Это было расценено как самооборона, и тогда впервые в жизни Ламар выиграл процесс. Потом он узнал, что парень напал на него по заданию негритянской банды «Талса Африк» в качестве вступительного взноса. Эта «Талса Африк» была самой страшной негритянской бандой в тюрьме. Он рассчитывал, что с ним поквитаются, ведь он послал бедной маме бренные останки их парня. Но как это ни странно, Туссен Дю Нуар, как переименовал себя босс «Талса Африк», главный панк тюрьмы, послал Ламару блок сигарет, чтобы урегулировать конфликт. Правда, это оказались «Кул», а Ламар не курил таких сигарет, и он продал их за пару ночей, проведенных с сукой по имени Рой.
Ламар был уверен, что Бад тоже обладает такой интуицией, и не пялил на него глаза, чтобы не спутать все дело. Поэтому он приказал своей команде ждать его в «трансаме» на стоянке. Они припарковались через пару машин от того места, где стоял автомобиль Бада.
Ламару очень нравилось сидеть здесь. Он находился поблизости от болельщиков команды гостей. Все это были тяжко вкалывающие всю жизнь фермеры, с которыми у Ламара никогда не возникало проблем.
Сынок этого проклятого Пьюти был хорош. Ламар сразу узнал его по квадратной голове и уверенной стойке, столь характерной для его отца. Он подумал, что, наверное, его отец, Бад, был в свое время неплохим спортсменом. Такие вещи передаются в семьях по наследству. Вот, например, его старик неплохо играл в футбол в тюремной команде, а сам Ламар раньше, когда у него была еще скорость, хорошо играл в полузащите, тоже в тюремной команде.
В левом поле этот молодой Пьюти был неутомим. Он имел твердую и верную руку. Боже, у него удар весит добрую тонну. Это была пятая подача, а до этого он исполнил один одинарный и один двойной. Он хорошо встречал мяч – без страха, широко расставив ноги, голова прямо, он ждал мяч с таким видом, словно готов уничтожить его. Сидя на высокой трибуне, Ламар почувствовал в молодом Пьюти хищника.
Каким-то образом это только усилило и обострило ненависть Ламара к полицейскому. Он не только отнял у Ламара единственного человека, о котором тот искренне заботился, но он еще и сам много имел: жену, великолепного парня и надежное место в мире, который навсегда закрыт для таких, как Ламар Пай. Это тот мир, который не внушал ему ничего, кроме страха.
Ламар потягивал колу. Он поправил бейсболку на голове и огляделся с тем же выражением лица, с каким сидящие кругом работяги смотрели на своих образованных детей, игравших в мячик. Но это не отвлекало его от ярости, которую он довел до такого состояния, что она стала совершенно холодной.
Он предвкушал удовольствие. Оно приближалось.
Ламар, как на самый желанный подарок, смотрел на крупного сильного полицейского, сидевшего на трибуне и бурно болевшего за сына, и думал: «Черт возьми, мистер, ты и не представляешь, что тебя ждет. Не представляешь».Последний мяч взлетел так высоко, что, казалось, достал до туч; он летел вверх, постепенно замедляя свой полет в свете прожекторов. Потом упал на поле, его подобрали и отдали тренеру. Все. Игра окончена.
Однако неплохая была игра. Джефф закончил со счетом два к четырем и сделал два совершенно бесподобных броска. Он делал прекрасные броски, в его руке было нечто магическое. Команда Лотона легко выиграла встречу со счетом восемь – два. Исход стал ясен уже после четвертой подачи, когда лотонцы выиграли шесть мячей подряд. Никаких драм не произошло.
Все было так, как того хотел Бад.
Он посмотрел на часы: восемь тридцать пять. Времени еще вагон.
Он прошел сквозь толпу, пролез в дырку в заборе и прошел в тренерскую, где собрались игроки и их родители. Тренер толкал краткую, но прочувствованную речь о том, какая это великолепная команда и что хотя были у него команды, которые играли лучше, но еще не было таких трудолюбивых ребят, как вот эти, что команда с оптимизмом встречает наступающий год и он надеется, что все юниоры и второгоднички со временем будут играть в Лиге. Речь встретили вежливыми аплодисментами.
Потом команда распалась на отдельные группки, и игроки начали рассасываться, некоторые с родителями, некоторые одни.
К Баду незаметно подошел Джефф.
– Мы решили встретиться у Ника, – сказал он. – Ну, ты знаешь, мы всегда так делаем после игры.
– На чем ты поедешь?
– Я еду с Томом, Джеком и его девушкой.
– Долго не задерживайся. Не волнуй мать.
– Хорошо, папа.
