могла уловить хоть какой-нибудь запах в исходящем от нее самой приторном, удушливом аромате духов — «Пуазон», «Джорджио», «Беверли-Хиллз» или чего там еще. В любом случае, от Реда ничем не пахло, если не считать одеколона с ароматом лимона. Грейс испуганно вздрогнула: а что, если кто-нибудь с острым нюхом заметит отсутствие обычного для бродяги зловония и у него возникнут подозрения?
Но ее беспокойство было напрасным. Маскировка сработала безотказно. Фотографы, толпившиеся на мозаичных плитках перед входом в отель, даже не взглянули на них. Ред проковылял мимо, демонстрируя в отвратительной ухмылке черные зубы и закатывая желтые глаза. Грейс последовала за ним, мысленно отметив, что будь у пресс-ищеек хоть капля наблюдательности, они бы обратили внимание если не на отсутствие вони, то на то, как заметно поморщился Ред, увидев свое отражение в зеркальных дверях отеля. Или на то, как он торжествующе вскинул руку, когда толпа журналистов осталась позади.
День выдался просто чудесный. Правда, для начала Грейс пришлось привыкнуть к новой внешности Реда, а ему самому пришлось оправиться от шока, вызванного большой афишей с Расселом Кроу. Значит, эти слухи не беспочвенны, с удивлением отметила Грейс.
Она провела Реда на самый верх Триумфальной арки.
— Какой отсюда замечательный вид! — воскликнула Грейс, глядя через парапет на бульвары внизу.
Наблюдая за тем, как машина за машиной выезжают на перекресток и вливаются в безумный моторизованный балет Пляс Этуаль, она заметила вслух, что смотреть на дорожное движение интереснее, чем смотреть кино.
— Ой, наверное, я сказала глупость, — смущенно улыбнувшись, тотчас же спохватилась она.
Ред поморщился.
— На самом деле, все, что угодно, интереснее, чем смотреть кино. Верно?
— Верно, — кивнула Грейс.
Послышалось пронзительное пиликанье сотового телефона Реда, и его улыбка померкла. «Опять звукорежиссеры?» — подумала Грейс. Нахмурившись, Ред достал телефон, посмотрел на определитель и нетерпеливо нажал кнопку отбоя.
— На, возьми, — сказал он, протягивая телефон Грейс. — Положи его к себе в сумочку. Я не хочу, чтобы нас беспокоили.
Они спустились по узкой лестнице вниз. Остальные туристы, недовольно морщась, держались от них на безопасном расстоянии. Грейс подумала, что есть определенные преимущества в том, чтобы ходить в сопровождении человека такого отталкивающего вида: толпа расступается с легкостью Красного моря перед Моисеем.
— Эй, посмотри на нас, — сказал Ред, задержавшись перед витриной магазина на Елисейских Полях. — Леди и бродяга. Неудивительно, что все так таращатся.
Грейс с удивлением отметила, что он был почему-то очень доволен этим обстоятельством. Странно, ведь Ред так хотел, чтобы на него никто не обращал внимания… впрочем, хотел ли?
— Ты только подумай, — с наслаждением добавил Ред, — как бы они смотрели на нас, если бы знали правду!
Он хихикнул, словно ребенок, довольный своей проделкой. Грейс улыбнулась. Она никак не могла привыкнуть к тому, что голос Реда доносился из этой пасти, утыканной гнилыми зубами; с другой стороны, как же было приятно наблюдать за ним, когда он так радуется жизни.
Вот только что-то у нее внутри, что-то жутко мелочное и банальное, тосковало, желая, чтобы Ред был без маскарада, самим собой, и обращенные на нее взгляды были бы наполнены восхищением и завистью, а не жалостью и презрением, вызванными ее соседством с мистером Дулитлом. Хотя, наверное, французы никогда не читали Бернарда Шоу.
И все же трудно быть в плохом настроении, гуляя по Парижу, да еще в обществе мужчины, по которому сохнет целое поколение женщин. Даже если он и похож в настоящий момент на Квазимодо.
