– Позволите присесть?
Лиза молчала, не удостоив его даже взглядом. Зато невзрачная девушка за стойкой завистливо поглядела в их сторону.
Мужчина сжал губы большого рта и сел напротив.
– Вы же видите, вам от нас никуда не деться. Пусть нам вас не поймать, но жизни мы вам тоже не дадим.
Он пристально посмотрел в чашку, в которой, как в черном кривом дрожащем зеркале, отражался он сам, окно, жалюзи, пористый подвесной потолок кафе. Лиза продолжала спокойно пить, закрывая глаза, когда подносила ко рту чашку.
– Ни в одно легальное московское казино вы больше не сможете даже войти. Значит, закрепиться в нормальной жизни у вас не получится. Не станете же вы воровать. А если и станете, за вами начнется уже вполне легальная охота. За границу, сами понимаете, мы вас не выпустим.
– Что вы от меня хотите? – спросила Лиза и поймала его взгляд.
Мужчина дернул головой, пытаясь отвернуться, но его лицо словно держали в руках. Не отрывая своих глаз от глаз Лизы, он достал носовой платок и промокнул лоб. Только теперь проступило напряжение, похожее на умело скрываемый страх. Казалось, он боялся сидеть рядом с этой девушкой.
– Работайте на нас, – сдавленным голосом произнес он. Лиза опустила веки и повернулась к окну:
– Скажите, почему легальная, как вы выразились, охота не началась до сих пор? Что становилось с моими донорами?
Влад Синг пришел в себя, открыл глаза и огляделся. Его ослепил яркий белый свет. Вернее, цвет. Больничная палата, открытое окно, в которое светит солнце, тихие невнятные звуки. Хотя, может, и не было никаких звуков, просто у него в ушах стоял ровный гул, похожий на то, что слышишь, закрываясь в телефонной будке в аэропорту.
Он огляделся и обнаружил себя на чистом жестком белье на скрипучей деревянной кровати, В палате было еще трое таких же коек, но из-за высоких спинок не было видно, кто на них лежит. Только трубочки капельниц тянулись от подвешенных пакетиков.
Вошла маленькая девушка, медсестра в чистеньком халатике.
– Девушка!.. – хрипло позвал Влад. Медсестра подошла к нему и улыбнулась блеклыми сухими губами.
– Что со мной, девушка?..
У вас большая кровопотеря. Но не беспокойтесь, ничего страшного. Вам придется немного полежать под капельницей, ртдохнуть, восстановиться, и все нормализуется.
–Долго?
– Ну, недельку, я думаю.
Влад вздохнул. Говорить у него получалось с трудом, и медсестра, чувствуя это, успокаивающе прикоснулась к его руке:
– Вы молчите. Вам сейчас лучше молчать и спать.
– Скажите, а нельзя меня перевести в отдельную палату? Тзаплачу.
Медсестра задумалась на секунду:
– Я передам доктору. Он узнает, что можно для вас сделать.
Влад закрыл глаза:
– Спасибо.
Он не заметил, как снова заснул. Усталость постоянно давила на него, наполняла все тело даже во сне, и сон был каким-то усталым.
Проснулся он от тряски. Его везли по пустому коридору. За окнами была ночь. Двое санитаров, один из которых придерживал капельницу, толкали каталку. Их сопровождал мужчина в больничном халате, наброшенном поверх серого костюма.
– Меня что, переводят ? – спросил Влад, удивляясь, почему он не проснулся, когда его перекладывали, и зачем это вообще понадобилось делать на ночь глядя. Мужчина бросил на него безразличный взгляд и коротко произнес:
– Переводят.
Влада вывезли на улицу: было прохладно и свежо, и воздух не пах медициной. Влад забеспокоился:
– Что такое? Зачем? Палата что, в другой больнице?
Мужчина кивнул. Каталку подвезли к микроавтобусу, похожему на обычную карету «скорой помощи», но желтого цвета и почему-то без крестов и мигалок. Двери распахнули двое в серых костюмах, каталку втолкнули внутрь, сопровождавший скинул халат, отдал его санитарам и захлопнул двери, оставив их снаружи.
– Что происходит?! – воскликнул Влад, пытаясь приподняться.
Один из тех, кто сидел рядом, осторожно, но сильно прижал его за шею книзу:
– Лежите спокойно. Не буяньте. Поздно.
Адреналин нахлынул густой волной, эта волна накрыла сознание Влада черным колпаком.
В третий раз он очнулся снова в белой яркой палате. Но свет был уже не солнечный, а электрический,
