Современная мадонна

— И не подумаю!

— Тогда поговорим об этом немного позже…

— Я не желаю возвращаться к этому. Я хочу обсудить все сейчас! — закричала она, уже почти на грани истерики, не думая о том, что обитатели отеля могут услышать шум. Всю свою жизнь Энджел приспосабливалась к тому, что ожидали от нее другие люди. Впервые она задумалась, почему это так.

— Хорошо, — согласился Роури, внезапно почувствовав странное спокойствие. Перспектива ее беременности больше не казалась ему несчастьем. В конце концов, несчастье — это смерть, а не жизнь. — Давай обсудим.

— Если я беременна, конечно, я рожу ребенка…

— Очень рад это слышать, — серьезно заметил он.

— И ты, конечно, сможешь видеть его. Или ее.

— Спасибо.

— И вносить свой вклад в его или ее содержание и воспитание.

— Конечно.

Энджел подозрительно посмотрела ему в глаза.

Не смеется ли он над ней? Но он же не может смеяться в такой момент? Она глубоко вдохнула.

— Потому что я не собираюсь работать, если у меня будет ребенок.

Он кивнул и, внимательно глядя на нее, спросил:

— Почему?

— Потому что я не хочу, чтобы кто-то другой растил и воспитывал его! — Воспоминания о том, что она узнала, работая няней, снова обрушились на нес. Эти богатые, но вечно недовольные, неудовлетворенные женщины, женщины, которые, казалось, совсем не хотели, чтобы их дети были рядом с ними, женщины, готовые отдать их ей, неизвестной девочке из Ирландии, которая, правда, старалась любить своих подопечных, но, в сущности, не была обязана это делать. Она никогда не пойдет на такое. Никогда.

Он медленно произнес:

— Я могу это понять.

— Ты можешь? — в ее голосе звучало откровенное недоверие.

— Конечно, могу! Ты хочешь, чтобы твой ребенок усвоил то, что кажется ценным тебе, а не кому-то другому.

Удивительно, как точно он облек ее мысли в слова.

— Поэтому, — закончила она гордо, — я не выйду за тебя замуж.

Роури не был уверен, что именно он теперь чувствовал. Он разрывался между раздражением и переполняющим его желанием, настоящей страстью к этой женщине, которая так яростно отгораживалась от него. То ему хотелось отшлепать ее, то наоборот — совсем другого.

Но если бы он был вполне честен с самим собой, то признал бы, что ее категорический отказ от его предложения был тем ответом, которого он меньше всего ожидал от какой бы то ни было женщины. И он понимал, что очень навредил их отношениям с Энджел, когда вообразил, что она схватится за этот шанс — выйти за него замуж.

И вдруг словно вспыхнул яркий свет, в его мозгу что-то прояснилось! Роури, этот удачливый лондонский адвокат, понял, что женщины могут быть сильными, хорошими и честными, независимо от того, чем они занимаются в жизни. Им не нужно делать карьеру, чтобы реализовать себя.

Сердце его упало, когда он наконец понял, что может значить ее отказ. И не только потому, что придется искать няню для Лоркана. Энджел вернула к жизни его самого, а он отчаянно нуждался в этом именно сейчас.

— Значит, ты не хочешь ехать со мной в Лондон, чтобы заботиться о Лоркане?

Энджел удивленно посмотрела на него.

— А кто говорил что-нибудь об этом?

— Ну, я просто допустил… предположил, — в замешательстве поправился Роури, не понимая, что же это такое происходит с ним. Допущение. Предположение. Это были слова, которые он каждый день употреблял в течение всей своей успешной карьеры, а эта дерзкая девчонка смешала все у него в голове! Он даже путает значение этих слов. — Я предположил, что, учитывая то, что произошло между нами только что…

Энджел наклонилась, чтобы взять на руки закапризничавшего Лоркана. Она подождала немного в такой позе, пока не сумела обрести хоть какое-то самообладание, прежде чем посмотреть Роури в глаза.

— Значит, ты ошибся, понятно? — тихо сказала она.

Он почувствовал, что улыбается. Он бы поцеловал ее, если бы не боялся.

— Понятно.

Энджел изо всех сил старалась не поддаться его обаянию. То, что произошло сегодня утром, безусловно, не должно повториться. Единственный раз можно простить, объяснить это необходимостью разрядки после пережитой трагедии. Она даже не будет слишком переживать, если забеременеет. Но второго раза быть не должно.

— Да, ты был не прав, — повторила она. — И я думаю, здесь больше нечего обсуждать. По крайней мере, пока.

Роури понял, что дальше продолжать спор бесполезно. Она обошла его. Он поймал себя на мысли о том, будет ли у него еще когда-нибудь возможность насладиться красотой ее тела, но и об этом не стоило размышлять. Эти мысли вызывали желание и грусть.

Энджел потрясла погремушкой Лоркана.

— И если ты хочешь, чтобы мы успели на этот паром, тогда кто-то должен приготовить еще детского питания, и нужно сходить в магазин.

Роури охватило то странное чувство, которое появлялось у него всегда, когда он имел дело с женщинами.

— Магазин? — беспомощно переспросил он.

— Да, в магазин, — нетерпеливо подтвердила Энджел, глядя на него сурово и неумолимо. — У нас почти кончились подгузники!

Глава десятая

В конце концов Эиджел сама пошла покупать подгузники, спасаясь в мягком, сером тумане утра, главным образом потому, что не хотела встречаться с Аланом Больером. Как знать, может быть, он оказался под дверью и слышал все, что происходило между Роури и ею. Ему даже не нужно было стоять под дверью: она кричала достаточно громко, чтобы ее услышала вся деревня.

Устроит ли Алан Больер выговор Роури за их непристойное поведение? Или, может, добавит несколько фунтов стерлингов в счет?

Но когда Энджел вернулась в отель, она увидела, что Роури и Алан сидят вместе за столиком. Роури пил кофе, а хозяин потягивал изысканный ирландский напиток. Лоркана пеленали на сиденье в углу бара.

Мужчины посмотрели на нее, когда она вошла с двумя огромными пакетами подгузников и несколькими упаковками детских влажных салфеток. В ее темных волосах, как бриллианты на черном бархате, сверкали крохотные капельки дождя. Встретившись глазами с Роури, Энджел почувствовала, что краснеет, она вспомнила, как он смотрел на нее немного раньше, когда…

Вынужденная соблюдать нейтральную вежливость в присутствии Алана Больера, Энджел чувствовала себя сейчас странно беспомощной. А Роури, казалось, ожил, его глаза блестели, в лице появилась краска. Впрочем, даже при всей своей неопытности, Энджел понимала, что мужчина, естественно, будет казаться другим, если он только что занимался с тобой любовью с такой сумасшедшей страстью.