– Нет. У меня нет такой печати. Я не одна из вас. Вы просто больной человек, которому уже не поможешь.
Клеопатра оскалилась, глядя с внезапной ненавистью в лицо Лизы:
– Ты не знаешь. Пару глотков горячей человеческой крови, и я снова приду в форму.
– Нет, – покачала головой Лиза. – Я слишком хорошо знаю таких, как вы. Вам уже ничего не поможет. Раньше, чем я досчитаю до десяти, вы упадете с этого стула. И больше никогда не подниметесь.
– Ты, лживая девчонка!.. – зашипела Клеопатра, перегибаясь через стол и приближая свое лицо к лицу Лизы. – Я бессмертна!
– Раз, – спокойно сказала Лиза.
Клеопатра отпрянула назад, словно ее хлестнули по лицу.
–Два.
Она испуганным взглядом смотрела на Лизу, не смея больше сказать ни слова.
–Три.
Она перестала сдерживаться. Или больше была не в силах. Судороги прорвались наружу, и теперь мелкими толчками сотрясалось все ее тело.
– Четыре.
Пальцы рук, лежащих на столе, неровными, обрезанными ногтями впились в ладони. Она, подергивала плечами, головой, словно хотела встать и уйти, но не могла.
– Пять.
Она тоненько заскулила, но прикусила губу, и дрожь вдруг прекратилась, сдерживаемая чудовищным усилием. Из прокушенной губы вытекла капелька темной крови.
– Шесть.
Дрожь снова прорвалась. Она была уже не мелкой, а крупной, словно от ударов током.
– Семь.
Красные, такие красные, что вот-вот лопнут от прилившей крови, глаза, расширенные, наполненные ужасом, смотрели уже не на Лизу.
– Восемь.
Руки вцепились в край стола, помогая телу удержаться на месте.
– Девять.
– Нет! Не надо! Замолчи! – почти неслышно зашептала женщина, пытаясь отыскать кровавым взглядом ту, что отсчитывала ее последние секунды. Она уже не видела Лизы, сидевшей напротив. Она только слышала ее голос.
– Это ничего не изменит, – ответила Лиза и замолчала. Жизнь, которой не давали вытечь из тела тоненькой струйкой, но которая не могла больше оставаться в этом теле, взорвала его, вырываясь сразу, как из лопнувшего воздушного шара. Клеопатра дернулась всем телом, поджала длинные ноги в черных чулках, утягивая за собой зеленую скатерть, повалилась на пол. Из-за соседних столиков вскочили люди, метрдотель и официанты подбежали к ней.
Лиза наклонилась над ее телом, прижала между большим и указательным пальцем ее шею к полу, как прижимают деревянной вилкой головы ядовитых змей змееловы. Ее тело взорвалось последний раз и обмякло.
– Что с ней?! – испуганно произнес метрдотель.
– Вы знаете, что такое смерть? – спросила Лиза, выпрямляясь над ее телом.
–Д-да…
– Я тоже знаю, что такое смерть. Мы оба с вами, живые, знаем, что такое смерть. Вы не находите это странным ?
– Двадцать девять, черное!
– Ну… – протянул весельчак и иронически заметил: – А я уж надеялся, что вы и в третий раз попадете,
Лиза открыла глаза. Клеопатра отвернулась от нее. Лиза взяла себя в руки и встряхнулась.
– А вот и попаду.
– Спорим! – воскликнул весельчак.
– Спорим. На тысячу.
– Ото! Так сразу и на тысячу…
– Подумайте сами: взять три плейна из шести, что может быть невероятнее?
– Идет, – кивнул весельчак.
– Делайте ваши ставки, господа!
Лиза снова ждала. И поставила в самый последний момент.
Весельчак долго молчал, наблюдая, в какой ячейке, медленно останавливаясь, кружится шарик. Затем он перевел взгляд на Лизу. В его взгляде были и опасение, и подозрение, и восхищение. Не было только
