посинела и сильно распухла. Похоже, Стоун не сможет скоро отсюда уйти. Джейн вряд ли выкинула бы его на улицу в такую погоду, но мысль, что этот тип здесь останется, была ужасна!
Отчаявшись что-нибудь придумать, Джейн смочила на кухне холодной водой полотенце и, вернувшись, обернула им ногу гостя.
— Посмотрим, может быть, опухоль спадет.
Он слабо улыбнулся.
— Не придумывайте! Сегодня я вряд ли смогу идти.
— Подождем — увидим. — Она старалась избегать взгляда холодных серых глаз. — Я приготовлю чай.
Стоун остановил ее, с силой сжав пальцами хрупкое запястье.
— Мне, как и вам, это не доставляет удовольствия, но ничего не поделаешь…
Плед соскользнул с его плеч, обнажив торс. Пламя в камине плясало, играя тенями, подчеркивая рельеф мускулов, и снова что-то внутри Джейн пугающе отозвалось. Она попыталась вырваться, но Марк держал ее крепко и, прищурившись, глядел ей в глаза. Потом отпустил так внезапно, что она налетела на стол. И тут услышала:
— Я не настолько без ума от женщин, чтобы иметь на вас какие-то виды!
Джейн поспешила на кухню, закрыла дверь, чтобы не слышать его смеха, и вдруг почувствовала неодолимое желание заплакать. Ирония судьбы была в том, что все перевернулось. Марк Стоун думал, что она боится его домогательств, но не это ее страшило. Она боялась себя, своей необъяснимой тяги к этому сильному человеку, к его полуобнаженному телу в отблесках огня. То, что ей казалось навеки омертвевшим, вдруг, впервые за многие годы, ожило в ней. Это было желание. Ей стало страшно.
Следующий час прошел в молчании. Джейн взглянула на часы и сняла компресс: вид лодыжки по- прежнему удручал.
— Ну, что скажете, сестричка? — спросил больной саркастически. — Смогу я пробежать милю за четыре минуты через часок-другой?
Джейн едва взглянула на него, но деваться было некуда.
— Вы не сможете ни ходить, ни бегать. На ночь останетесь здесь.
Он полуприкрыл глаза и откинулся на спинку стула.
— Да, пожалуй, это лучший выход. Я извиняюсь за причиненные вам неудобства, мисс Клод. Будь моя воля, я больше никогда не переступил бы порога вашего дома.
— А будь моя воля, я бы выпроводила вас сию же секунду! Так что не будем терять времени на сожаления.
— До чего же мне по сердцу женщины, называющие все своими именами! Вот уж не думал, собираясь сюда, что у нас окажется так много общего!
Гость явно развлекался, глаза же хозяйки потемнели.
— У нас с вами нет ничего общего, мистер Стоун! И слава Богу! Вы сами подниметесь наверх или вам помочь?
— Ах, я не могу позволить себе стеснить вас до такой степени. — Джейн ждала, что за этим последует. — Я не претендую на вашу постель, к тому же, верно, не ошибусь, если скажу, что разделить ее со мной вы не захотите.
— Конечно нет! — Как она ненавидела его в эту минуту!
Стоун засмеялся.
— Мисс Клод умеет краснеть? Как это восхитительно старомодно! А я думал, женщины вроде вас такую способность теряют.
— Сомневаюсь, что вы знаете все о женщинах вроде меня. Вы, конечно, думаете, что знаете все, но, увы, это не так.
— Неужели? — Гость поскучнел и стал смотреть куда-то мимо нее. — Так или иначе, здесь мне удобно. Пододвиньте-ка вон тот табурет поближе, я положу на него ногу. Больше ничего не нужно. — Стоун устроил ногу и закрыл глаза, даже не пожелав хозяйке спокойной ночи.
Джейн пересекла комнату, пригасила масляную лампу, поворошила угли в камине. Тени сразу сгустились, будто кто-то широкой кистью затушевал углы, и лишь одно выделялось на этом темном фоне — Марк Стоун, восседающий на стуле посредине ее комнаты и — как внезапно осенило Джейн — в центре ее жизни!
