после всего этого Лера наотрез отказалась с ним встречаться. Она испугалась, потому что история зашла слишком далеко. Но появился новый вопрос – кто передал ему эту запись, да еще таким странным способом? Какой интерес преследует этот человек? Это может быть выгодно только Вике, но она могла просто оставить диктофон дома на столе. Странно…
Валерий извлек карту памяти из диктофона и положил ее в права. Выходя из бара, незаметно выбросил диктофон в урну, стоявшую у выхода, – он не любил чужих вещей. На улице мела метель, было холодно и промозгло, как бывает только в конце октября. Невольно ускоряя шаг, он добрался до своей машины и с удовольствием юркнул в ее теплое кожаное нутро, не снимая перчаток и шарфа. И тут же насторожился, шестым чувством поняв – в машине что-то не так. Да – неуловимый чужой запах, который он учуял, как хищник, охраняющий свою территорию. Он не ошибся: машина стояла на ручном тормозе. Он сам редко ставил машину на ручник, по старой привычке жалел растягивать тросик, оставлял на первой передаче. В машине кто-то побывал.
Он достал фонарик, выбрался наружу, заглянул под днище – все в порядке, как говорится, мин нет. Следов взлома тоже. Из салона ничего не пропало. Зря он не поставил машину на охраняемую стоянку. Надо все же спросить охранников – будка со шлагбаумом рядом, машина приметная, может, они что-то видели. Странно, что у него не сработала сигнализация. Неужели кто-то отсканировал сигнал, когда он бросил машину и запер ее на бегу? Но зачем?!
Охранники ничего не знали, они только что сменились. А те, из предыдущей смены, уже уехали домой. Валерий взял номера их телефонов и решил позвонить завтра. Строго говоря, стоило бы позвонить в милицию, но очень не хотелось выглядеть идиотом – здрасьте, в мой «Порше Кайен» залезли, но ничего не взяли, только на ручник поставили. Без толку, а времени уйдет прорва. Ему надо заняться этой записью, с которой – он чувствовал – что-то не так. Впрочем, завтра же он все выяснит.
Но ничего выяснить он не успел. На ближайшем посту ГИБДД инспектор в бронежилете приказал Валерию прижаться к обочине. От неожиданности – его машину редко тормозили, к тому же на сей раз он даже скорости не превысил – Валерий проскочил мимо, и ему пришлось объезжать остановившуюся на ночлег фуру. Он прижался к обочине и, не выходя из машины, стал смотреть в зеркало заднего вида. Инспектор шел не один, как обычно, – за ним второй, тоже в бронежилете и с автоматом, и еще какие-то люди. Это было странно. И лица у людей, спешивших к его машине, были напряженными. Валерий решил не дразнить гусей, достал права и извлек оттуда двадцатидолларовую купюру – мало ли, вдруг у них сегодня операция «Чистые руки», попадет и правым, и виноватым. На колени ему выпала карта памяти, только что приобретенная им вместе с диктофоном за пять тысяч баксов. И за секунду до того, как в открытое окно заглянул инспектор, Валерий, пачкая пальцы, сунул карту в пепельницу, доверху полную пепла и окурков (спасибо шоферу, наводившему чистоту и порядок по утрам!), туда же отправил окурок «Данхилла», оказавшийся как нельзя более кстати, и щелчком вернул пепельницу на место.
– Инспектор ГИБДД лейтенант Панасенко! – скороговоркой представился инспектор, и по его голосу Валерий понял – что-то неладно. – Пожалуйста, выйдите из машины!
– А что случилось, лейтенант? – миролюбиво спросил Валерий. – Ориентировка на «Порше»?
Но усталый инспектор беседу не поддержал, смотрел настороженно. Его коллеги придвинулись вплотную.
– Прошу вас, выйдите из машины, – настаивал инспектор.
Валерий не стал спорить, выбрался наружу из теплого салона, мгновенно замерзнув до озноба. Инспектор проверил права, перевел глаза с фотографии на лицо Валерия и, встретившись с его вопросительным взглядом, хмуро объяснил:
– Полчаса назад в двух километрах отсюда вы сбили человека и уехали с места ДТП. Случайные свидетели вызвали «Скорую», но женщина скончалась на месте.
