кавалерия, действующая холодным оружием. Мушкетеры могут не отбиться.
— Согласен, — буркнул Эрик и, повернувшись к Ринату, произнес с раздражением: — Но Кристиан отменил в войсках пику! У шведов в полках более половины мушкетеров, но и пик немало. Думаю, нам следует поступать так же.
— Мушкет вытесняет пику, — пояснил Кнуд, драгунский капитан датчан. — Король, несомненно, прав!
— Прав, — согласился Саляев. — Но сейчас-то что делать? Я в чисто поле людей не выведу. Матвей, погодь, не переводи! Сейчас покумекаем, что делать, — остановил ординарца Ринат.
Командир батальона в бинокль осматривал шведские позиции. Враг располагался в нескольких деревеньках, что находились близ города, перекрывая все коммуникации Глюкштадта.
— Почему они не уходят, полковник? — спросил дана ангарец. — Армия Торстенсона ушла из Ютландии, на что они надеются? — кивнул он в направлении дымков, поднимающихся над домишками.
— Может, на голландцев? — пожал плечами Бухвальд. — Вряд ли они не в курсе бегства шведов, хотя…
— Пошлем парламентеров, герр Эрик? — проговорил Саляев.
— Думаю, да, майор. И прошу вас, не употребляйте более этого обращения, — улыбнулся Эрик.
Парламентеры, капитан Кнуд Лауне и двое драгун — трубач и знаменосец, не ускоряя шаг лошадей, двинулись по раскисшему полю к шведским позициям. Уже скоро их заметили, наблюдавший в бинокль за шведами Ринат увидел, как из-за крестьянских домишек навстречу датчанам выехало четверо всадников. Лауне были даны четкие инструкции — шведскому войску надлежало уйти к Висмару или Штральзунду, оставив под Глюкштадтом артиллерию и запасы свинца и пороха. В противном случае шведы будут уничтожены. Полковник Бухвальд счел эти условия вполне приемлемыми.
По сведениям, поступавшим из разных источников, стало ясно, что в войске неприятеля, осаждавшем датский город, находилось более половины разноязыких наемников, но преимущественно бременцев. Бухвальд не без оснований предположил, что вряд ли наемники получают вовремя жалованье и будет вполне возможно пополниться ими, пообещав честную оплату. Саляев согласился — он помнил, что при разборе Смоленской войны упоминались полки наемников, что переходили от поляков к царским воеводам, где они своевременно получали оплату своих услуг. Так что стоило иметь это в виду.
Однако по возвращении Лауне все пошло совсем не по этому, логичному и казавшимся Ринату реальным сценарию. Во-первых, шведский полковник Христиансен вовсе не настроен был уходить, обещая драться.
— К тому же он упомянул о скорой помощи от французов! — добавил Кнуд. — И сдается мне, численность войска проклятых шведов была все же преуменьшена. Христиансен держался столь надменно, будто у него десять тысяч солдат!
— Французы… — озадаченно проговорил Бухвальд. — Я ничего не знаю о них. Отчего бы им помогать… хотя…
Ринат видел, что датчанин явно выбит из колеи этим сообщением. Но ангарец был уверен в том, что швед блефует.
— Он пытается вас обмануть, Эрик! И всего лишь тянет время! — произнес Саляев, и Зайцев его поддержал, Кнуд Лауне также предположил, что швед говорил неправду.
— А зачем же он сидит у этого городишки? — проговорил Бухвальд. — Чего ждет?
Саляев, после непродолжительной паузы, пообещал дать ответ ночью.
— Мои люди проникнут в расположение врага и возьмут языка, — уверенным тоном пообещал ангарский майор. — Тогда мы и узнаем нужную нам информацию. А пока стоит озаботиться безопасностью нашего лагеря, а также здоровьем солдат.
— Хорошо, Ринат, — кивнул Эрик. — Я полностью доверюсь вам, надеюсь, что сделаю это не зря.
До самого вечера солдаты продолжали заниматься обустройством лагеря. На склоне холма, обращенном к позициям шведов, были установлены все четыре пушки-картечницы, а также два прожектора, покуда незажигаемых, и насыпан невысокий земляной вал для маскировки орудий. Минометы пока что не устанавливали в боевое положение, но для них была найдена удобная поляна. Противный дождь, до смерти надоевший всем без исключения, наконец прекратился, и теперь лишь крупные тяжелые капли, сбиваемые сильным и прохладным ветром с ветвей деревьев, нет-нет да попадали какому-нибудь счастливцу за шиворот.
— Какое-то неправильное лето, все равно что у нас осень, — ворчал Зайцев, обходя позиции.
Бухвальд после консультаций с Ринатом силами нескольких двухсотенных отрядов драгун организовал блокирование части дорог, ведущих к городу, с тем чтобы остановить подвоз провизии в лагерь шведов. Было известно, что их небольшие отряды регулярно устраивали выезды за добычей в окрестные немецкие деревеньки.
Группу, отправляемую Ринатом за языком, возглавил Роман Зайцев, один из бывших сержантов- контрактников. С ним уходило в ночь еще пятеро наиболее подготовленных парней, в том числе один бурят, а также датчанин-капрал, который мог немного размовлять по-русски. Небольшого роста, но крепкий и жилистый дан обещал слушать Романа беспрекословно. Вооружена группа была револьверами, до которых, надеялись, дело не дойдет, и обычным набором лазутчика — ножами, удавками, кистенями, а у бурята был лук, бесшумность выстрела из которого сейчас была необходима. Одной из задач отряда стала проверка деревень на предмет наличия гражданского населения, как изволил выразиться Саляев. Ибо долбить наобум местность из минометов было бы совершенно негуманно — ангарцы не желали убивать ни в чем не повинных немцев, кои и так в эту войну очень сильно пострадали. Хотя вот Эрик Бухвальд верно бы не стал заморачиваться излишней жалостью. А если выяснится, что шведы очистили деревни от крестьян, то у Рината будут развязаны руки, тем более что ему весьма хотелось испробовать минометы в деле. Знаком к этому стало бы использование отрядом Зайцева взрывчатки при уходе со шведских позиций.
До первых домишек, которые стояли примерно в полутораста метрах, семеро бойцов добрались без проблем. Лунный свет, лившийся с неба, был непостоянен — ночное светило часто закрывали плотные облака, облегчая задачу крадущимся лазутчикам. Вскоре Роман сделал предостерегающий жест рукой, и отряд остановился. Перед ними открылся черный зев широкого оврага, со дна которого исходил неприятный запах.
— Вонь какая! — прошипел один из ангарцев. — Дикари! Туалеты же можно…
— Молчать! — цыкнул Зайцев, энергично махнув рукой. — Это не туалет! Вниз, аккуратно!
Внизу находиться было невыносимо: явственно ощущалось зловоние разлагающихся останков. По- видимому, шведы сбрасывали сюда своих погибших или умерших от болезней товарищей. Вышедшая луна подтвердила это предположение, но помимо полураздетых трупов мужчин-солдат там были сильно разложившиеся мертвецы, а также костяки, в том числе и в угадывающихся женских одеждах, а недалеко от молившегося одними губами датчанина на освещенном склоне лежал и совсем маленький скелетик.
— Да что же это! — просипел Роман и двинулся вверх, стараясь как можно быстрее покинуть это ужасное место.
Впереди лежало поле, покрытое высоким бурьяном. Видно, что оно не обрабатывалось заботливыми крестьянскими руками, а это значит, что вряд ли в рядом стоящих домах были их прежние жители. Шведы же показались уже близ укатанной колесами телег дороге, отделявшей поле от ряда деревьев на окраине поселения — у еле горящего костерка сидели двое шведских солдат, третий спал, завернувшись в тряпье.
— Андрей… — еле слышно позвал бурята Роман, показывая тому на костерок, у которого сидели враги.
Зайцев знаками показал лучнику, что один из шведов — его. Тот кивнул и, лежа на животе, аккуратно достал стрелу из колчана. Ангарцы находились в паре метров от дороги, скрытые высокой травой. Солдаты врага лениво переговаривались, по всей видимости сетуя на свою судьбу, ибо тон разговора был гнетущим, прерываемым тяжкими вздохами и сиплым кашлем. И тут группу подвел Микаель — он сделал крайне неловкое движение, отчего даже один из шведов вдруг повернул голову, подслеповато щурясь в темноту. Вытащив из ножен палаш, он немного отошел от костра и принялся водить оружием перед собой, как бы
