— Это правда? — Сергей боялся поверить в столь счастливый поворот событий. Маша уже была готова уверить его в своей искренности, но в комнату ворвалась Юля.
— Папа! Машина пришла!
Маше не хотелось так сразу после важного разговора расставаться с мужем. Подсознательно она рассчитывала подзарядиться от него уверенностью в правильности своих действий. Поэтому она сказала:
— Сергей, я провожу тебя!
Он очень этого хотел. Может быть, даже больше чем ехать в эту командировку. Но он не принадлежал самому себе. Были еще коллеги, начальство, принятые в их фирме правила...
— Нет. К сожалению, нет, не надо... Неудобно. — Словно боясь передумать, Сергей вышел в другую комнату. Взял чемодан. Невольно поморщился — тяжелый. — Гош, посмотри, большой перегруз?
— Нормально-нормально. — Гоша даже не дотронулся до чемодана, но постарался успокоить. — Подумаешь, лишняя пара килограммов! Командированные — не туристы по приглашениям. Им все можно. — И улыбчивый родственник многозначительно подмигнул Сергею.
Уже надев пальто, шарф и даже шапку, Сергей обернулся к стоящей в прихожей семье. Не хватало только Сашки и родителей. А так все были в сборе. Первой к нему подошла Юлька. Повисла на шее. Сергей обнял дочь и все старался встретиться глазами с Машей, старался, но не получалось. Подошел Гоша. Пожал руку. Теперь Маша. Сергей подошел к ней. Взял за руки. Посмотрел в глаза. Маша понимала, что именно он хочет услышать, и готова была это сказать, но произнесла почему-то другое:
— Может быть, я все-таки провожу тебя, Сергей?
— Нет. — Сергей расстроился, почти обиделся. Он ждал, хотел услышать другое. Потому и сам теперь говорил сухо и холодно. — Неудобно.
Сергей взял чемодан, открыл входную дверь, обернулся и, глядя на Машу, неожиданно спросил:
— Правда — все?!
Вместо ответа Маша только кивнула, прикрыв глаза. Сергей бросил чемодан, вернулся к ней, схватил, прижал к себе, поцеловал и, уже не оглядываясь, выскочил за дверь. Спохватившаяся Юля крикнула вслед:
— А посидеть на дорожку?! — Но было уже поздно. — Ну вот, теперь пути не будет, — со старческим брюзжанием продолжила Юлька.
А Маша уже в который раз за этот день плакала.
Квартира Кузнецовых-старших была такая же современная, как они. Внучка Юля считала их образцовомыслящими стариками. То есть представителями этого века, а не предыдущего. Вот и дом, в котором они жили, внучка отнесла бы к той же категории «в меру старый». Поэтому лестница в подъезде была. Не то что в этих новомодных, где два лифта, и все. Впрочем, лестница — это хорошо и для тех, кому негде поговорить. Анатолия Федоровича всегда ужасно раздражало, когда он видел огромное количество окурков на ступеньках.
Вот и сейчас на лестнице двое курили. Один был явно постарше и одет побогаче. Он и внушал что-то подобострастно слушающему подростку.
— Значит, так, Дуб. Через десять минут после того, как я войду, звонишь в дверь и говоришь, что еле-еле меня нашел. Что пришел с работы отец, мать ему обо мне рассказала. Он устроил ей скандал и послал тебя за мной.
Называвшийся Дубом паренек был действительно туповат.
— А зачем так сложно, Биг-Мак?..
— Ну ты и вправду дуб. Нам с тобой марки у старика забрать надо?
Дуб кивнул.
— Для этого его из дому выманить придется? — Терпеливо продолжал Биг-Мак. — Придется. Как это сделать? Пообещать выгодное дело. А как убедить, что дело выгодное? Надо, чтоб ажиотаж был. Чтоб на всех не хватало. Вот ты мне ажиотаж и устроишь. Теперь понял?
— Понял.
— А чего тогда невеселый?
— Не погорим? — Кажется, парень был не только туповат, но и трусоват.
— Что ты нервный такой?! Они тебя в лицо знают? Нет. Всех соседей в этом доме знать невозможно. Будем считать, что ты из другого подъезда. На-ка вот, покури. Как раз одна сигарета тебе на десять минут.
— А марки того стоят?
— Это, милый мой Дуб, не твоя забота.
— Слушай, Биг-Мак, нам же велели Сашку не трогать...
— А кто его трогает? Он тебе еще месяц назад хвастался, что у деда марок на миллионы. — Биг-Мак прищурился. — Или ты мне наврал?
— Не-е... Все так и было, я его на «слабо» поймал...
— Ну тогда все в порядке. В общем, через десять минут после того, как я зайду. О'кей?!
Дуб обреченно кивнул.
Шведов сидел за своим столом и пытался работать. Он давно приучил себя к тому, что личные неурядицы не должны сказываться на работе. Приучить-то приучил. А вот как это выполнять?! Как работать после дневного разговора с Машей?!
Опять кто-то стучит. Вечно Регина не может сама справиться с текучкой!
— Да! Войдите! — Голос прозвучал резко и зло.
— Игорь Андреевич, извините, я не вовремя? — Вошла веселая, возбужденная Юля.
— Юленька, как я рад! Откуда? Выглядите хорошо! — Шведов действительно обрадовался, увидев девочку. Юлино появление позволяло не работать и поговорить о Маше. А он как раз этого и хотел.
— Из-за границы! Из Киева! Между прочим, на показах там была... Кое-что успела зарисовать, так что считайте меня своим резидентом.
— Кем?
— Ну разведчиком, агентом, промышленным шпионом...
— Юля, мороженое хотите?
— А какое? — Юля вспомнила советы Костиковой и решила немного пококетничать.
— Любимое, шоколадное! — Игорь Андреевич гордился умением помнить чужие вкусы, поэтому настроение окончательно исправилось, и он уже совсем бодро сказал в селектор: — Регина, сделайте нам, пожалуйста, кофе и шоколадное мороженое.
За это время Юля успела вынуть из папки эскизы и разложила их на столе.
— Игорь Андреевич, мне нужно с вами посоветоваться. — Юля старалась повернуться к Шведову в профиль. Костикова говорила, что так она лучше выглядит. — Мне мама звонила... Из Рейкьявика... Спрашивала, что будет в следующем сезоне...
Хорошее настроение Шведова быстро переросло в желание что-то сделать.
— Юля, нам надо серьезно поговорить.
— Да, Игорь Андреевич... — Девочка тут же забыла о ракурсах и стала нормальной и живой.
— Ваша мама никогда не была в Рейкьявике. Она также никогда не была в Париже, Нью-Йорке и Берлине. Она вообще никогда не была за границей.
— Да, но... — Юля была готова заплакать. Теперь она уже думала не о профиле, а о том, как бы поскорее сбежать от позора.
— Дело в том, что я знаю вашу маму. Я бы даже сказал, что очень хорошо знаю Марию Петровну Кузнецову.
Анатолий Федорович и Анна Степановна смотрели телевизор. Само по себе это еще ни о чем не говорит. Потому что Анатолий Федорович смотрел телевизор непрерывно и стараясь почаще менять каналы. Таким образом он был в курсе всех новостей политической жизни во всем мире. Кроме того, он еще читал газеты. Сегодня был особый случай. Они смотрели телевизор вместе. Шел концерт из Колонного зала Дома союзов. Совсем как раньше...
Звонок в дверь нарушил эту идиллию. Анатолий Федорович, которому уже поднадоел концерт, встал.