Они догнали отряд уже далеко за полночь. Равены с двумя арестантами расположились в доме для путников и как раз заканчивали ужинать. Такие домики были построены вдоль всех крупных дорог и в народе назывались просто 'ночлежками'. Содержали и чинили их за подорожный налог, наравне с дорогами и мостами.
Дозорный никак не выдал своего присутствия, лишь свистнул особым свистом, предупреждая своих о пришельцах и приветствуя Тёмного Властелина со свитой.
Эльф в одиночестве сидел у горящего очага, равены расположились прямо на полу. Некоторые (включая гнома) спали. Несколько человек занимались лошадьми: чистили бока, расчёсывали гривы и хвосты.
Блейк подсел к огню. Пальцы заледенели и жутко хотелось есть. Выудив из закромов котомки хлеб и вяленое мясо, он принялся за поздний ужин. Рядом молча жевал Мартин. Один из равенов сразу же поставил котелок обратно на костёр. Вскоре по ночлежке разлился запах чая. Эльф поморщился, когда воин перелил жидкость в маленькую маслобойку и, добавив масло и соль, начал взбивать.
— Не любишь горный чай? — поинтересовался Блейк, наблюдая за своим пленником. Впервые за долгое время он был в действительно хорошем настроении, а не так, передышка между двумя чёрными полосами.
— Как можно пить эту мерзость?
— Очень питательная, хорошо согревает… какая разница, какая она на вкус?
Эльф лишь сокрушённо вздохнул в ответ.
— Как тебя зовут?
— Йинкс Цикута, — эльф помолчал и неуверенно добавил, — Ваше Темнейшество.
— Что ты хотел спросить, Йинкс?
Эльф насупился и отвернулся. Было понятно, что никому, кроме чёрного дракона, он не собирается поведать свою тайну, даже если это будет стоить ему жизни. На обратном пути Блейк много думал о странном эльфе-кикиморе. Травники никогда не покидают Зелёный Лес. Даже если бы они хотели, закон не позволяет. То есть, либо он сбежал (что вряд ли возможно), либо так и не получил официального статуса эльфийского травника. Но с учётом того, как легко он поднял деревья тогда, когда охотился за Фарольдом, это тоже странно. С такими силой и мастерством Йинкс вполне мог бы попасть в ряды высших жрецов. Значит, он ушёл сам. И возможно, причиной его ухода был как раз вопрос, который он так хочет задать дракону. Вопрос о духе Зелёного Леса, высшем божестве эльфов. 'Моё любопытство меня когда-нибудь погубит', — подумал Блейк.
— Чёрные драконы не так всезнающи и мудры, как рассказывают легенды, но я постараюсь ответить на твой вопрос. Ведь это что-то важное, если ради ответа ты готов отправиться в каменоломни?
Йинкс долго рассматривал Тёмного Властелина сквозь языки пламени. Блейк потягивал чай. Мартин устроился тут же и, укутавшись в походное одеяло, затих. Любой бы решил, что он спит, но Блейк видел, что начальник разведки внимательно слушает.
— Вы — чёрный дракон? — наконец, тихо спросил эльф.
— Я этого не говорил, — Блейк улыбнулся лишь самыми уголками губ, но этого хватило, чтобы недоверие в глазах Йинкса сменилось надеждой. Эльф опять замолчал, но теперь это была тишина другого толка: он пытался сформулировать вопрос, что так долго мучил его.
— Скажи…те, — наконец, начал он. — Бог, он какой? Всемогущ ли он? Вездесущ? Видит ли он всё, как нас всегда учили?
— Из-за этого ты оставил семинарию? — удивился Блейк. Эльф смешался, но тут же вскинулся, как будто бы собрался поднять бунт.
— Я много думал. И многое простил. Пусть даже некого прощать. Но это важно, — он прижал ладони к груди. — Для меня внутри. Я должен понять.
На этот раз настал черёд Блейка молчать в задумчивости и подбирать слова.
— Нет такого бога, как ты только что описал. Боги могущественны, но не всемогущи. Сильны, но всесильны. Осведомлены, но не всезнающи. Эльфийский бог такой же. Его сила не распространяется за пределы Зелёного Леса.
— Но я ведь поднял здесь, в Гахелансе, целую рощу!
— Ты говорил с деревьями, а не богом. До сих пор ты творил все чудеса сам, своими силами.
Тишина опять опустилась на домик. Похрапывали лошади, трещал и гудел огонь. Из леса доносились странные звуки.
— Мой наставник однажды рассказывал историю, — неожиданно подал голос Блейк. — Один некромант поймал и заключил в человеческое тело речного бога. Не знаю, зачем он это сделал. И сейчас уже никто не сможет поведать об этом. Не думаю, что всемогущая сущность позволила бы сотворить с собой такое. По крайней мере, она смогла бы вернуться в истинный вид по собственной воле.
— И что же было дальше? — не выдержал Йинкс, когда понял, что Его Темнейшество не собирается продолжать рассказ.
— Всё закончилось хорошо. Для речного бога.
Где-то в лесу закричала сова.
— Думаю, это всё, что я хотел знать, — Йинкс вздохнул. — Спасибо, Ваше Темнейшество.
«Профессор Магнусу Рихтеру, магистерия Тильзе, Нижняя Корона.
Здравствуй Магнус,
У меня для тебя прекрасные новости. Помнишь, яйцо, которое осело у Блейка Нуаро? То самое, которое везла тебе Марбл, как её здоровье? Так вот! Его Темнейшество на днях пригласил нас в Цитадель посмотреть, как поживает обитатель этой маленькой скорлупки.
В общем, девочка просто прекрасна и родится в течение ближайших нескольких недель. Ты не поверишь, он уже даже имя ей придумал. Никогда не думал, что наш Блейк такой душка! С самого детства был букой, но вот посмотри же, ничто человеческое ему не чуждо. Я думаю, он поручит нам её воспитание. С нетерпением жду, когда она вылупится.
Я думаю, если ты подаришь ему Красавку на день рождения, это будет просто прекрасно, тем более, что ему понадобится нянька для маленького дракона. Интересно, сможет ли она превращаться в человека уже сейчас, или только когда достигнет зрелого возраста? Я пока что не придумал, как управляться с маленьким драконом, но как-нибудь разберёмся.
И в конце концов, соверши уже какое-нибудь непотребство, чтобы тебя можно было отозвать из этой глуши. Я здесь без тебя, как без рук.
Орелл
P.S. Думаю, Агата — прекрасное имя для драконицы. У Его Темнейшества прекрасное чувство вкуса.
P.P.S. Зеленушка ещё не прибыл, жду этого события с таким же нетерпением, что и рождения Агаты.»
