которое наши органы чувств не воспринимают. В результате имеем сегодняшнее положение дел.
Илья:
Раум: Да. Так же, как и уровень Земли-Первой. У нас наукой занимается почти половина населения планеты, на Земле-Первой – около трети. Широко используется солнечная и атомная энергия. Основное топливо – водород. Регулярно происходят межпланетные космические полёты. Правда, до колонизации пока далеко. Что ещё? Политическая система? У нас – нечто вроде демократии, пользуясь вашими терминами. Конфедерация девяти государств. На Первой – монархия.
Наама: И есть все основания считать, что монарх безумен.
Раум: Да. Именно поэтому мы здесь. Продолжи, Наама.
Наама: Мы работали по обмену на Первой вместе с Форасом, нашим руководителем. Мы изучали возможность прямого влияния на информационную составляющую реальности. И наконец, после нескольких лет исследований, у нас получилось.
Раум: Здесь эта область знания ещё не известна, Наама. Я сейчас объясню. Кроме материи и энергии, из которых состоит всё в мире, вселенная насквозь пропитана информацией. Каждый предмет, помимо энергетической и материальной составляющих, имеет и информационную – некий код. Он-то и определяет суть любого объекта. И если научиться его корректировать, можно, грубо говоря, трансформировать что угодно во что угодно другое.
Илья: Ага, то есть свинец – в золото, камень – в хлеб… а воду – в вино?
Наама: Именно. Воду в вино. Не поверишь, это и был наш первый удавшийся эксперимент. И знаешь что? Вкуснее того вина я ничего в жизни не пробовала. Ничего. Как нам было весело, помнишь, Раум?..
Раум: Помню. Но вскоре веселье сменилось осознанием важности нашего открытия. Мы поняли, что стали практически всесильны. Форас приказал нам до поры никому не говорить о нашем успехе и подделывать отчёты об опытах. Да мы и сами уже понимали, что выпустили на волю опасного джинна.
Наама: Ситуация осложнялась тем, что мы находились на чужой территории. Нам предоставлялась лаборатория, а мы должны были делиться результатами работы с принимающей стороной. Мы знали, что большая часть научных достижений на Первой используется в военных целях.
Илья: Как и у нас.
Раум: Да, как и у вас. Даже после того, как нынешний правитель, пролив немало крови, объединил все государства Первой в империю, там продолжились локальные конфликты. Так что опасались мы и применения нашего открытия против людей.
Наама: Но долго таиться мы тоже не могли. Эксперименты требовали развития, увеличения масштабов. Тогда Форас отправил домой, на Вторую, шифрованное сообщение. Видимо, на Первой уже тогда о чём-то догадывались. Сообщение перехватили и прочли. На следующий день явился руководитель лаборатории с требованием продемонстрировать результаты экспериментов. Мы думали, нам удалось провести его, предъявив неплохие отчёты по менее значимым опытам. Но вечером того же дня лабораторию окружили военные с приказом забрать с собой нас троих, приборы и опытный материал. Мы, конечно, так просто не дались.
Раум: Лаборатория была разрушена почти до основания. Форас погиб в первые минуты боя. Наама лишилась глаза. Мне тоже досталось, хоть и не так серьёзно. Мы стояли насмерть, но что мы могли против сотни? Нас спасло только то, что им приказали доставить живым хотя бы одного. Я удерживал их, пока Наама открывала туннель в Третий мир, сюда.
Наама: Но главное – нам удалось спасти выкладки Фораса и его приборы. Собственно, с их помощью я и открыла туннель вне регламента. Единственное, что нас подвело – то, что переход с Первой на Вторую возможен только через Третий мир.
Илья: Погодите, получается, через наш мир всё время кто-то проходит?
Раум: Конечно! Уже многие сотни лет. Это отражено в ваших исторических документах. Жителей Первой у вас принято звать ангелами, а жителей Второй – демонами. Только свойства, приписываемые и тем, и другим, с реальностью ничего общего не имеют. У нас эти наименования тоже иногда используют, чаще всего в ироническом смысле.
Илья: По такой логике, Вторую стоит звать Адом, а Первую – Раем.
Наама: Наверное
5
Илья допил коньяк и закурил. Демоны молчали. Или беседовали без слов. Пыльные часы на пыльной стене показывали полдень. Наконец Илья заговорил:
– Значит, вы хотите вернуться в свой мир и спасти своё открытие. И вы уверены, что там его используют во благо, а не для того, например, чтобы захватить Первую? Я не слишком кощунствую?
– Не слишком. Кощунство – это понятие вашей морали, нам оно не свойственно, – ответил Раум. – И да, я уверен, что на Второй открытие Фораса будет применяться только во благо людям. Наше общество состоит из телепатов. Каждый прозрачен для прочих.
Илья взглянул Рауму в глаза.
– У вас в руках сила, которой не каждый бог может похвастаться. Не хотелось почувствовать себя вседержителем? Не хотелось, например, воскрешать мёртвых? Того же Фораса, например, он ведь заслужил, это его открытие. Или взять и одной формулой свести на нет всю несправедливость, всё зло во вселенной? То есть – во вселенных? Уверен, вам эту формулу рассчитать – полдня работы, не больше. Нет?
– Не полдня, – сказал Раум. – И не год, и не два.
Он замолк. Заговорила Наама:
– Влиять на что-то в таких масштабах опасно. Малейшая ошибка в расчётах или сбой в процессе могут привести… лучше и не думать, к чему. И потом, мы не боги. И даже не демоны. Мы не видим всей картины.
– Пока не видим.
– Громко сказано, Раум. Не видим и не увидим ещё долгие столетия. Возможно, даже то вино отозвалось где-нибудь взрывом сверхновой! Даже наверняка. И каждый переход между мирами скорее всего не проходит для мироздания бесследно. И потому мы не имеем права замахиваться на нечто заметно большее, чем вода и вино.
– А правитель Первой, получается, способен замахнуться. Ну да кто ж ему даст, верно? – сказал Илья.
– Верно, – кивнула Наама и сняла очки.
Правую сторону её лица рассекал широкий рваный шрам от брови до середины щеки. Глазницу закрывали плотно сжатые обезображенные веки. Левый глаз притягивал бездонной чернотой радужки. И смотрел он прямо на Илью.
– Иногда я думаю, – тут Наама улыбнулась, но улыбка гораздо больше походила на оскал, – что лучше бы Форасу вообще не удался опыт с водой. Или лучше бы вместе с ним погибли и мы, и его записи. Но какое же прекрасное было вино!..
Раум взглянул ей в лицо, и она кивнула.
– Да, ты прав, мне нужно поспать. Извини. Разбуди меня через два часа. У нас мало времени.
Илья выключил диктофон.
Наама удалилась в комнату. Небо за окном затягивало тучами. С начинающих желтеть деревьев изредка срывались листья. Раум плеснул на донышко своей рюмки остатки коньяка.
– Она права: времени действительно мало. Нас ищут повсюду.
– Кстати, об этом. Как эти… ангелы убедили здешние власти, что вас нужно искать?
– А как можно вообще убедить в чём-то здешних жителей, тем более власть имущих? Им банально заплатили. Только самым верхним, конечно. А уж они сочинили легенду для мелких исполнителей, вроде тех троих в автобусе.
– Чёрт, как знакомо…
– Так вот: к полуночи любые колебания энергоинформационного поля будут отслеживаться. Поэтому чем раньше мы начнём, тем больше вероятность успеха.
– А зачем вам открывать туннель именно в Москве? Энергетическая заряженность места, так?