Красная полоска разделяла темное небо и море. Потом она стала золотой. Джейн лежала в постели, глядя на умирающие тени. Девушка долго промучилась, прежде чем заснула, а во сне металась, убегая от старых и новых кошмаров. Наконец она встала и сразу распахнула окно. В комнату ворвался шум и свежий запах моря.
Шторм нанес всякой всячины в маленькую каменную бухту внизу, в воде белели, крутились древесные обломки. Вот бы сейчас пойти и выудить что-нибудь пригодное для ваяния! Но прежде всего нужно избавиться от незваного гостя.
Она отправилась в душ, захватив чистую одежду. Наверху и было-то всего два помещения: спальня и ванная. Когда Джейн покупала этот дом, в нем вообще отсутствовал водопровод, хотя прежние хозяева — рыбак, его жена и пятеро детей — жили здесь довольно долго.
Облачившись в любимые джинсы и толстый свитер с глухим воротом, хозяйка сбежала вниз, не стараясь заглушать шаги. Спит Марк Стоун или проснулся — все равно. Но внизу его не оказалось. В комнате спрятаться негде. Ушел? Обидно, что он так плохо воспитан, но какое облегчение! Мурлыча что-то себе под нос, Джейн отправилась на кухню и замерла на пороге. Мужчина стоял к ней спиной в темных спортивных шортах, обнажавших длинные крепкие ноги. Ее снова восхитила выразительная лепка его торса. Новоявленный Аполлон обернулся.
— Надеюсь, вы не возражаете, что я умываюсь на кухне?
— Я? Нет… конечно. — Ее горло мгновенно пересохло.
Стоун сухо кивнул и, не выключая крана, огляделся в поисках полотенца, нашел какое-то у двери и, двинувшись к нему, тихо выругался, поскольку неосторожно ступил на больную ногу.
— Будьте добры, пожалуйста, передайте мне полотенце.
И опять тон, которым это было сказано, превратил просьбу в приказ, но Джейн стерпела. Хозяйка сняла с крюка полотенце, стараясь внутренне мобилизоваться. Черт возьми, действительно, не впервые же она видит мужское тело! Два года замужем, наконец, занятия в студии рисунка. Джейн знала механизм работы мускулов, их форму и фактуру, ей было любопытно человеческое тело. Но теперь, передавая Стоуну полотенце, она словно впервые видела совершенство!
Гость провел полотенцем по мокрым волосам и, повесив его на шею, расчесал пальцами черные пряди, откинув их со лба назад. Капли воды сверкали в волосках на груди, плечи и руки дышали жаром и влагой.
Она извинилась и хотела уйти, но Стоун не дал.
— Я уже кончаю. Делайте что вам нужно. — Его внезапный смех накрыл девушку словно горячей волной. — Я ничуть не смущен, что вы застали меня в таком виде. Даже уверен, что вам это нравится… Ведь так?
Что она могла на это сказать? «Да» и «нет» — такие простые слова, но выбрать одно из них сейчас труднее, чем пройти по минному полю. Джейн промолчала, лишь посмотрела на гостя с неприязнью. Руки ее дрожали. Марк заметил и это.
— Вы ото всех так шарахаетесь или я представляю для вас особую угрозу?
Снова предстоял выбор — «да» или «нет»? Она вынула из буфета керамические чашки, двинулась к двери, но гость оказался на пути.
— Извините, мне нужно накрыть на стол. Стоун смотрел ей прямо в лицо и оценивающе улыбался.
— Только после того, как ответите на мой вопрос.
— Вы знаете ответ сами, мистер Стоун, и давайте больше не будем об этом.
— Согласен. Естественно, вы не слишком ко мне расположены за то, что я разлучаю вас с Крисом. Но у меня странное чувство, что не только это пугает вас во мне.
