чертовски хороша.
Бад видел, что Тед пребывает в плохом настроении, и Холли держала дистанцию.
– Привет, Бад, – прощебетала она. – Вас с Тедом ждет увлекательное приключение?
– Холли, помолчи, ради Христа, – взмолился Тед. – Здорово, Бад.
– Тед, ты вооружен и снаряжен?
– Да, сэр. Я взял с собой три магазина с патронами шестьдесят девятого калибра по восемнадцать штук в каждом, как предписывает устав.
– Молодец! Бросай все в машину и поехали. Доброе утро, Холли.
– Не обращайте на меня внимания, господин сержант Бад Пьюти.
Он рассмеялся: Холли была кокетливой девушкой.
– Мальчики, я приготовила вам кофе. Надеюсь, он вам поможет.
– Нам поможет все, – ответил Бад, открывая багажник.
Тед положил свою винтовку рядом с ружьем Бада – помповым ружьем двенадцатого калибра с выдвижным магазином.
– Мальчики, с таким вооружением вы можете на свой страх и риск начинать войну, – заметила Холли.
– Мы вообще не собираемся ни в кого стрелять, – сообщил Бад. – Просто эти поганцы, перед тем как вернуться в тюрьму, решили немного размять ноги. Для нас это небольшой отпуск на природе.
– Но я слышала, что они уже убили трех человек, – тревожно проговорила Холли.
– Так наши герои еще и немного вспыльчивы, – усмехнулся Бад. Но когда он обратился к Теду, голос его был серьезен: – Тед, я хочу, чтобы ты вернулся домой и надел бронежилет. Сегодня у нас будет день бронежилетов.
– Бад, ты ведь знаешь, как я ненавижу этот чертов бронежилет. Ты же не надел свой.
– Да, я не надел. Но видишь, тут такое дело: если вдруг начнется стрельба, то героем будешь ты, а я спокойно забьюсь на заднее сиденье и буду молиться за твою победу. Поэтому мне не нужен бронежилет. А тебе нужен, молодой боец. Ты же не хочешь оставить вдовой такую очаровательную женщину?
– Ох, Бад…
– Тед, не вынуждай меня вспоминать о твоем звании в присутствии твоей жены. Так что иди и надень жилет. И не думай, что мне будет стыдно, если ты назовешь меня лицемером. Я и сам это давно знаю, сынок, и, между прочим, горжусь этим.
Надув губы, как наказанный ребенок, Тед угрюмо проследовал в трейлер, откуда через минуту донесся стук яростно переворачиваемых вещей и грохот захлопываемых дверей.
– Придется ему сегодня потрудиться, – заметил Бад.
– Сегодня он все будет делать как следует, он же успел проглотить чашку кофе. Бад, как ты?
– Ну, Холли, ты же знаешь.
Обычно они с Холли встречались два раза в неделю, но если их обуревало желание и появлялась возможность, то число встреч доходило до пяти-шести в неделю. Они любили друг друга в мотелях, во множестве разбросанных по всей округе, такой безнадежной и чистой любовью, которой Бад не испытывал никогда прежде. Со своей женой Джен он как мужчина не имел дела больше двух лет. Он уже не помнил, как выглядит ее любовь, но точно знал, что ласк Холли не забудет никогда.
Но что будет с ними дальше? На этот вопрос он, как ни старался, не мог найти ответа. У него было такое ощущение, что они на бешеной скорости несутся по шоссе, упрямо нажимая на акселератор: машина мчится все быстрее и быстрее, и появилось предчувствие, что все кончится очень плохо, но остановить эту сумасшедшую гонку уже невозможно, даже если в конце ее их ожидает ужасный финиш.
– Ты сказал, что все сделаешь сам, и я верю тебе. Ты поведешь себя как настоящий мужчина. Кажется, он возвращается.
– Он показался мне очень расстроенным. Может, он о чем-нибудь догадывается…
– Бад, этот парень уже больше года не обращает на меня ни малейшего внимания. Если бы я в одночасье позеленела, думаю, он бы этого не заметил. Нет, Бад, ни о чем он не догадывается.
– Вот и хорошо. Я не хочу, чтобы ему было больно. Это очень важно, чтобы он обо всем узнал одновременно с Джен. Тогда никто не будет обижен больше, чем следует. Мы это обдумаем. Я обещаю тебе. Клянусь.
– Ты всегда боишься причинить другому человеку боль, Бад? Мне очень нравится в тебе эта черта, но все же ты зря не надел жилет.
– Знаешь, Тед прав. Я слишком стар, чтобы наживать чесотку, таская на себе целый день этот панцирь. К тому же ты третий человек, который напомнил мне о жилете за последние двадцать минут.
– Бад, ты должен его носить. На самом деле должен.
– Да честное слово, не будет никто стрелять в такого старого дурака.
– Бад, я очень люблю тебя, – сказала она вдруг, как будто эта мысль только что пришла ей в голову.
В этот момент вернулся Тед, скованный тремя килограммами оплетенного кевларом фибергласа, надетыми под форменную рубашку.
– Отлично, – объявил Бад, – нам пора трогаться.
