повернул голову и посмотрел в ее сторону своими сонными, полузакрытыми глазами.
— Пошел! Пошел! — начиная терять терпение, подгоняла она мула. Брайди ездила верхом всю свою сознательную жизнь, но ее лошади всегда были великолепны и мгновенно реагировали на малейшее желание наездницы. Вконец отчаявшись, она попробовала было применить к мулу те команды, которые слышала от братьев Маккри, когда те заставляли работать Прискиллу. — Но! — кричала она, чуть не плача. И когда мул никак на это не прореагировал, она вспомнила другую команду. — Хо!
Мул медленно закрыл глаза и опустил голову.
Тогда девушка прибегла к запрещенному приему: она изо всех сил лягнула его в бока.
Если бы на месте Брайди был новичок, он давно оказался бы в грязи. Но она, вовремя успев схватиться за поводья, чудом сумела удержаться в седле. Плащ ее распахнулся и чуть не слетел совсем, капюшон съехал с головы, а из прически выпали все шпильки.
Пустившийся бешеным галопом мул выглядел спокойным, но темпа сбавлять не думал.
— Проклятие! — выругалась Брайди и вцепилась в поводья еще крепче.
И мул, мало-помалу, перешел на более легкий галоп, а потом и на более размеренный шаг.
Нащупав на спине капюшон, Брайди натянула его на голову. Затем поплотнее запахнула плащ и, переложив поводья в одну руку, поправила юбки, задравшиеся во время этой бешеной скачки.
— Благодаря тебе, я выгляжу сейчас, как настоящее пугало! — сказала она мулу, который в ответ лишь повел длинным ухом.
Поворот Брайди нашла без особого труда. Дорога сворачивала недалеко от дома Слоана. Рядом с задним крыльцом можно было разглядеть привязанную и оседланную лошадь. Странно. Неужели Слоан любит кататься верхом в полночь, и именно по этой причине возле его дома стоит сейчас оседланная лошадь? Брайди решила было сначала остановить там же и своего мула, но потом передумала. Вряд ли разумно будет входить без приглашения, посреди ночи, с черного входа. Миновав заднее крыльцо, девушка подъехала к лицевой стороне дома, спрыгнула на землю и привязала мула к забору.
Поднимаясь по ступенькам крыльца к резной входной двери, Брайди чувствовала себя уже гораздо увереннее. В нескольких окнах дома горел свет, и сквозь шторы ясно различались два силуэта, двигавшиеся по комнате. Вот, значит, почему у дома Слоана привязана лошадь: по всей видимости, у него гость.
— Что ж, сейчас гостей будет уже двое, — произнесла Брайди чуть слышно и подняла старинный бронзовый молоток, отлитый в виде скорпиона.
ГЛАВА 15
— Свинья! — зло крикнула Консуэла и схватила с каминной полки вазу.
— Ради Бога, поставь ее на место, Конни, — попросил Таг, изо всех сил стараясь сохранить спокойствие. — Эта ваза принадлежала еще династии Мин.
— Свинья! Я видела, как ты разговаривал с ней на улице, и теперь я тебе уже не нужна! — Она замахнулась на Слоана вазой.
Он поднял вверх обе руки.
— Послушай, Консуэла, давай сядем и спокойно обо всем поговорим…
— Поговорим, конечно же, поговорим! Именно за этим я сюда и пришла! — Ее рука, державшая вазу, резко опустилась вниз, и у Таггарта невольно перехватило дыхание. — Мария сказала, что ты не хочешь меня видеть, что ты вообще никого не хочешь видеть. А потом она вручила мне это! — Небрежно опустив вазу на каминную полку, Консуэла вытащила из-за пояса юбки конверт, на котором было надписано ее имя. Она открыла его и вытряхнула оттуда пачку банкнот. — Ты трусливый пес! Ты боишься даже посмотреть мне в глаза!
— Консуэла, я не просил Марию передавать тебе что-либо. Она, скорее всего, увидела на конверте твое имя, и когда ты приехала, подумала…
Лицо Консуэлы, темное от ярости, перекосилось. Она сплюнула на пол.
