— Йенс?
Он поцеловал ее в волосы.
— Йенс, я хочу тебе чтото сказать. — Она говорила спокойным голосом, но почувствовала, как сразу напряглись его мышцы.
— Не нужно ничего говорить. — Он накрыл ее рот ладонью.
Пролежав так с минуту, Валентина подняла голову.
— Йенс, наше путешествие может оказаться опасным. В любую минуту нас могут… — Убить. Нас могут убить. — Нас могут разлучить.
Он прижал ее к себе покрепче.
— Нет. Этого не случится.
— Но если всетаки случится, обещай, что будешь заботиться о нашей дочери.
Он вздохнул.
— Мне не нужно этого обещать.
— И все равно. Обещай. Пожалуйста.
— Хорошо, любимая, если ты так хочешь. Обещаю, я никогда не оставлю Лиду и буду о ней заботиться. — Он повернул голову, и его губы оказались на коже Валентины. — Теперь ты должна обещать мне то же самое.
— Обещаю. Если будет нужно, я за нее жизнь отдам.
— Все?
— Нет.
Она нашла его губы своими и почувствовала, как внутри загорелся знакомый огонь. Страстное, неутолимое желание. Они предались любви под чистым ночным небом, испещренным бесчисленными звездами. И хоть они были не в санях и у нее не было меховой муфты, как в ту ночь после бала в Аничковом дворце, здесь не было ни революционеров, ни Аркина, желающего разрушить их мир.
— Едет, едет! — закричала Лида.
В синее небо поднялся столб дыма, холодный скрипучий воздух донес звук едущего поезда. Железнодорожная колея шла параллельно руслу реки. Лед на ней сверкал россыпью алмазов. Вокруг, насколько хватало глаз, расстилались поля и леса. Для посадки на поезд условия самые подходящие.
— Приготовьтесь, — скомандовал Йенс.
Валентина кивнула, сердце ее готово было выскочить из груди. Лиду посадили отцу на спину, и она крепко обхватила руками его шею. Йенс нащупал руку Валентины. Она улыбнулась мужу и дочери, только улыбка получилась натянутая.
— Я готова. — Дыхание ее заклубилось между ними ледяным занавесом, и она сжала его пальцы.
Поезд оказался совсем небольшим, всего три грузовых вагона за локомотивом. Подъехав к излучине, поезд сбавил скорость, как и говорил мужчина в туннеле. Вагоны загремели и слегка накренились. Йенс побежал вдоль колеи, держа Валентину за руку, но ноги у него были длиннее, а шаг шире, поэтому ей было тяжело не отставать от мужа. Рядом с ними грохотал колесами паровоз. Валентина на ходу бросила взгляд на кабину и увидела машиниста с палкой в руках, который смотрел на них так, словно собирался этой палкой отгонять их от поезда. В начале первого вагона на внешней стене была металлическая лестница. Поравнявшись с ней, Йенс схватил ее свободной рукой, и его тут же оторвало от земли. На какойто миг он повис на одной руке с Лидой за спиной и двумя сумками на плече. Другой рукой он попрежнему крепко держал жену.
— Прыгай! — закричал он.
Но на такой скорости для нее запрыгнуть на лестницу было почти невозможно. Она попыталась прыгнуть, но ноги не послушались ее, она поскользнулась и упала, чувствуя, как выкручивается, вырывается из сустава рука, за которую ее держал Йенс. Поезд тащил ее на всей скорости по земле. Разрывая одежду, царапая и кромсая тело.
Валентина почувствовала, что ее пальцы выскальзывают из его руки, почувствовала, что сама жизнь уходит из нее, и сдалась. Она упала на покрытую льдом землю и увидела, как от нее удаляется все, что она любила в этой жизни. Когда колея выровнялась, поезд, вовсю работая поршнями, стал набирать скорость и сердито заревел. Фигуры Йенса и Лиды исчезли. Валентина поднялась на ноги и, не замечая того, что ее всю трясло, а колени были изодраны, стала смотреть на уменьшающийся поезд.
— Йенс! — закричала она. — Лида!
Она пыталась дышать, но горло не слушалось. Она потеряла все. После всего, что ей пришлось пережить, теперь, когда до новой жизни оставался лишь шаг, она лишилась всего. И тут ноги понесли ее вперед. Сначала она шла, потом побежала. Черт возьми, если будет нужно, она дойдет пешком хоть до самого Китая! Земля под ногами гудела. Валентина снова поскользнулась, но на этот раз не упала, а продолжила бежать, не сбавляя скорости. В голове закружился хоровод мыслей, но одна из них затмила остальные: они вместе, Йенс и Лида. И они будут вместе всегда. В безопасности.
Когда заболели легкие, она вдруг осознала, что находится одна посреди глухого леса. У нее не было ничего, что могло бы помочь ей выжить в этом безлюдном месте. На ногах ее удерживало лишь одно: осознание того, что Йенс и Лида вместе и они позаботятся друг о друге.
Боль. Душевная боль от внезапно свалившегося на нее одиночества разрывала сердце Валентины. И все равно она продолжала упрямо бежать, все дальше и дальше, заставив себя не думать ни о чем. А потом, когда у нее начало темнеть в глазах, в отдалении она вдруг увидела хвост поезда. Она моргнула, прогоняя застилавшую глаза тень. Поезд стоял, хоть и продолжал изрыгать в небо серый дым.
Она бросилась вперед со всех ног. Поезд приближался и вот уже оказался совсем рядом. Обезумевшее сердце Валентины, казалось, готово было разбиться о ребра. Она поравнялась с последним вагоном, но поезд так и не двинулся с места, продолжая нетерпеливо дрожать на колеях. Второй вагон. Легкие разрывались. Третий вагон и лестница. Валентина крепко схватилась за железную перекладину. Ничего не произошло, поезд не дернулся. Неуверенно она полезла наверх, потом стремительно ворвалась в кабину локомотива.
Там, приставив пистолет к голове машиниста, стоял Йенс. Он улыбнулся ей.
— Вы заставляете себя ждать, сударыня.
