— Как это?
— По крайней мере в том, что касается жертв. Весьма вероятно, и во многом другом — тоже.
— Значит, вы полагаете, что Лига затеяла какую-то аферу, — заключила Дэниель.
— Этого я не сказал, хотя такое не исключается.
Ну да, разумеется, не исключается. В своих экспансионистских стремлениях МЛЗ ничего не чуралась и за десять лет присоединила к своему «защитному альянсу» куда больше миров, чем завоевали и погубили реморы.
— Неужели Лига хочет прибрать к рукам и Чуген? А как же аборигены?
— О, мне кажется, что чугенцы присутствуют на планете на таких же правах, что и юританцы — на Юрите. Еще мне кажется, что Лига имеет совершенно законный — по их понятиям — интерес в присутствии чугенцев.
— То есть чугенцы — всего лишь повод для того, чтобы легализовать действия Лиги против Объединения?
— С большой долей вероятности я могу предположить, что руководству ОПС только что нанес визит высокопоставленный представитель Лиги, — сказал аналог.
Совершенно верно. Не далее как утром Дэниель получила от друга из Правления Директоров Объединения известие о визите Кристофа Стоуна. Друг Дэниель был не на шутку встревожен. По его словам, многие опасались, что война затронет космос Объединения. Кроме того, широко распространилось мнение, что Лига намеренно позволяет зоне военных действий расширяться, чтобы, используя страх жителей Объединения перед реморами, подтолкнуть его к вступлению в Лигу.
— Самые главные последствия этого визита еще впереди, — добавил аналог.
— Не хотите ли вы сказать мне, откуда о нем известно вам?
— Подобный визит — почти неизбежное узкое место в потоке динамики. Я ценю ваш вопрос, ибо он подтверждает мои выкладки. Наступает ясность, — произнес аналог с очевидным удовлетворением. — Из хаоса рождаются порядок и понимание.
У Дэниель не было настроения выслушивать туманные изречения.
— Я начинаю уставать от ваших загадок, — не удержалась она.
— Изучайте нелинейную социодинамику, — посоветовал аналог.
— И я не нуждаюсь в рекламе вашего продукта!
— Нелинейная социодинамика — отнюдь не «продукт», — обиженно возразил аналог.
— Приношу извинения вашему оригиналу, но никто не в силах плавать в этой мутной воде. Чего вы от меня хотите?
— Очень прямой вопрос. — За спиной аналога возникло голографическое изображение кресла, и он сел в него. — Вам нужно как следует обдумать свою позицию. И свои действия.
Дэниель пристально смотрела на него, пытаясь понять, насколько он близок к своему прототипу и можно ли полагаться на его мудрость, а также на интуицию самого Алсиона.
Как будто пауза послужила сигналом, в комнату вошла Пейнфел с серебряным чайным подносом в руках. Дэниель не обременяла себя заботами об этикете по отношению к лишенному чувств электронному существу, но юританская прислуга неукоснительно придерживалась правил приличия. Прежде чем обслужить Дэниель, Пейнфел поставила чашку с чаем перед аналогом, словно он был живым человеком.
Наблюдая за юританкой, Дэниель невольно задумалась о ее собратьях. Пейнфел явно не была заклятым врагом человечества. Да и все юританцы, с которыми Дэниель приходилось встречаться, проявляли по отношению к людям почтительность и неизменную вежливость. Казалось, люди внушают им благоговейный страх.
Какая судьба ждет Конкордат, когда Лига узнает о юританцах? Разумеется, конкордатская милиция не сможет противостоять МЛЗ. Даже если бы Дэниель немедленно распорядилась увеличить ее численность, в ближайшие лет десять нечего и надеяться хотя бы догнать армию Лиги. И то — какой ценой! Одна мысль об этом была невыносима для Дэниель.
Если, благодаря изысканиям на Чугене, местных аборигенов причислят к реморам, юританцы тоже попадут в разряд врагов человечества. А Конкордат, который десять лет тщательно скрывал существование юританцев, превратится в сообщника или по меньшей мере сторонника врага. Доводов о разности культур никто слушать не станет. Испуганный человек, увидев лицо врага, начинает всех, на него похожих, тоже считать врагами.
Дэниель не сводила глаз с аналога. Кто его оригинал — друг или ловкий кукловод, безжалостно использующий ее и Конкордат в своих целях? До сих пор ей казалось, что его интересы совпадают с ее интересами. Лучший способ продлить такое положение вещей — это убедить Алсиона в том, что процветание Конкордата ему выгодно.
— Если после Чугена Лига решит выяснить отношения с нами, я втяну в конфликт и вас, и ваш Институт, как вы втянули в эту историю нас, — пригрозила Дэниель аналогу. — И если Лига объявит нас пособниками врага, наша с вами тайная связь станет известна. Конкордат потянет на дно и Институт Алсиона.
Казалось, на Алсиона ее слова не произвели никакого впечатления.
— Разумеется, вы должны поступать так, как считаете правильным, — сказал он и, к большому огорчению Уисс, выключился.
Его чашка с чаем осталась нетронутой, а чай Дэниель остыл.
Вновь посадив под замок Джулиану, Рафа и Зандовски, сержант Шарон Вестлер назвала это «карантином». Правда, если она не солгала о болезни Локхарт, эта мера была вполне оправданной и разумной. Только Джулиану не интересовали «разумные» доводы: Раф, Зандовски и она сама находились в тех же условиях, что и Локхарт, однако чувствовали себя вполне здоровыми. Кроме того, с рутинной медицинской процедурой как-то не очень вязались ежедневные визиты майора Эрша и его офицеров.
Сначала Джулиана подробно отвечала на вопросы майора, но когда убедилась в том, что он на ее вопросы отвечать не собирается, перестала. Майору это не понравилось, однако он все равно продолжал приходить и расспрашивать ее о разных вещах.
В основном его вопросы касались х’киммов, которых майор называл только «чугенцами» или «предполагаемыми обитателями планеты». Почему он проявлял к ним такой интерес, Джулиана точно не знала. Она понимала, что майор тщательно изучил данные на ее компьютере, а также на компьютерах всех остальных, но, судя по всему, аналог Алсиона он не обнаружил. Мысль об этом согревала Джулиану. Ей нравилось, что у нее есть своя тайна — пусть даже и пустяковая, — о которой не подозревает майор.
Кроме того, ей удалось немного улучшить отношения с Вестлер. Шарон по-прежнему держалась строго и деловито, но, казалось, стена ее равнодушия все же дала трещину. Джулиана решила этим воспользоваться.
Однажды после очередного осмотра, когда Вестлер укладывала инструменты в чемоданчик, Джулиана спросила:
— Шарон, как дела у Локхарт?
Вестлер нахмурилась, услышав, что Джулиана назвала ее по имени, но ответила вполне миролюбиво:
— Все, как мы предполагали. Нам удалось определить виновника ее болезни — это местная бактерия. Вы все ее подцепили, вероятно, со здешней едой. Похоже, для здорового человека заболевание не представляет опасности, но организм мисс Локхарт слишком ослаблен. Мы можем изгнать бактерию из организма больной, но, боюсь, мисс Локхарт понадобится восстановительно-трансплантационная терапия, прежде чем она вновь сможет ходить самостоятельно.
— Почему нельзя провести ее здесь?
Вестлер невесело усмехнулась.
— «Генри Халл» — всего лишь патрульный корабль, мэм. На нем мало места, а сложное медицинское
