доклады о готовности, командир вывел «Сокол» на курс перехвата.
— Что это может быть? — обратился Вольдемар к оператору электронных систем. — Хотя бы класс определить можешь?
— Судя по величине отметки и характеру маневра — крейсер, небольшой, тысяч на пятнадцать.
Пятнадцать, двадцать. Один черт, разница в массе, вооружении и защищенности на порядок. У сторожевика есть некоторое преимущество в маневренности, такую махину на новый курс повернуть труднее, но использовать его не удастся. Пока выйдешь на расстояние, с которого можно прожечь броню крейсера, в сторожевик попадут раз десять, а старому корпусу и двух-трех попаданий хватит. Полутонный снаряд, выпущенный из электромагнитной пушки крейсера, пробил бы корпус «Сокола» насквозь. Вот именно пробил бы, у снаряда есть идиотская привычка взрываться после попадания, а это для здоровья экипажа уже совсем не полезно.
Но до артиллерии может и не дойти. Пуск четырех ракет, а на крейсеры меньше не ставят, это одно гарантированное попадание в сторожевик, но только если сторожевику фантастически повезет. Наиболее вероятно, что таких попаданий будет два, может быть, и три.
«Без разницы, нам и одного хватит… Правда, есть шанс, что командир крейсера пожадничает и решит уничтожить старое корыто только артиллерийским огнем, тогда и у нас будет шанс. У нас тоже четыре ракеты есть, мощность их на фоне толщины крейсерской брони, конечно, несерьезная, но вдруг попадут удачно?»
— Экипажу надеть скафандры!
Оставалось постараться сделать так, чтобы к моменту, когда республиканский сторожевик превратится в груду искореженного железа, крейсер получил повреждения, несовместимые с продолжением операции.
Это трудно, очень трудно, но тогда хоть у кого-то будет шанс спастись. Может помочь экипаж транспорта, могут выслать спасательный катер шахтеры. Если крейсер уничтожит и транспорт, и шахту, то погибнут все.
— А если сымитировать бегство и увести его от транспорта? — предложил сержант Валер.
— Он здесь нарисовался за два с половиной часа до появления транспорта. И ты думаешь, он о нем ничего не знает? — отверг предложение Вольдемар. — А вот нас он здесь увидеть, похоже, не ожидал.
На экране тактического компьютера стало видно, что крейсер начал замедлять ход.
— Мы в зоне досягаемости ракет крейсера, — доложил электронщик.
Словно в подтверждение его слов, на экране радара появились два небольших зеленоватых всплеска.
— Наблюдаю пуск двух ракет!
— Курс на ракеты! — отреагировал младший лейтенант Дескин, а потом удивился: — Но почему только две?
От двух есть шанс увернуться, и не совсем нулевой, кстати…
— Валер, что ты говорил о противоракетных возможностях нового лазера?
— Можно попробовать, господин младший лейтенант.
— Вот и давай, пробуй.
— Крейсер отворачивает! — доложил электронщик.
«Куда его понесло? Ему сейчас на сближение идти надо, сторожевик добивать, а он под ответный пуск подставляется. Ничего не понимаю».
— Ракеты на подходе!
— Приготовиться к противоракетному маневру! Валер, огонь по готовности, без команды.
— Есть!
Артиллерист успел дважды нажать на красную кнопку. Первый луч ушел к ракетам, но ни одну не задел.
— Вниз!
Сторожевик начал уходить с траектории ракет, приводы наведения не успели отработать смещение цели, и баллистический компьютер заблокировал выстрел, направленный куда-то в район альфы Центавра. Правая ракета не отреагировала на маневр «Сокола» и унеслась в космическую бездну. Левая дернулась вниз, вслед за сторожевиком.
— Вверх! Ловушки!
У ракеты нет экипажа, ускорение ее поворота ограничено только прочностью корпуса, которая у длинной тонкой трубы была меньше, чем хотелось конструкторам. Сторожевик выскочил из захвата головки самонаведения, отстрелив тепловые и электромагнитные ловушки. От третьей ракеты было бы уже не увернуться, но ракет-то было всего две.
— Крейсер в зоне досягаемости, целеуказание принято, к стрельбе готов! — доложил артиллерист.
— Пуск двух ракет! — скомандовал Дескин.
— Почему двух?
— Потому, что я приказал, — рявкнул на подчиненного младший лейтенант.
Когда две ракеты из четырех имевшихся ушли к крейсеру, командир решил снизойти до объяснений:
— А если он не один? Против второго мы с одним лазером останемся. На догонном курсе из двух ракет хоть одна попадет, авось ему не до нас будет. Но как-то странно он себя ведет.
На месте противника Вольдемар принял бы ракеты лобовой броней крейсера, а не подставлял под удар плохо защищенную корму с маршевыми двигателями.
— Есть одна! Вторая мимо, — доложил оператор электронных систем. — Крейсер уходит.
— Может, все-таки дадим ему второй парой? — предложил артиллерист.
— Отставить. Наша задача транспорт встретить, а не за крейсерами гоняться. Скафандры можно снять, наши похороны на сегодня отменяются.
Через один час сорок минут рудовоз вынырнул в почти расчетной точке и направился к астероиду, конвоируемый «Соколом» № 4. Задача была выполнена, странный бой выигран, но одна мысль не давала покоя:
«Что это все-таки было?»
— Это был вспомогательный крейсер имперского флота.
— Извините, господин адмирал, какой крейсер?
— Вспомогательный, — повторил адмирал Кагершем. — Проще говоря, небольшое, чаще всего пассажирское судно, на которое ставят пару электромагнитных пушек, две или три установки противокорабельных ракет и соответствующую электронику. Против невооруженных судов еще годится, но брони никакой нет, поэтому ввязываться в бой с военным кораблем ему явно не стоит. Ваш новый лазер вскрыл бы его корпус с приличного расстояния.
— Теперь понятно, почему он вел себя так нерешительно. Нам повезло, что у этого экземпляра было только две ракеты.
— Вам повезло, что дипломатический скандал удалось замять. О том, сколько это стоило моему братцу, знают только двое, он и бог. Рот этим чертовым нейтралам заткнули льготным кредитом, и они признали, что неправильно поняли ваш маневр. Благосостояние членов сенатской комиссии, расследовавшей инцидент, здорово поправилось. Но вашу парочку отмыли добела. Так что собирайтесь и марш в столицу, вручение ордена «За военные заслуги» состоится в торжественной обстановке, скажите спасибо. Кстати, у вас есть парадный мундир?
— Нет, господин адмирал.
— Я почему-то так и подумал. Возьмите, это адрес ателье, за сутки все будет готово.
— Господин адмирал, на столичные ателье у меня просто не…
— Явиться в сенат на торжественную церемонию в повседневной форме — верх неприличия, весь флот опозорите. Берите адрес, вопрос с оплатой я решу.
— Спасибо, господин адмирал, но не надо, я найду деньги. Разрешите идти!
— Идите, лейтенант. И постарайтесь не наступить на ногу кому-нибудь из сенаторов, тогда вам уже