— Подумала. ПОДУМАЛА! — Слово это приобрело в ее устах совсем иное значение. — Я покажу тебе ПОДУМАЛА, мистер Таггарт Слоан! — Консуэла смяла в руке банкноты, словно намереваясь их выбросить, но, немного подумав, опустила их в карман юбки.
Таггарт устал от этих бесконечных скандалов, он вообще устал от этой женщины.
— Послушай, — произнес он с каменным выражением лица. — Наши отношения с самого начала были лишь деловым соглашением. И ты никогда не забывала взять свои деньги. Если же ты обеспокоена тем, что теряешь этот источник дохода…
— Подонок! — вскричала Консуэла и разразилась длинной тирадой наикрепчайших мексиканских ругательств, которые Таггарту совсем не хотелось переводить. Затем она снова схватила вазу.
Подозревая, что на этот раз Консуэла, наверняка, запустит вазой в стену, Таггарт подался вперед. И в этот самый момент в гостиную вошла Мария, сопровождавшая высокую стройную незнакомку, закутанную в плащ.
— Сеньор Слоан, эта леди… — только и успела вымолвить Мария, прежде чем Консуэла швырнула вазу.
— Боже! — вскричал раздосадованный Таг и хотел было поймать вазу, но лишь на мгновение успел коснуться кончиками пальцев прохладной глади древнего фарфора.
Всецело поглощенный переживаниями за судьбу своей любимой вазы, Таггарт не сразу сообразил, что женщина, закутанная в плащ, не кто иная, как Брайди Кэллоуэй. Молниеносно метнулась она навстречу летящей вазе и успела-таки поймать ее. Окинув взглядом пойманный предмет, девушка осторожно погладила его сине-белую поверхность и подняла глаза на Слоана.
— Мин? — только и спросила она.
— Теперь я вижу! — пронзительно завизжала Консуэла. — Я была права. Чем это она лучше меня?! Бледная, как поганка! Костлявая, как подыхающая с голоду собака!
— Заткнись! — угрожающе произнес Таггарт, направляясь к своей разъяренной любовнице.
Она повернулась к Брайди, лишившейся дара речи от неожиданности, и, горделиво поправив свою пышную грудь, презрительно фыркнула:
— Разве можно называть ее женщиной?!
— Еще раз говорю тебе: заткнись! — рявкнул Слоан.
Испытав на себе коварство Мэй, истеричность Консуэлы и холодное презрения Брайди, он начал приходить к мысли, что всех хорошеньких женщин стоит выстроить в один ряд и расстрелять.
Таг успел схватить руку Консуэлы как раз в тот момент, когда она чуть было не набросилась на Брайди с кулаками. Он потащил эту фурию за руку к двери, а другая ее рука, свободная, прочертила длинными ногтями всего в каком-нибудь футе от изумленного лица соперницы.
Выволакивая упирающуюся Консуэлу в коридор, Таггарт успел заметить, что обескураженная Брайди, все еще, словно маленького ребенка, крепко прижимала к груди вазу.
Стараясь не обращать внимания на кулаки Консуэлы, молотившие его по груди, он, однако, не упустил из виду, как перекрестилась Мария и прошептала чуть слышно: «Господи помилуй!». Полностью игнорируя все ругательства и проклятия, на которые его темпераментная любовница явно не скупилась, Таг настойчиво тащил ее к черному выходу. Когда же она попыталась укусить его за руку, он резко развернул ее к себе и как следует встряхнул.
— Хватит! — вскипел Слоан.
Консуэла с ненавистью смотрела на него, ее черные глаза сверкали.
— Ты никогда меня не любила, Консуэла, — сказал он, с трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на крик. — И мы оба знаем это. Я тоже никогда тебя не любил. И не смог бы полюбить. Согласен, мы провели с тобой много приятных минут, но с самого начала это было лишь деловое соглашение. Ты сама напоминала мне об этом всякий раз, когда протягивала руку за деньгами. — Таггарт замолчал, молчала и Консуэла. — В этом конверте сто долларов, — продолжил он уже более спокойным голосом. — Думаю, вполне достаточно, чтобы смягчить удар расставания. Никогда раньше деньги тебя не оскорбляли. Если же это случилось сейчас, то верни мне их и, возможно, мы заключим другое соглашение.