– Вы говорите чепуху, – отрезал Валерий. – Последние полтора часа я провел в аэропорту. Это могут подтвердить моя жена и еще одна женщина, имени которой я не знаю, но у меня есть номер ее телефона. И я официально заявляю, что мою машину вскрывали, пока я был в здании аэровокзала.
– Разберемся, – сухо сказал лейтенант и отдал права кому-то из стоявших за его спиной. – Ключи от машины дайте, пожалуйста.
Валерий молча отдал. Инспектор обошел машину, потрогал пальцем трещину на фаре.
– Чем объясните, что фара разбита?
– Не знаю. Спросите моего шофера.
– Шофер был с вами?
– Нет, я его отпустил, перед тем как ехать в аэропорт.
– Машину мы задерживаем. Вас тоже, – объявил лейтенант, не глядя на Валерия.
– На каком основании?! Я же вам объясняю…
– ДТП со смертельным исходом – чем вам не основание? – перебил его лейтенант. – Вы покинули место аварии. Сейчас вас отвезут на медицинское освидетельствование. Машину доставим в Октябрьский райотдел.
Валерий в сопровождении одного из инспекторов прошел на пост. Там его попросили выложить из карманов все вещи, потом посадили в милицейский «Хендай» и, врубив мигалку, помчались в сторону города.
В райотделе сонный дежурный следователь в штатском, поминутно зевая, объяснил, что может допросить Валерия сейчас, потому что по закону в крайних случаях можно проводить допросы и после 23 часов. Но поскольку в данном случае дело вполне терпит, то он может отправить Валерия в изолятор временного содержания и допросить утром. Второй вариант явно был более симпатичен следователю.
– Если вы меня допросите сейчас, я смогу уехать домой? – уточнил Валерий.
– Нет. Вы задержаны в порядке статьи 91 Уголовно-процессуального кодекса, я имею право задержать вас на сорок восемь часов.
– Тогда я имею право позвонить моему адвокату, – в тон ответил Валерий.
– Звоните, – пожал плечами следователь.
Но Валерий позвонил не адвокату. Сотовый Китаева долго не отвечал, и когда Валерий уже начал лихорадочно просчитывать другие варианты, Алексей все-таки взял трубку. И это была удача.
– Алексей, меня задержали, я в Октябрьском РОВД. На моей машине час назад сбили женщину… Где сбили? – повернулся он к следователю.
– Вам лучше знать! – парировал он, но потом неохотно добавил: – На старой дороге в Кольцово.
– На старой дороге в Кольцово. Она погибла.
Китаев присвистнул.
– Вот и я о том же, – согласился с ним Валерий. – Тут чепуха какая-то. Я вечером был в Кольцово, встречался в аэропорту с одним человеком. И с Викторией, кстати, случайно встретился – она вроде бы ждала подругу. Когда сел в машину – она стояла на ручнике, а я никогда не ставлю, ты знаешь. В общем, Алексей, подключай адвоката, лучше Каспировича, с ним мне спокойнее. Завтра увидимся – все расскажу.
– Как это вы увидитесь? – удивился следователь, с интересом слушавший разговор. – Я вам разрешения на свидание, кажется, не давал.
– Ну так дайте, – отмахнулся Валерий и закончил: – Все, Алексей, до завтра.
Он повернулся к следователю:
– Давайте протокол все-таки заполним. Во-первых, я не хочу, чтобы пропали мои вещи, в машине есть документы. И еще хочу сделать заявление. Встречу в аэропорту мне назначила женщина, имени которой я не знаю, только номер телефона, с которого она звонила, он определился в моем сотовом. Она подтвердит, что я приехал в аэропорт в 22 часа и беседовал с ней минут пять-семь. Потом я встретил свою бывшую жену, и мы сидели с ней в баре примерно до 23 часов. Вполне возможно, это подтвердит кто-то из обслуживающего персонала. Возможно – я не уверен – с ней был какой-то мужчина, он тоже меня видел и не исключено, что он ждал, когда моя супруга освободится. Сопоставьте их показания со временем совершения ДТП. И еще – когда я садился в машину, я понял, что ее вскрывали.
– И что взяли? – равнодушно спросил следователь.
– Ничего.
– Странно. Вскрыть «Порше» – не раз плюнуть. Или вы машину на клюшку запираете? – съязвил он.
