воротником и темносиние гусарские брюки с красными лампасами. Недавно вымытые волосы его были напомажены и зачесаны назад. Упругие золотистые локоны поблескивали.
— Надеюсь, я не помешала вам, Степан?
— Вовсе нет. Но скажите, что привело вас сегодня сюда? Вы одна, без компаньонки. — Это прозвучало как упрек.
— Я хотела поговорить с вами. Наедине.
— О чем же?
— О Йенсе Фриисе.
Губы его попрежнему улыбались, но глаза изменились. Внезапно они сделались прозрачными и холодными как лед. Валентина провела свободной рукой по рукаву его рубашки.
— Я хочу, чтобы вы отказались от дуэли с ним, — мягко произнесла она. — Ведь все началось изза какогото пустяка, и… — Она нервно вздохнула. — Я бы не хотела, чтобы с вами чтонибудь случилось.
Чернов просиял. На лице его появилось безошибочно узнаваемое выражение восторга, но было в нем и чтото еще. Нечто такое, чего Валентина не могла понять. Какаято черная искра, промелькнувшая в глубине его голубых глаз. Его пальцы на ее руке сжались.
— Валентина, к чему эти игры?
У нее екнуло сердце.
— Какие игры?
— То, что вы делаете вид, будто я вам безразличен, и пытаетесь вызвать мою ревность, флиртуя с другим мужчиной. Не удивляйтесь. Посмотрите на себя. Под вашими красивыми перышками скрывается печаль, и я знаю тому причину.
Валентина молча смотрела на него.
— Вы боитесь за меня, верно?
Она кивнула.
— Не нужно. Я убиваю всех, с кем дуэлирую.
Не удержавшись, девушка охнула.
— Чему вы удивляетесь, моя дорогая? Я — первоклассный стрелок, и я собираюсь показать этому инженеришке, что случается с теми, кто пытается отнять у меня то, что принадлежит мне.
— Степан, вчера на балу я говорила вам, что откажусь выходить за вас, если вы будете настаивать на дуэли.
Он рассмеялся и притянул ее к себе за руку, которую все еще держал.
— Снова игры? — Смех неожиданно оборвался. — Довольно. Дуэль состоится. Я вызвал Фрииса, и на этом все. С ним будет покончено.
— Нет, Степан!
Гусар удивленно посмотрел на нее.
— Что еще?
— Если вы откажетесь от дуэли, я выйду за вас.
Как только эти слова вылетели, его губы прижались к ее устам и язык принялся проталкиваться внутрь. Его отдающее алкоголем горячее дыхание обожгло ее лицо, руки сильно сдавили ее грудь, но она не вздрогнула. Когда Валентина уже была не в силах это выдерживать, она отклонила голову и посмотрела Чернову в лицо. Оно горело, зрачки — две жадные черные точки.
— Уговор? — произнесла она.
— Уговор. — Он опять притянул ее к себе и поцеловал. — Ждите здесь.
Он выбежал из комнаты, и Валентина зажала рукой рот, чтобы не разрыдаться. Через несколько минут он вернулся, держа в руке небольшую бархатную коробочку. Опустившись перед девушкой на одно колено, он с серьезным видом протянул ей коробочку.
— Подарок к предстоящей свадьбе, — промолвил он.
Приняв коробочку, Валентина открыла ее и изумленно ахнула. Внутри на белой шелковой подушечке лежало ожерелье в виде тяжелой золотой цепи с огромным, размером с грецкий орех, алмазом в золотой оправе. Рядом лежала пара алмазных сережек. В груди у нее так запекло, будто она глотнула кислоты. Вот, значит, во сколько ее оценили.
— Оно прекрасно.
Чернов вскочил на ноги и с торжественным видом надел на нее ожерелье, расстегнув верхнюю пуговицу ее плаща. Когда была защелкнута застежка, он улыбнулся, как хозяин улыбается собаке, когда надевает на нее ошейник и пристегивает поводок.
— Это принадлежало моей бабушке, когда она была в вашем возрасте, — сказал он и прикоснулся пальцем сперва к алмазу, потом к бледной коже Валентины. — Великолепно, — пробормотал он.
— Спасибо, Степан, — произнесла она, чувствуя себя купленной вещью.
— И это все? — Он потянулся, чтобы снова поцеловать ее.
— Так, значит, вы отмените дуэль?
— Не беспокойтесь, ангел мой, я не получу ни царапины. — Его губы уже почти легли на ее рот.
— Но вы согласились не драться.
— Я согласился жениться на вас. — Он подался назад и пожал плечами. — Разумеется, я не могу отказаться от дуэли. Это дело чести.
— Нет! — Она вырвалась из его рук и посмотрела на него со злостью. — Я не выйду за вас, если вы не отмените эту бессмысленную дуэль.
— Валентина, не говорите глупостей. Мы с вами обручены.
— Нет!
Она схватилась за цепочку и попыталась расстегнуть застежку, но Чернов шагнул к ней, крепко взял ее за руки и холодно произнес, глядя ей прямо в лицо:
— Мы обручены. И это нельзя отменить.
Она перестала вырываться и опустила голову ему на плечо.
— Я умоляю вас, Степан, — тихо произнесла она. — Откажитесь от дуэли.
Он отпустил одну руку и поднял подбородок девушки так, чтобы смотреть ей прямо в глаза. Пальцы его сжались крепче.
— Все дело в этом чертовом инженере, верно? Вы просто хотите спасти его шкуру, я угадал?
— Прошу вас, не нужно дуэли. Не убивайте его, Степан. Я сказала, что выйду за вас, разве этого не достаточно?
Он грубо припал к ее губам.
— Обещаю вам, Валентина, я с огромным удовольствием всажу ему пулю в сердце.
Валентина проклинала себя. Ругала последними словами за то, что не выполнила девятого пункта из своего списка: «Купить пистолет». Теперь же ей пришлось тайком пробираться в кабинет отца, чтобы снять со стены охотничье ружье. Из ящика стола она стащила пригоршню патронов и, высыпав их в карман, побежала к конюшням.
— Вот. — Валентина бросила ружье на кровать Попкова. — Научи меня стрелять.
Казак сидел в расслабленной позе на стуле, табачный дым висел в комнате, как туман. Попков почесал колючую щетину на подбородке.
— Вы раньше в руках держали оружие?
— Лев, если бы я раньше держала в руках оружие, я бы не просила тебя научить меня им пользоваться.
— Ружье такого размера вам плечо отшибет. Для вас нужно подобрать поменьше.
— Но это единственное, что я смогла найти. Пожалуйста, Лев, научи меня побыстрее. Как его заряжать? Как целиться?
Но казак будто не услышал ее просьбы. Он протянул руку, легко, как волосок, поднял ружье с кровати и положил его себе на колени.
— Английское, — сказал он и любовно провел по нему ладонью, от гладкого приклада по голубому металлу и по блестящему стволу. Пока его рука перемещалась, он несколько раз кивнул, будто ружье разговаривало с ним. После этого он поднял бутылку, стоявшую на полу рядом со стулом, и сделал глоток. —