Он бросил Холли тайный нежный взгляд, пока Тед садился в машину, потом сам сел в нее, и машина, набирая скорость, отъехала от трейлера, направляясь к дороге номер 44.
Тед был молчалив.
– Ну вот, – нарушил тишину Бад, – кажется, нам предстоит пара тяжелых дней. В таких делах нашего брата обычно маринуют на службе по нескольку дней подряд. Домой попадешь не скоро. Я помню, в семьдесят восьмом году один арестант…
В этот момент он взглянул на Теда и увидел, что тот мирно похрапывает, откинувшись на спинку сиденья.
«Глухая полночь!» – подумал Бад и нажал до упора на педаль газа, заставив машину стрелой нестись по сонному городку. Солнце уже окрашивало в розовый цвет восточную половину неба.Полностью рассвело, когда Бад подъехал к назначенному месту на дороге номер 44. Эти мастерские находились на расстоянии шестидесяти километров от Лотона на дороге, ведущей в Оклахома-Сити. Тед проспал весь путь. Но это было даже хорошо. Он не мешал Баду разговаривать с самим собой. Если этот сон освежил Теда, то и слава богу.
Бад подъехал к стоянке, не слишком удивившись скоплению на ней множества джипов и легковых скоростных автомобилей. Там были машины не только из его отряда, но еще с полдюжины незнакомых: машина из ведомства шерифа округа, экипажи муниципальной полиции Лотона и Чикапея. Здесь же были солдаты комендантской роты из резервации Форт-Силл. Бад удивился их многочисленности. Чуть поодаль были припаркованы два черных «седана» с эмблемой БРШО – Бюро расследований штата Оклахома, этакого доморощенного ФБР.
«Бог ты мой, – подумал Бад, – и этих птиц из БРШО занесло в нашу дыру. Эти ребята всегда уверены, что они знают свое дело лучше всякого другого. И уж в любом случае их даже сравнивать нельзя с нами – бедными старыми патрульными перечницами».
– Ну, просыпайся, парень, – объявил Бад. – Пошли представляться.
– Ох! Бад, ради Христа, прости. Но я совсем не выспался. Поверишь ли, жена совершенно не дает мне спать по ночам. Она меня совсем измочалила. С виду такая малютка, а все ей мало.
– Хотелось бы мне опять стать молодым, – сказал Бад, завершая эту гонку лжи.
Тед перестал спать со своей женой тринадцать месяцев назад по совершенно непонятной причине – просто перестал, и все. Бад занял его место два месяца назад и прекрасно знал почему.
Они вышли из машины и направились в здание мастерской, которое было забито народом, как танцплощадка воскресным вечером. Впрочем, другого они и не ожидали. Бад увидел знакомого лейтенанта, беседующего с двумя мужиками в тяжелых стальных шлемах и мешковато сидящей на них форме. Вероятно, это были ребята из БРШО. На плечах у них висели «ремингтоны» с оптическими прицелами. Действительно, глядя на все это воинство, толпящееся в коридоре, можно было заметить, что экипированы они как для серьезной военной операции. Во всяком случае, упакованы по первому классу.
– Возьмите по чашке кофе, – предложил Баду лейтенант, – выпейте, пока мы ждем этого чертова Гендерсона. Си Ди задерживается.
– А я думал, что старый задира давно помер, – отреагировал Бад на упоминание имени легендарного полицейского.
– Си Ди не собирается умирать, – возразил лейтенант, – он настолько пропитался бурбоном, что стал бессмертным.
Бад и Тед получили кофе и тюбики с паштетом. Бад налег на паштет, а Тед на сахар. Тут Бад заметил, что в толпе началось движение и люди направились в дежурную комнату. По каким-то признакам они уловили, что пожаловало начальство и что сейчас с ними будут говорить языком начальственных инструкций. Бад присоединился к потоку, и скоро в дежурке, где до этого было от силы человек десять, набилось полно полицейских. Людей было столько, что яблоку упасть негде.
Сначала выступил офицер из штаба. Бад, как и все прочие, не очень-то его слушал. Все с нетерпением ждали, когда заговорит легендарный Си Ди Гендерсон, который сидел тут же в туго затянутом галстуке и с нештатным, видавшим виды автоматическим кольтом в потертой кобуре совершенно древнего фасона. Си Ди был самым знаменитым детективом штата Оклахома, а раньше, когда он был моложе, пользовался славой непревзойденного мастера скоротечных огневых контактов. Он представлял собой ископаемое из тех прекрасных времен, когда из команды стрелков Оклахомы ФБР набирало людей для самых опасных и щекотливых операций. Сам же лейтенант Гендерсон, по слухам, обучался стрельбе у не менее легендарного Д. А. Брюса.
С виду Гендерсон был уже совершенной развалиной. Поговаривали, что он пил втемную и что его давно бы уже выгнали со службы, если бы у него не хранились на этот случай фотографии известных политиков, снятых в компании проституток и прочих подобных пикантных личностей.
– Позвольте мне выразить свое восхищение вашим поведением. Не могу передать вам, какое сильное впечатление произвело на меня то, что все вы, мальчики, так быстро и в таком количестве откликнулись на зов долга, – сказал Гендерсон, когда пришла его очередь говорить. Его
