— Это не беда, научим. Пойдем на рынок, с утра, в суматохе всегда сподручней.
— А нельзя ли какую другую работу?
— Слушай, Аристократ, у нас тут закон суровый. Даром тебя кормить никто не будет.
14
Над городским женским монастырем в честь Иверской иконы Божией Матери разносится колокольный звон, призывая к утренней службе.
По базарной площади спешат две женщины, они несут тяжелую корзину, взявшись вдвоем за ее ручки.
Сзади идут Степан и Сивый. Сивый подмигивает Степану и, обогнав женщин, поворачивается к ним:
— Здравствуйте, гражданки, давайте я вам помогу ради праздника.
Женщины останавливаются и окидывают Сивого недоверчивым взглядом:
— Спасибо, — говорит одна из них, — но мы уж сами как-нибудь. А ты ступай своей дорогой.
— Да нет, давайте все же помогу, — говорит настойчиво Сивый и берется за ручку корзины.
Женщина испуганно дергает корзину к себе, а Сивый тянет к себе. В это время к ним подбегает Степан. Он теперь уже не тот растерянный и наивный юноша. Взгляд его нагло-уверенный и насмешливый.
— Ты чего к дамам пристаешь, а ну иди отсюда, вор, я тебя знаю.
Женщины теперь уже растерянно смотрят на Степана, но они рады такой заступе.
— Иди, откуда пришел, — продолжает грозным голосом Степан, обращаясь к Сивому, — как тебе только не совестно к святым людям приставать.
Сивый, как будто испугавшись, отпускает ручку корзины и отступает на шаг.
— Иди, иди и не останавливайся, — продолжает грозную речь Степан и берет сам корзину.
— Спасибо, молодой человек, — лепечут женщины, безропотно передавая корзину Степану.
— Мерси, мадам, — говорит Степан, раскланивается и вдруг, сорвавшись с места, пускается наутек.
Женщины охают в растерянности, но тут же, опомнившись, кричат:
— Держи, держи вора!
У одного из прилавков стоят две монахини — молодая и пожилая. Пожилая рассматривает предлагаемый продавцом товар, а молодая оглядывается по сторонам. Незаметно выпростав из-под рясы баранку, откусывает и жует, одновременно наблюдая за убегающими Степаном и Сивым. Когда Степан пробегает мимо нее, она ловко из-под рясы выставляет свою ножку в черном высоком ботинке, и Степан, споткнувшись о ногу монахини, летит вперед носом. Он падает, из корзины высыпаются яблоки. Монахиня, подставившая ногу, испуганно крестится, но в то же время, заметив подкатившееся к ней яблоко, носком ботинка подвигает его к себе, а затем, оглянувшись, нагибается и, подняв, прячет в складках рясы. На Степана накидываются торговцы и начинают его избивать. Монахиня смотрит уже с сочувствием и сожалением на Степана, что не мешает ей, отерев яблоко о рукав рясы, с хрустом откусив, есть. Вторая, пожилая монахиня Феодора, казначея монастыря, кидается защищать Степана от разъяренных торговцев.
15
Настоятельница женского монастыря игуменья Евфросиния сидела за письменным столом в своих приемных покоях и перебирала бумаги, делая на них пометки. За дверью раздался осторожный стук, и женский голос робко произнес:
— Господи Иисусе Христе, помилуй нас.
— Аминь, — не отрываясь от бумаг, ответила игуменья.
Дверь приоткрылась, и в нее проскользнула монахиня Феодора. Подойдя к столу настоятельницы, она остановилась в ожидании. Матушка игуменья, так и не подняв головы на вошедшую, продолжая читать бумаги, спросила:
— Ну что, сестра