Между ними повисло неловкое молчание.
– Ну а я, – проговорил Бад, – поеду улаживать то дело, о котором говорил тебе сегодня днем. Думаю, что все будет в порядке.
– Я знаю, папа.
– А ты поезжай и хорошо проведи время. Не задерживайся. И никакого пива.
– Слушаюсь, сэр.
Джефф пропал, растворившись в выходящей со стадиона толпе, и Бад понял, что настало время идти.Ламар немного нервничал. Он отогнал машину со стоянки и поставил ее на дороге, в ста метрах от прежнего места. Он сделал это затем, чтобы ему не пришлось трогаться с почти пустой стоянки сразу вслед за Бадом. Человек с наметанным глазом тут же заподозрит неладное. Ламар нервно сглотнул.
Он сам сидел за рулем, потому что не доверял ни Ричарду, ни Руте Бет. Очень непросто следовать за машиной Бада в потоке уличного движения, не теряя его из виду, но и не слишком приближаясь, отстав ровно настолько, чтобы, не привлекая внимания, проводить кролика до его норки. Это была обычная, добрая старая охота.
Однако пока шла игра, Ламар принял необходимые меры предосторожности. После седьмой подачи он ушел со стадиона и приклеил на бампер машины Бада, под задними фонарями, куски отражающей ленты. Это усиливало освещенность машины и отличало ее от других автомобилей. Таким образом, можно безбоязненно пропустить Бада вперед на сотню метров, при этом отпадала необходимость четко видеть пикап, можно было следить только за необычной формы огнями.
Он видел, что Бад покинул стадион одним из последних. Полицейский был один, в нем чувствовалась какая-то грусть. Ламар не мог понять ее причину, хотя в движениях Бада явно проскальзывали неуверенность и какие-то колебания и сомнения. Прежде патрульный казался Ламару очень самоуверенным. Теперь же он был мрачен, как черная туча. Это заметила даже Рута Бет.
– Какого черта он такой расстроенный? – спросила она.
– Да, Ламар, – добавил Ричард, – а ведь ты говорил, что его мальчишка делал прекрасные подачи и бил классно.
– Кто может это знать? – ответил Ламар.
Да, коп явно грустил. Ничего, он пока не знает, что ему придется почувствовать еще большую грусть, и скоро…
Бад сел в машину, включил огни и тронулся. Ламар поехал на его огни, намереваясь слегка подрезать Бада и влиться в поток движения сразу вслед за ним, чтобы точно знать, куда направляется Бад. Так оно и получилось. Бад выехал на дорогу прямо перед Ламаром, но это не входило в планы последнего. Ему совершенно не нужно было, чтобы коп смотрел на него. Один внимательный взгляд – и столь тщательно подготовленное представление могло сорваться.
– Смотри, там он…
– Заткнись, Ричард. Мальчик, закрой свой рот, помолчи и просто смотри вперед.Машины легко скользили по дороге в неверном свете наступавшего вечера. В ветровом стекле мелькали дома, уличные фонари и световая реклама, что затрудняло слежение за опознавательными знаками пикапа Бада Пьюти. Но внимание Ламара было настолько обострено, что он словно переродился: он продолжал все время отчетливо видеть два красных огня и блестящую полоску под ними – это принадлежало Баду и больше никому во всей Вселенной.
Но впереди Ламара ждала трудная головоломка. Она возникла сразу, внезапно, можно сказать, из ничего и ниоткуда. Бад зажег левый поворот, проходя на желтый свет. Ламар никогда не стал бы пересекать перекресток на красный свет. Он знал, что стоит ему сделать это, как его тут же остановит первый попавшийся коп, а может, и сам Бад. Осторожность никогда не бывает лишней.
Ламар быстро соображал. Ему надо было выбрать наименее рискованный из двух рискованных вариантов, и решение надо принять в доли секунды. Он резко свернул влево, на боковую улицу, хотя понятия не имел, куда она ведет. Выскочив на эту улицу, Ламар до отказа нажал на педаль газа и понесся, как бешеный мустанг. Тихоходы шарахались от него, дико сигналя. Он спугнул двух женщин. По его расчетам, Бад, невидимый, ехал по параллельной улице. Ламар свернул вправо, потом влево и оказался на той самой улице, куда свернул Бад. Движение было очень интенсивным.
Вот дерьмо!
Где он?
Ламар сканировал глазами огни пролетающих мимо машин и не видел того, что хотел увидеть. Это вызвало у него ощущение взбесившей его пустоты.
– Ламар, я…
– Заткнись, Ричард. Папа работает и думает.
Потом он увидел ее, блестящую полоску под задними огнями –
