– Вам-то от кого прятаться? – не понял Ярослав Петрович.
– От придурков, – хмуро молвил Шкарин. – Потрясающий народ! – пожаловался он. – Думают: раз уворачиваешься от них – значит боишься. Ну и начинают ловить… Инстинкт, что ли, такой?
– Надеюсь, без жертв обошлось?
– Да обошлось, слава богу…
Отдохнув, добрались до шестого.
– И всё-таки, – сказал Ротмистров. – Что вам понадобилось в моей квартире?
– Ну я же объяснил уже! В моём мире – это моя квартира. И мне в неё надо попасть.
– А-а… – сообразил наконец Ярослав Петрович. – То есть это единственное место, откуда вы можете…
– Нет, – произнёс Шкарин сквозь зубы. – Из вашего мира в мой я могу попасть когда угодно и откуда угодно. Но мне хотелось бы очутиться именно в моей квартире… Ну что уставились? Думаете, у вас у одного житейские неприятности? У меня, между прочим, тоже… Да открывайте же! – чуть ли не прикрикнул он на Ротмистрова. – Не дай бог, Марья Петровна на площадку выпрется…
А он ещё и с Марьей Петровной знаком?
Оказавшись в квартире, гость приостановился, огляделся.
– Ну и как вам обстановочка? – не удержавшись, полюбопытствовал хозяин. – Сравнительно с вашей, конечно…
Андрей Андреевич Шкарин поджал губы.
– Поскромнее… – сдержанно молвил он. – Вдовец, небось?
– Да.
– Вот я и смотрю… А, простите, социальное ваше положение?
– Пенсию оформляю.
– Молодо выглядите, – заметил Шкарин.
– Да и вы тоже…
– Ну мне до пенсии ещё три года тянуть… Не подскажете, который час? А то у меня сотик разрядился…
Вот времена! Призраки – и те с мобилами! Ярослав Петрович достал телефон, взглянул. Тоже бы подзарядить пора…
– Четверть третьего.
Шкарин жалобно поморщился. Чем-то его, видать, такое время не устраивало.
– Вы уж извините, – попросил он, – но я вам ещё с часок глаза помозолю, ладно? Дело в том, что квартиры наши должны ещё и в пространстве совпасть…
– Не понимаю… – искренне признался Ротмистров.
– Чего тут понимать? Оба мира смещаются. Через определённый промежуток времени совпадают… Вы разрешите, я у вас тут поваляюсь немного? Не бойтесь, постараюсь не дёргаться… ничего не продырявить… Устал просто, ноги гудят…
– Пожалуйста-пожалуйста… – разрешил Ротмистров, озадаченно глядя, как полупрозрачный Андрей Андреевич с величайшей осмотрительностью располагается на рассохшемся заскорузлом паркете. – Только почему на полу? Вот же диван…
– Пол надёжнее, – пояснил Шкарин. – Твёрже.
– Так, может, вам подстелить что-нибудь? Дня два не подметал… Замотался, знаете, со справкой этой, будь она неладна…
– Не надо, – отвечал возлёгший навзничь, утомлённо прикрывая веки. – Ваша грязь на нашем вороту не виснет…
– Выпить-закусить вам тоже не предлагать?
– Естественно…
– Как же вы здесь дышите?
– Как-то вот дышу… А что за справка?
– С места бывшей работы, – с несколько диковатой усмешкой ответил Ротмистров – и сам удивился тому, как спокойно он это сказал. Оказывается, отрешиться от бытовых невзгод можно и не прибегая к хитрым психологическим фокусам. Достаточно простой встречи с призраком.
Присел к столу, закурил.
– Дым не мешает?
– А?.. – Лежащий приоткрыл глаз. – Нет, ничего… Запахов я здесь, представьте, вообще не чувствую.
Облезлые дощечки паркета просвечивали сквозь него, словно рёбра. Определённо с чем-то надо было прощаться: либо с рассудком, либо с привычным устройством мироздания. И поди ещё пойми, что лучше. Мироздание, конечно, подленькое, сволочное мироздание, но где гарантии, что, исказившись, оно похорошеет?
– Говорите, не различаете запахов? Может, потому что частицы дыма – твёрдые? А с твёрдыми-то телами у вас… э-э…
– Может быть… – безразлично согласился Шкарин. – Который час?
– Вы же только что спрашивали!
– Жрать хочется, – ворчливо признался гость. – Сутки не жрамши… Давайте уж лучше о справке.
А вот интересно, подумалось Ротмистрову, когда обессмысливаешь окружающую обстановку, она словно бы начинает таять. А если проделать то же самое с призраком? Совсем исчезнет?..
– Так что там у вас стряслось? – спросило видение.
В двух словах Ротмистров изложил постигшее его несчастье. Андрей Андреевич злобно усмехнулся в низкий, давно уже требующий побелки потолок.
– Вот так вас, лохов, и разводят, – с желчной назидательностью выговорил он. – На кой, простите, хрен вы увольнялись за полтора года до пенсии? А, Ярослав Петрович?
– Съели, – угрюмо бросил тот, тычком гася окурок в немытой пепельнице. – Начальство сменилось – и давай стариков выживать…
– Нет, но полтора года не дотерпеть! – Кажется, призрак был и впрямь возмущён.
– А куда деться? Так и так сократили бы…
– Вот пусть бы и сокращали! Вы, кстати, где работали?
Ротмистров сказал.
– A-а… та шарашка за мостом? Знаю. Даже бывал однажды… В суд подавать будете?
– А толку…
– Я валяюсь!.. – с сарказмом объявил потолку полупрозрачный Андрей Андреевич. – Вы на каком свете живёте?
– А вы на каком? – огрызнулся Ротмистров.
Шкарин помолчал, подумал.
– Да в общем на таком же, – безрадостно признал он в конце концов.
– Позвольте! – словно бы проснувшись, Ярослав Петрович вздрогнул, уставился на лежащего. – А кто у вас там президент?
Шкарин равнодушно огласил фамилию. Президент был тот же самый.
– А премьер-министр?
Выяснилось, что и премьер-министр тоже.
– Нет, погодите! – Ротмистров вскочил со стула. – Кто у вас живёт в двадцатой?
Перебрали соседей – всех, кого удалось припомнить. Совпадение вышло полное: от Марьи Петровны до Эдуарда Ипполитыча.
– Интересно… – Ротмистров недоверчиво улыбнулся. – Это, выходит… вообще никакой разницы?..
– Ну почему же? – возразил Андрей Андреевич. – Там в девятнадцатой квартире живу я, а здесь – вы…
