никто не поможет, даже мой двоюродный братец.
Вольдемар направился к двери, стараясь четче печатать шаг, но отвыкшие от физической нагрузки мышцы слушались плохо. Он уже взялся за ручку массивной деревянной двери, когда был остановлен адмиралом:
— Будете в столице, зайдите к Уильяму, он ждет вас. Когда вернетесь, поговорим о вашем новом назначении.
Швейцаров при дверях по-прежнему не было, но в холле сверкавшего новеньким парадным мундиром и не менее новеньким орденом Вольдемара встретил человек в темном костюме с лицом бодигарда. Наличие охраны в особняке — это что-то новое.
— Вам назначено?
Надо же, он даже вежливый.
— Нет, но господин Кагершем приглашал меня.
— Как о вас доложить?
Может, это все же дворецкий?
— Вольдемар Дескин.
— Ожидайте.
Нет, все-таки охранник, гарнитура в ухе почти незаметна. Да и мор… лицо, конечно, лицо, некультурно хамить столь вежливому джентльмену, даже про себя. Да, лицо у него характерное. То ли профессия отпечаток накладывает, то ли из-за лица их на такую работу и берут.
— Проходите, господин Кагершем ждет вас в своем кабинете.
А хозяин кабинета изменился. Вроде и не постарел, но черты лица как-то обострились. И глаза, глаза не такие живые. Эти три месяца ему тоже дались не просто.
— Здравствуйте, господин лейтенант. Вас можно поздравить? — Уильям Кагершем кивнул на свежеполученный орден.
— Здравствуйте, господин Кагершем. Я думаю, можно поздравить нас обоих.
— Да, но вы рисковали жизнью, а я только деньгами. Причем я спасал свою дочь, а зачем вы вмешались в это дело?
Назвать истинную причину своего вмешательства Вольдемар не рискнул, пришлось выкручиваться, но значительная доля правды в его ответе все-таки была:
— Когда я пришел к вам за помощью, вы помогли мне, и я это помню.
— Услуга за услугу, — усмехнулся Кагершем; похоже, не поверил. — Я думал, как отблагодарить вас за свое спасение. Была мысль просто дать вам денег. Но вы ведь не возьмете.
— Не возьму, — подтвердил Вольдемар.
— А почему?
Вот так прямо. Ну, и ответ будет соответствующий.
— Я офицер ВКФ, и мою работу оплачивает правительство Республики.
— Но республиканское правительство, в значительной мере, это я.
— Я не разбираюсь в хитросплетениях внутренней политики. Вдруг завтра ситуация изменится, а я уже взял у вас деньги? Поэтому интендантской ведомости мне вполне достаточно.
— Хорошо, пусть будет так. Но кое-что я для вас приготовил. Думаю, эта вещь вам понравится.
Уильям Кагершем выдвинул ящик стола и достал из него небольшой деревянный чемоданчик, явно тяжелый.
— Откройте.
Вольдемар щелкнул замком и не смог удержать удивленного возгласа.
— Не может быть!
Пожилой бизнесмен улыбнулся, наблюдая за его реакцией.
— Пожалуй, сейчас это единственный действующий образец во всей Вселенной. Это очень старая конструкция. Единственный экземпляр изготовлен по высочайшим стандартам моего концерна и с применением самых современных технологий. Так что надежность фирма гарантирует.
В чемоданчике, в специальном углублении, лежала поблескивающая воронением стальная машинка. Пластиковая рукоять удобно легла в руку.
«Раньше такие штуки только на экране монитора видел, но как все удобно и понятно. Вот это вещь! Но в какие деньги она влетела хозяину кабинета?!»
— Господин Кагершем, я…
— Берите, берите. Мне он точно ни к чему. Только не вздумайте палить из него в космосе, а на планете с двадцати метров, может, когда и пригодится.
— Наши бронежилеты в основном на лучевое оружие рассчитаны, кинетические поражающие элементы держат не очень хорошо.
— Вот и забирайте, две сотни патронов к нему прилагаются.
— Спасибо, господин Кагершем.
— Пожалуйста, господин лейтенант. А теперь нам пора распрощаться, дела, знаете ли. Мой старший сын вполне справляется, но авторитета у него еще маловато. Поэтому переговоры с партнерами приходится брать на себя. До свидания.
— До свидания, господин Кагершем.
Сутки спустя младший лейтенант Дескин снова был в кабинете командующего. Он категорически отказался от назначения на новый сторожевик и настаивал на своем возвращении на «Сокол» № 4. В конце концов, зарвавшийся офицер был изгнан рассвирепевшим адмиралом туда, куда стремился. На маленький старый сторожевой корабль проекта «Сокол». Выходя, а точнее, вылетая, в переносном смысле, из кабинета, Вольдемар успел подумать:
«Куда же я от него денусь? Всему экипажу за мундир должен. Еще подумают, что от долгов бегаю!»
— У нас гость, — доложил оператор электронных систем сторожевика.
Одного взгляда на экран обзорного радара хватило для команды: «К бою»! Еще один доклад электронщика:
— С ведущего передают: действуем по варианту четыре.
— Передай: принято, работаем по варианту четыре, — ответил младший лейтенант Дескин.
Связь между кораблями конвоя осуществлялась по оптическому каналу. Защищенная от помех имперцев аппаратура связи уже появилась на республиканских кораблях, но пока далеко не на всех. В первую очередь она шла на корабли первой линии, к которым сторожевики не относились. А вот способов подавить оптический канал связи пока еще никто не изобрел.
Два сторожевика, старый «Сокол» и новый «Беркут», отвернули от приближавшегося крейсера противника, но разгон не начинали. Озадаченный таким поведением жертвы, рейдер даже не сразу начал погоню. Силы эскорта явно уступали ему, а окружающий космос был чист, никакого подвоха не предвиделось.
— Через пять минут мы окажемся в зоне досягаемости ракет крейсера.
— Начинаем поворот, — скомандовал Вольдемар.
Одновременно с ними начал поворот «Беркут» № 13, транспорт продолжал следовать прежним курсом. Вот теперь все логично, неисправный транспорт уходит, а эскорт пытается остановить преследователя.
— Наблюдаю пуск четырех ракет!
Рулетка запущена, скоро выяснится, кто выиграл жизнь, а кто все проиграл.
— Валер, огонь по готовности, без команды.
На этот раз по приближающимся ракетам успели выстрелить дважды, оба раза безрезультатно.
— Вверх! Отстрелить ловушки!
«Сокол» уклонился от первой ракеты, вторая… Второй не было, зато «Беркут», избежав попадания первой нацелившейся на него ракеты, получил сразу две оставшиеся, почти одновременно. Если кому-то и везет на число тринадцать, то в экипаже тринадцатого «Беркута» таких не оказалось, ни одной