Они покатались по Сене на экскурсионном катере; Грейс с восторгом показывала Реду анфиладу мостов, упомянув о том, что Новый мост в действительности является среди них самым старым. Ред слушал с обворожительной улыбкой, от которой у нее сердце выскочило бы из груди, не будь его губы окружены щетиной и бородавками. Грейс провела его на верхний этаж «Отеля Самаритянок», где они пили красное вино, ели крекеры и смотрели на остров Иль-де-ла-Ситэ, а она рассказывала про последние дни Марии- Антуанетты в тюрьме Консьержери.
— Похоже на вручение «Оскаров», — мрачно заметил Ред, когда Грейс обрисовала ему картину казни: тележки с осужденными, пытающиеся пробиться сквозь толпу, возбужденные зеваки, жаждущие крови.
Когда они проходили по Новому мосту, Ред поднял накладные брови, узнав, сколько стоят апартаменты в отеле «Пляс Дофин». Затем они сидели, свесив ноги, на каменном парапете на островке, рассекающем Сену, глядя на разбегающиеся в стороны тяжелые, темные волны. Они направились в часовню Сент-Шапель, и им пришлось стоять в очереди. Ред вскрикнул, радуясь новизне ощущений: ему никогда не приходилось ничего ждать. Стоявшие за ними туристы из Центральных графств отшатнулись назад. Войдя в часовню, они выворачивали шеи, разглядывая искрящиеся красками и светом витражи.
— Здорово! — воскликнул Ред, когда они вышли на улицу. — Мне очень нравится. Понятия не имел, что это так здорово!
Грейс рассмеялась.
— Но мы же не делаем ничего необычного. Обыкновенная рутина туристов, знакомящихся с Парижем.
— Что дальше? — спросил Ред.
— Можно пойти «полизать витрины», как говорят французы.
— Что? — в восторге переспросил Ред. — Полизать витрины?
— Пройтись по магазинам, — прыснула Грейс.
Ей всегда очень нравился развал на улице Леви; а может быть, лучше пойти на более солидный рынок на улице Клэр? Ред, несомненно, оценит возможность купить свежие овощи прямо с грядки, посмотреть на цыпленка, поджаривающегося на вертеле, увидеть горячий хлеб на подносах, только что вытащенных из печи, колеса сыра, непохожие друг на друга маленькие трактирчики. Даже несмотря на то, что трактирщики будут не слишком рады видеть Реда в его нынешнем виде в своих заведениях.
— Замечательно, — ухватился за предложение Ред. — Новый наряд от «Гуччи» мне не помешает.
— Ах да, конечно.
Только сейчас до нее дошло, что он понимал под магазинами.
Продавщицы бутика на улице Фобур Сент-Оноре посмотрели с ледяным изумлением на грязную, потрепанную фигуру в рваных кроссовках, вошедшую в сверкающее чистотой заведение. Подобно антителам, исторгающим из организма яд, они бросились на перехват, засыпав Реда вопросами, в которых сквозила учтивая угроза.
— Мсье, вам помочь?
Ред бросил на них надменный взгляд голливудского принца, красноречиво вопрошающий: «Вы что, не знаете, кто я такой?» — «Нет, но зато мы знаем, как ты выглядишь!» — ответили ему стальные взгляды продавщиц. Грейс, испугавшись и развеселившись одновременно, поняла, что он начисто забыл про свой маскарад. Не говоря ни слова, Ред начал хватать с вешалок различные предметы одежды.
— Мсье! — завопили обступившие его со всех сторон продавщицы.
— Я хочу выбрать что-нибудь для мадам.
Старший продавец закатил к небу глаза. Грейс в панике дернула Реда за рукав.
— Но я не могу! — прошептала она.
Всего одно платье — возможно, даже одна футболка — съест ее жалованье за несколько месяцев. Грейс густо покраснела, поймав на себе неодобрительный взгляд одетой с иголочки продавщицы. Ей было стыдно за свои всклокоченные волосы, а блузка, хоть и провисевшая всю ночь в ванной в целях борьбы со складками, все равно осталась сморщенной словно чернослив. Было очевидно, что в этом заведении не привыкли иметь дело с простыми смертными. И уж тем более с бродягами.
— Успокойся, крошка, — ухмыльнулся Ред. — За все плачу я. Я хочу тебя прилично одеть.
— Мсье, — вставила продавщица, — если вам нужно что-то конкретное…
Грейс даже стало ее жалко. Бедняжка старалась всеми силами защитить вверенный ей товар от этого
