— Я сказала, что пока вас нет, но...
— Ну что «но»? Что?
— Она... В общем, она скоро... приедет...
— Ну и замечательно. Надеюсь, у вас найдется о чем поговорить!
— Игорь Андреич, но... Я так думаю, что из нас двоих ей приятнее говорить с вами.
— Что?!!
— Просто я думала, что приватизация нашего здания... Что ее отец, мягко говоря, не последний человек в нашем обновленном государстве...
— Солнышко, все, что я хотел тебе сказать, я сказал! — Шведов отключил селектор.
Маша понимала, что это уже перебор, но остановиться не могла, всю боль, накопившуюся за последние месяцы, всю досаду от неустроенности жизни, от непокоя в собственной душе она выливала на мужа.
— Где ты пропадаешь?! — кричала она на Сергея так, что даже видавшая виды Юля удивленно вздрагивала. — Что, в конце концов, происходит?!
— Ничего не происходит. За картошкой ходил, — слабо сопротивлялся Сергей.
— А я тебя просила? Вовремя сходить не мог, теперь оставил мне весь этот разор и смылся?!.. — Маша кричала так, что даже звонок в дверь не услышала.
Не заглянув на кухню, где проходило выяснение отношений, Юля открыла. На пороге стояла Катя.
— Привет! Как дела, нормально? Отец дома? — раздеваясь спросила она.
— Угу... — кивнула Юля на кухню, где как раз зазвучал голос Сергея.
— Что ты ко мне привязалась?! — кричал он.
— Я привязалась?! Ты посмотри, что ты купил! Это картошка?! Ты это называешь картошкой?! Да это же горох в шкурке! — не унималась Маша.
— Горох?.. — мрачно переспросил Сергей.
— Горох. Обычный суповой горох.
— Хватит, в конце концов!
— И ничего не хватит! Если бы ты сам картошку чистил, меньше чем с кулак бы не покупал!
— Не обращай внимания, — провожая Катю в комнату, прокомментировала Юля. — Это все из-за щеточки.
— Какой еще щеточки? — не поняла Катя.
— Да обычной, маленькой такой. Третий день, как потерялась.
— Ну и что?
— Как — что? Ну ты не врубаешься?! Мать же без этого уснуть не может.
— Без чего?
— Неужели ты не знаешь? Она каждый вечер делает ванночку для ног, а потом ей отец этой щеточкой чешет пятки. Нет, серьезно! Она же весь день на ногах, все уроки дает стоя. А когда щеточкой, ноги отдыхают и нервы очень успокаиваются, — с упоением валяла дурака Юля.
— Кончай врать.
— Не хочешь — не верь. Между прочим, когда отец в командировки ездил, я ей чесала. Главное, здесь нельзя ни одного вечера пропустить. Всего два дня, как щеточка потерялась, — и сама видишь, как она нервничает.
— Понятно, — саркастически отрезала наконец все понявшая Катя.
И тут же из кухни выскочила Маша.
— Катя! Ты уже?! Пойдем!
Катя делала Маше маникюр.
— Ой, все-таки как хорошо, что ты пришла, — с благодарностью вздыхала та. — Я бы одна тут — совсем извелась... Ты не представляешь себе...
— Ничего, ничего, Манюня... Сейчас маникюрчик сделаем, потом массажик. И будешь ты у меня как новенькая! — подбадривала Катя.
— А толку-то что...
— Ну ладно, ладно. Что ты как старушенция заладила! — упрекнула Катя.
— Тебе хорошо говорить. Ты женщина свободная, у тебя еще все впереди. А я себя, считай, уже похоронила... И, главное, еще этот телевизор! — досадливо проговорила Маша. — Надо же, именно сегодня...
— Какой телевизор?
— Ну интервью с ним... С Игорем... Прямо как будто сидит вот тут вот, в комнате, и с тобой разговаривает, улыбается. Я думала, я просто не выдержу. Как еще при Юльке не разрыдалась, не знаю.
Схватив Катю под руку, Маша стремительно втащила ее в другую комнату.
Зато на смену им из кухни появился мрачный Сергей Анатольевич.
— Пошли! — решительно проговорила Юля.
-Куда?
— Пошли-пошли! Одевайся!
— Да ты что, не видишь?.. — Сергей кивнул в сторону комнаты, где скрылись Маша с Катей.
— То-то и дело, что вижу! Пошли!
— Но куда?!
— В «Макдональдс».
Сергей ошарашенно посмотрел на Юлю — в его положении такие деньги?..
— У меня есть. Я Сорокину штаны сшила. Наконец, — объяснила Юля. — Ну пойдем, пойдем!
— Слушай, Машк, — предложила Катя, — а может, тебе все-таки уйти к нему...
— Нет, Катюша, нет. Я свой выбор сделала... Да и вообще, знаешь ли! После того как я ему отказала... Ему!.. Самому!.. Да еще так резко... — Маша опять разревелась.
— Ну, Маш... Ну не надо, Машунь. Ей-богу, все обойдется. Ну что ты.
— Там звонят... — сквозь слезы пробормотала Маша. — В дверь...
— Да, — удивилась Катя. — Я не слышала.
— Открой, пожалуйста. Это, наверное, Сашка из школы вернулся.
Но это был не Сашка. На пороге стоял мальчик с коробкой в руках.
— Здрасьте!
— Здрасьте, — удивилась Катя.
— Вы Кузнецова Мария Петровна?
— Вообще-то нет... Но я за нее.
— Тогда получите.
Мальчик протянул Кате коробку.
— А что это?
— Гуманитарная помощь.
— От кого?
— Из Америки. От Джойнта.
— От кого, от кого?
— Организация такая международная. Из Америки.
— А. Ну да... Как же, как же...
— Ну тогда все, я пошел.
— Мальчик, подожди! — окликнула ребенка Катя. — А расписаться нигде не надо?
— Не надо. До свидания!
Катя закрыла дверь и не спеша вернулась с коробкой в комнату.
— Ну что ты так долго? Это что, разве не Сашка? — спросила Маша.
— Нет. Гуманитарная помощь какая-то...
— Какая еще гуманитарная помощь?
— Ты меня спрашиваешь?
