Я произнес все почти без интонации, скороговоркой, слова казались мне банальными и пошлыми… Но Элин потянула меня за руки:
– Встань, сумасшедший… Встань сейчас же…
Она закрыла глаза, нервно сглотнула и вздрогнула всем телом. Я оставался у ее ног.
– Да встань же! – чуть повысив голос, произнесла она. – Я согласна.
Я не поверил тому, что услышал. Все не могло быть так просто. Только когда Элин сама опустилась на колени, и я потянулся к ее губам, и она не отстранилась, я поверил. Мы упали на мокрую от росы траву, и было не холодно, не стыдно и не важно…
Когда мы вернулись в дом, Айра и Глеб еще спали в «бане». Зато в мансарде плакала Валя. Лиза, встретившая нас бесцветным взглядом, сидела рядом на матрасах и утешала ее.
– Что с тобой? – спросила Элин.
– Голова болит… – проныла Валя, совсем как маленькая девочка. – И живот… И Грэга нет!.. Грэг – это, видимо, спутник.
– Он что, иностранец? – спросил я.
– Он скотина! – воскликнула Валя сквозь слезы. – Девчонки, поехали отсюда! Я домой хочу, в тепло! Я хочу ванну принять и по-человечески в туалет сходить!
Мне стало неловко. Элин пожала плечами:
– Как хочешь…
А я подумал, что это не слишком подходящий конец для дня рождения.
Мы быстро собрались. Хозяев по непонятным мне соображениям решено было не будить. Я не говорю, что неплохо было бы помочь им убраться, но могли хотя бы поблагодарить. Однако все, что я смог сделать, это скатать матрасы и сложить одеяло. Открыв железную дверь в воротах, мы покинули дачу и направились к железной дороге. Я шел рядом с Элин и иногда касался ее руки при ходьбе.
Когда мы поднялись на перрон, Валя успокоилась и даже стала улыбаться. Солнце разогнало туман и стояло высоко, но воздух еще не прогрелся. Следующая электричка на Москву была только через полчаса, и мы разлеглись на скамейках пустого перрона. Солнце начинало резать глаза, и я надел очки. Это навело меня на старые мысли, но я быстро прогнал их.
– Знаете, вообще Грэг хороший парень, Мы познакомились с ним в Интернете, потом встретились, и он оказался таким миленьким! Он очень понравился моим родителям, и папа даже хотел устроить его к нам в агентство, но он сказал, что должен подумать. У него вечно какие-то важные дела1 Он работает помощником депутата… этого… как его… Тьфу, черт, забыла! Ну, лысый такой…
Валя трещала без умолку, и я понял, что сердиться на нее глупо. Элин и Лиза лежали рядом, Элин – ближе ко мне. Их умопомрачительные фигуры просвечивали сквозь одежду на ярком солнце, и какой-то пожилой дачник, стоявший у расписания, видимо, решив выучить его наизусть, то и дело косился в нашу сторону.
Подошла электричка, мы погрузились и, уже вполне пришедшие в себя, веселые и, в общем, довольные возвращались в Москву. Я купил девчонкам мороженого и был счастлив, встречая ласковый взгляд карих глаз Элин. Подъезжая к Москве, я увидел в окно два черных, сверкающих на солнце автомобиля, несущихся навстречу электричке. По-моему, это были «мерседесы», но они напомнили мне «БМВ» Навигатора.
Пара черных «мерседесов» снизила скорость и свернула с шоссе на грунтовую дорогу. Такая перемена не понравилась благородным машинам. Не были от нее в восторге и пассажиры.
– Ты уверен, что это здесь? – с неудовольствием спросил Эдуард Фомич.
Грэг не очень решительно кивнул:
– Мы ехали на электричке. Кроме того, я не думал…
Эдуард Фомич пристально посмотрел на него и твердо произнес:
– Мальчик мой, ты плохо кончишь.
Грэг вздрогнул, но промолчал.
Машины втиснулись на узкую тропинку, которую с одной стороны ограничивали заборы дачных домиков, а с другой – лес, огороженный проволокой.
– Стоп! Здесь! – крикнул Грэг, указывая сквозь тонированное стекло на черные железные ворота. Машины остановились.
У ворот тропинка расширялась, образовывая как бы круг для разворота. Из первого автомобиля вышли Эдуард Фомич и Грэг, а из второго – еще двое в темно-серых тройках. Тройки и «мерседесы» совершенно не вписывались в окружающий дачно-лесной пейзаж.
– Коля, вперед, – сказал Эдуард Фомич. Коля, среднего роста, кудрявый, большеротый мужчина лет тридцати пяти, постучал в ворота. Никто не отозвался. Он постучал громче. Снова тишина. Он повернулся к Эдуарду Фомичу:
– Может, погудеть?
Эдуард Фомич наморщился.
– Там засов?
Коля присмотрелся и вдруг сильно нажал на дверь. Та тихо, без скрипа открылась. Мужчины переглянулись. Заходить никто не торопился. Коля достал из наплечной кобуры пистолет. То же сделал и второй мужчина, высокий накачанный брюнет. Эдуард Фомич кивнул в сторону двери. Первым вошел брюнет, за ним Коля, Грэг и Эдуард Фомич.
Во дворе дачи было тихо. Коля и брюнет, выставив перед собой пистолеты, водили стволами по кустам и
