классе? На то, чтобы...
Но Лена не дала ему договорить.
— Я прекрасно знаю, на что я иду.
— Ты только думаешь, что знаешь. А через пару месяцев ты будешь вспоминать те времена, когда я приходил к тебе, — Сергей усмехнулся, — «по нужде»!
Семендяева не ответила.
— Лен, поверь мне. Сейчас не время. Все должно немного утрястись. Немного стереться. Надо подождать. Надо, чтобы жизнь вошла в привычное русло.
По щеке Семендяевой скатилась слеза. Сергей провел по ее лицу пальцем, слезу стер.
Лена передернула плечами, как будто прикосновение Сергея было ей неприятно.
— По системе Станиславского, играя любовь, надо стремиться как можно чаще касаться партнера, — сказал Сергей. — Любовь — это касание.
— А я не хочу играть в любовь, — отрезала Лена зло.
— А что ты хочешь?
— Я хочу... чтобы ты шел отсюда... к чертовой матери!!! — проговорила вдруг Семендяева удивительно спокойно.
Сергей какое-то время молча смотрел на нее, потом развернулся и пошел к двери.
Открыв дверь, он остановился, снова посмотрел на Лену.
— Я позвоню.
— Позвонишь?! Кому-нибудь другому! — не выдержала вдруг и сорвалась на крик Семендяева. — Понял?! Убирайся! Убирайся отсюда!
Сергей молча вышел из квартиры.
— Видеть тебя не хочу! — неслось ему вслед. — Только попробуй мне позвонить!.. Все! Хватит! Любовь прошла, завяли помидоры!..
Лена упала на кровать и горько-горько зарыдала.
— Еще минуту — и буду кормить. Не скучай, малыш! — орудуя на кухне, кричала Юля кому-то в комнату.
Заслышав звонок в дверь, Юля сделала удивленное лицо и, на ходу облизывая пальцы, вытирая их передником, пошла в прихожую.
— Кто там?
— Свои, — послышалось из-за двери таинственное.
— А поконкретнее?
— Самые близкие. Биг-Мак. Юля открыла.
— Ну тогда входи.
— Бдительная стала, — заметил Максим входя.
— Хорошие уроки получила.
Биг-Мак попытался было Юлю обнять, но она уклонилась.
— Да ладно тебе, все обошлось. Долго еще дуться будешь?
— Дуться, это в смысле обижаться? Запомни, гамбургер, на всю жизнь. Обижаться — это непродуктивно. На обиженных воду возят. Имеет смысл воспитывать только самых близких, с кем на всю жизнь. Вот родителей, например, надо воспитывать с детства. А тебя... Зачем зря время тратить?..
— Это если попроще сказать... На дураков не обижаются? Так, что ли?
— Ну если тебе так удобнее...
— Юлька, я же понимаю, что виноват. И не спорю. Произнеся эти смиренные слова, Биг-Мак подошел к двери, открыл ее, шагнул, как будто собираясь уходить... Юля молча, не скрывая удовольствия, ожидала, когда же дверь наконец закроется. Однако Биг-Мак хоть и вышел за дверь, но не закрыл ее за собой. Наоборот, придержал ногой, чтобы не захлопнулась случайно. Юля даже нетерпеливо притопнула ножкой. В этот момент перед ней возник огромный букет цветов, который Биг-Мак прятал за дверью.
— Это тебе во искупление моих грехов. — Максим вручил Юле букет и галантно шаркнул ногой.
— Спасибо. — Юля взяла цветы.
— Нравится? — Биг-Мак решил, что уже прощен.
— Как говорит мой брат: «лучше деньгами».
— Да ладно тебе! Ну сколько можно! Я же от всей души! — попробовал обидеться Максим.
Юля вдруг вскрикнула и стремглав помчалась на кухню. Сорвала с плиты сковородку, выключила газ под кастрюлей... Не дожидаясь приглашения, Максим прошел за ней.
— От тебя, гамбургер, — подозрительно осматривая чуть пригоревшее на сковородке мясо, приговаривала зазевавшаяся хозяйка, — вечно одни убытки! Чуть обед не сожгла!
— А что это ты меня «гамбургером» называть стала?
— А я тебя разжаловала. Был Биг-Мак, а теперь простой гамбургер. Нет в тебе ни сыра, ни салата, ни кетчупа... Даже булочка у тебя без кунжута! Так, самая что ни на есть дешевка!
— Я же люблю тебя, идиотка! — буркнул разжалованный Биг-Мак обиженно.
— Мы в восхищении!
— Юля!
— Вот одарил! Любит он меня! Большое счастье — любовь труса!
— Я, между прочим, и жениться могу! — не сдавался бывший король бутербродов.
— Я в восторге!
— Прекрати надо мной издеваться!
— Что может быть проще! Уходи и не слушай.
— Зря ты так, я ведь тоже могу не по-хорошему! — решил перейти к угрозам Максим.
— Ой, испугал!
— Я могу и силой заставить!
— Что — заставить? Любить себя?
— Потом еще сама попросишься замуж... — С целью осуществить свои довольно неясные намерения, Биг-Мак пошел на Юлю.
— Что тут у вас происходит? — раздалось вдруг откуда-то сзади.
Биг-Мак вздрогнул, обернулся. На пороге кухни застыл Игорь.
— Юлька, ты еще полчаса назад обещала меня покормить. Мне же уходить скоро... Сама знаешь, сегодня нельзя опаздывать, — проговорил Игорь, совершенно игнорируя Максима.
— Милый, все готово, просто вот этот... Вот эта порция... Нет, эта маленькая порция жареного картофеля собралась меня полюбить немедленно и без моего согласия. Вмешаешься? — улыбнулась Игорю Юля.
— А попроще? — Высокий Игорь смерил взглядом неказистого Биг-Мака.
— Ну как тебе сказать?..
— Опусти шестнадцать глав истории ваших отношений и оставь их на вечер. А сейчас лучше конспективно. Что мешает нам пообедать?
— Он. — Юля указала на Максима.
— Вы не голодны? — осведомился у Биг-Мака Игорь.
— Мало того. Он не только сам не ест. Он и другим не дает. В его присутствии просто невозможно спокойно потреблять пищу, — за Биг-Мака ответила Юля.
— Кто это?! — спросил у Юли Биг-Мак.
— Это? Это мой жених.
Игорь посмотрел на Юлю с интересом.
— А я кто? — снова спросил Биг-Мак.
— Как ты уже однажды ответил мне на подобный вопрос: «конь в пальто», — раздалось в ответ.
— Юлька, я, пожалуй, съем по пути мороженое... — Игорю надоело ждать.
— Нет! Мой руки, все на столе! — велела Юля Игорю, а Биг-Маку молвила следующее: — Слушай, кетчуп, шел бы ты... Понял ведь уже, сегодня тебе меня не изнасиловать, приходи как-нибудь в другой раз. Цветы можешь забрать, вдруг пригодятся!
Биг-Мак, который уже давно убедился, что расклад сил не в его пользу, лишь пробурчал:
