Это Регина, да? Изза нее ты меня разлюбил? Ну, признавайся! Поэт не должен стыдиться своей любви! Так ты меня учил?
Вакаров кивнул виновато.
— Ну вот. Саша. Я верю только тебе. Ты один всегда относился ко мне как к женщине, а не как к дочери старика Ползунова... Каждая женщина рано или поздно понимает, что она никому не нужна. — Леночка пьяно хохотнула.
— Лена!
— Шведов — скотина, — процедила Ползунова зло. — Я не оставлю его в покое. Я ему отомщу. Но это неважно. Важно, что я была несправедлива к тебе. Я хочу это исправить. Я готова. Давай... — Ползунова даже принялась расстегивать кофточку.
— Лена, я не буду помогать тебе мстить Шведову. Даже так не буду, — отвел глаза в сторону поэт.
— Дурачок! Я тебя хочу, понимаешь? Отомстить Шведову можно с кем угодно. Это не проблема. И это не месть. Он никогда не любил меня, ему на это наплевать. Мстить ему я буду совсем по-другому. Он и не подозревает как! В Италию собрался, гад! Впрочем, сейчас не об этом.
— А они скоро уезжают? — спросил Вакаров осторожно.
— Он думает, что скоро. Но он не знает, что значит обидеть женщину. Оскорбленная женщина способна на все. Никакой Италии его вешалки не увидят как собственных ушей. Это я тебе говорю!
Ползунова закашлялась.
Вакаров заботливо похлопал ее по спине.
— Что ты задумала?
— Неважно... Ты будешь меня целовать или нет?
— Нет. — Вакаров даже встал.
— Значит, и тебе не нужна?
— Лена, ты мне друг. И я тебе всегда во всем друг...
— Ну вот и помоги...
Вакаров отрицательно покачал головой.
— А я не верила. Глазам своим не верила. Думала, не может он вот так задешево купиться. Она же с тобой кокетничала по приказу! По совету Шведова. Чтобы нас отвлечь. Она и мне в верности клялась. Время тянула, сука! — всю ненависть свою и обиду вложила Ползунова в это последнее слово.
— Лена, — сказал вдруг поэт с нехарактерной для него твердостью, — ты мне друг, но я тебя прошу: не говори ничего плохого про Регину Васильевну.
— Влюбился! Вакаров не ответил.
Леночка улыбнулась какой-то зловещей улыбкой.
— Тогда я отомщу вам всем!
Семендяева проснулась от поцелуя. Медленно открыла глаза, увидела Сергея. Улыбнулась.
Сергей поцеловал ее в губы. Лена ответила на поцелуй. Только тут Семендяева заметила, что на Сергее надета куртка.
— Что это значит? — Лена рывком села на постели.
— Мне пора.
— Ты же сегодня не работаешь!
— Поэтому и пора.
— Я не понимаю.
— Я тебе в другой раз объясню. — Сергей принужденно улыбнулся.
— Из-за Юли?
Сергей устало опустился на стул.
— Ну видишь, как хорошо. Ты все сама понимаешь.
— Ну конечно! А так как мужчины любят женщин, которые все понимают, значит, ты любишь меня.
Сергей не ответил.
— Я не понимаю?! Почему ты, взрослый мужчина, не имеешь права проводить время со мной?!
Сергей предпочитал отмалчиваться.
— В конце концов, она уже тоже не девочка! Должна все понимать!
Сергей вынул сигареты, закурил.
— Ты будешь молчать?!
— В том-то и дело, что она уже все понимает... — Он вздохнул. — В отличие от тебя.
— Прекрасно! — обиделась Семендяева. — Главное — найти виноватого!
— Лен, я прошу тебя! Ну давай не будем, а?!
— Конечно, не будем! — Лена откинула одеяло, надела халат. — Чего нам делить! У нас все хорошо! Завтра лучше, чем сегодня! Послезавтра лучше, чем вчера!.. Ты еще здесь? Как же так! Ты же можешь опоздать! Не рассиживайся! Время не ждет! Труба зовет! Завтра в поход! — Еще чуть-чуть, и у Семендяевой началась бы привычная истерика.
Сергей поднялся.
— Давай, давай! Сейчас троллейбусы плохо ходят! Можешь до вечера не доехать! — Лена даже слегка подтолкнула его к двери.
Сергей перехватил Ленины руки. Сжал их.
— И тогда, — прокомментировала действия Сергея Лена, — убийца нанес свой последний удар!
— У нее умерла мать! Я для нее сейчас все! Она росла, зная, что папа должен быть верен маме. Она не хочет и не может понять, что Машина смерть дает мне право на новую жизнь, — тщетно взывал к Лениному разуму Сергей.
— Боже мой! Какой пафос! А может быть, ты сам не можешь решиться на эту новую жизнь? Может быть, тебе самому так проще? Сходил к бабе на пару часов, нужду справил и свободен!
— Чего ты хочешь? — Сергей отпустил ее руки.
— Я?!.. — Семендяева как будто даже растерялась. — Я?.. О! Я много чего хочу! Я хочу стирать твои носки. Гладить твои рубашки. Обед тебе готовить хочу. Возмутительно, правда?!
Сергей прижал Лену к себе, поцеловал.
— Да! Я еще вспомнила!
— Ну?
— Майки я тоже стирать хочу.
— Я не ношу майки.
— Ах, ну да... — сникла Лена. — Я забыла. Извини.
— Ничего, — подбодрил ее Сергей. — Я всегда найду, что постирать.
Сергей поцеловал Лену в губы.
— Я позвоню, — пообещал он после поцелуя.
— Ну конечно, конечно! — Лена истерично заулыбалась. — «Милый, мы поженимся?» — «Давай лучше созвонимся!»
— Ты о чем?
— Да так. Анекдот вспомнила. Неважно. Ты звони. Звони. Всегда рада тебя слышать.
— Ты хочешь, чтобы я привел тебя в дом и объявил детям: «Познакомьтесь, это ваша новая мама!»? Ты этого хочешь?
Да?!
— На эту роль я не претендую.
— А на что ты претендуешь? На то, чтобы сидеть ночи напролет рядом с Сашкиной кроватью, когда он бредит от температуры? На то, чтобы ходить на родительские собрания и раз в месяц мыть полы в
