– Ага. А поточнее?
– Золото. Выплаченное британским казначейством посольству Швеции в Лондоне.
– Так вот каким образом все это увязывается, – негромко заметил Себастьян, устремляя взгляд на темный кустарник. – Не подскажете, как обычно осуществляются такие выплаты? Увы, я удручающе невежественен в подобных тонкостях.
– На самом деле, нельзя просто извлечь из казначейства требуемую сумму, подогнать фургон к шведскому посольству и выгрузить сундуки с золотом. Подобные действия наверняка привлекут нежелательное внимание и вызовут толки. Как правило, платежи производятся частями…
– Скажем, двадцатифунтовыми мешочками золотых соверенов каждые несколько дней? – Девлин припомнил листочек с цифрами, найденный в россовском томике трудов Марка Аврелия. Кажется, теперь он понял их значение: это были даты вручения денежных сумм шведскому агенту.
– Вроде того. Золото чаще всего передается кем-то из сотрудников министерства иностранных дел…
– В данном случае, Александром Россом?
– Очевидно. И получается агентом принимающего платеж государства.
– Карлом Линдквистом.
– А что, мистера Линдквиста уличили в обладании необъяснимо большим количеством золотых соверенов?
– Мистер Линдквист, увы, мертв и уже ничем не обладает.
– Господи Боже. Когда это случилось?
– Сегодня днем.
Задумавшись на миг, Геро спросила:
– Это вы его убили?
– Нет, не я. Но в распоряжении покойного точно имелся полный сундук золота.
– Как он был убит? Тем же способом, что и Росс?
– Совсем не так аккуратно. Шведу размозжили голову.
– Вы заявили, что Александра ударили кинжалом в основание черепа, – вперился в Себастьяна пристальный взгляд. – Но до сих пор не сказали, откуда узнали об этом.
Позади собеседников распахнулась одна из высоких стеклянных дверей, выпуская стайку хохочущих барышень в вихре белого муслина, атласных лент и жемчугов и следовавших за дочерьми кудахчущих мамаш. Вдалеке колокола церквей начали отбивать время.
Два часа.
Девлин бросил выразительный взгляд на трещавших дам.
– Пожалуй, сейчас неподходящий момент. Могу я заехать к вам завтра? Нам действительно нужно многое обсудить – и не только смерть Росса.
На лице собеседницы появилось характерное отстраненное выражение, которое возникало всякий раз, стоило виконту завести речь о приближающейся свадьбе.
– Завтра нет, – неопределенно протянула Геро. – У меня уже предварительно намечено несколько встреч.
– Тогда во вторник утром.
На миг виконту показалось, что невеста намерена отказать. Но тут она сдалась:
– Хорошо, во вторник. В полдвенадцатого?
– В полдвенадцатого, – согласился Себастьян, и в этот момент на каменные плиты террасы упали первые капли дождя.
ГЛАВА 36
Когда Калхоун остановил позаимствованного у матушки мула на Саут-Одли-стрит, припустил мелкий, моросящий дождь. Девлин дожидался напарников на тротуаре. Виконту не хватило времени ни вернуться на Боу-стрит, ни сменить вечерний наряд на что-нибудь более подходящее для раскапывания могил.
– О, вы здесь, милорд, – выдохнул камердинер, передавая вожжи Тому. – А я уж подумывал, что придется справляться без вас.
Церковь Святого Георга на Ганновер-сквер, известная как место проведения многих пышных бракосочетаний жителей Мейфэра, стояла на узком треугольнике, образованном слиянием улиц Джордж- стрит и Кондуит-стрит. Вследствие этого два приходских кладбища располагались в отдалении. Большее из них лежало к северу от Гайд-парка, за Эджвер-роуд. Старое и гуще захороненное находилось здесь, сразу за Маунт-стрит и Саут-Одли. Боковой вход на погост был узким мощеным проездом между часовней и пресловутым маунт-стритским моргом.
– Повозка прямо напротив кладбищенских ворот, – громким шепотом высказался Том, – выдает нас, как говорится, с потрохами. Ежели ночная стража меня здесь застукает, что им сразу на ум придет? Это ж вам не джентльменская карета.
– Дельное замечание, – согласился виконт, доставая лопаты и мотки толстой веревки. Вдвоем с Калхоуном они вытащили из задка фургона тяжелый мешок с телом Росса. Затем Себастьян кивнул груму, одетому вместо ливреи и броского полосатого жилета в обычную темную курточку и штаны: – Жди на Гросвенор-сквер, мы туда подойдем.
– Лады, хозяин, – хлестнул мула мальчишка. Щедро смазанные колеса фургона бесшумно тронулись с места.
– Готовы? – поинтересовался Себастьян, удобнее перехватывая рогожный куль.
Гибсон взвалил на плечо лопаты, замотанные в мешковину, – чтоб не стучали друг о дружку.
– Славная из нас шайка кладбищенских воров: одноногий ирландец, расфранченный, будто в оперу, лорд и джентльмен для джентльменов[43].
Калхоун рассмеялся.
Мужчины нырнули меж высоких стен узкого прохода. Порывистый ветер бросал в лицо холодный дождь и шелестел листвой полузасохших кладбищенских деревьев.
– Темень адская, – пожаловался Калхоун, споткнувшись о неровные булыжники и чуть не выронив свой конец ноши. – Это как же мы сможем разглядеть, что делаем?
– Фонарем накличешь неприятности, – заметил Себастьян. – Слишком много окон по соседству.
– Тебе легко говорить, – заворчал ковылявший сзади доктор. – У тебя глазищи, как у чертова филина.
Впереди открылось кладбище – широкое огороженное пространство, полное замшелых надгробных плит и ржавых железных оградок, оплетенных диким виноградом и заросших бурьяном.
– Это здесь, – шепнул Себастьян, указывая путь к темневшему на лужайке возле морга раскисшему бугорку.
– Господи, спаси и помилуй, – уткнулся носом в сгиб локтя камердинер. – Что за вонь?
– Из мертвецкой, – объяснил хирург. – Паромщики вчера выудили из реки труп, и судя по всему, довольно несвежий.
Невзирая на фешенебельность округи, в морг на Маунт-стрит доставляли все неопознанные тела, выловленные в Темзе между мостом и Челси.
Калхоун обвел взглядом ряд элегантных домов, примыкавших к погосту:
– Только представьте – быть знатным лордом, жить в одном из этих шикарных дворцов и нюхать
– Может, они привыкли, – предположил виконт, опуская останки Александра Росса на мокрую траву.
