одного изобретателя – один фокусник…
Гудини подумал.
– Ну а что, мне теперь убираться в Ад?…
– Что вас всех так в Ад тянет!… – воскликнул Господь. – Тебе же сказано, проходи!…
– Но Ты же сказал, что Тебе…
– Ты поанализируй тут ещё, что Я сказал!… – прикрикнул Господь. – Сказано – проходи!… Стой! Руки!…
Гудини показал руки.
– А почему Ты не любишь магов и чародеев?… – спросил он.
Господь помолчал немного.
– Кролики. – сказал Он. – Они достают кроликов из шляпы. И ведь его там не было, это всегда видно. Это неправильно. Кролики и так быстро появляются. Где они были со своей шляпой? Я бы не возился…
CXV
– Финикийцы… – вздохнул пророк Нафан. – Опять финикийцы. Уже всё подряд строят финикийцы. И что они настроят?…
Соломон раскатал план.
– Вот. – показал он. – Вот это вот мы и получим.
Нафан наклонился к чертежу.
– Это обычный финикийский храм! – воскликнул он.
– Да какая разница, какой храм, – с досадой сказал Соломон, – главное, что Храм.
– Да в Финикии такие на каждом углу! – воскликнул Азария. – Они же все как один. Тут колонны, тут идол…
– Идола не будет… – сказал Соломон. – Идол не нужен. Храм – он и в Африке Храм. Главное-то – что внутри.
– Внутри у него обычно идол. – сказал Нафан.
– Не будет идола, я тебе говорю! – сказал Соломон. – Каменная скиния. Всё.
– Ну тут, допустим, скиния… – палец Нафана полз по схеме. – Но тут у тебя остаются ещё святилище. И притвор.
– Да ну какая разница! – воскликнул Соломон.
Он прошёлся туда-сюда, заложив руки за спину.
– Их просто не остановить. – объяснил он. – Им скажешь – «постройте храм» – они приходят и строят храм.
– Финикийцы! – фыркнул Нафан.
– Будь моя воля, – сказал Соломон, – я бы построил такую каменную коробку. Внутри ковчег, вокруг стены.
– Нуу… – Нафан задумчиво почесался. – И что бы это символизировало?…
Соломон посмотрел на него удивлённо.
– Что могут символизировать стены?… – сказал он. – Стены символизируют стены. Я не понимаю, что тут надо символизировать. Вот Храм. Внутри ковчег.
– Храм – это дом Бога. – сказал Нафан. – Он должен что-то символизировать.
– Кому должен, можно узнать?… – спросил Соломон язвительно. – Храм – это Храм. Бог живёт где захочет. Или ты думаешь, Он туда переедет, поставит на окошке георгины, курочек заведёт?…
– Зачем курочек?… – удивился Нафан.
– А почему нет? – сказал Соломон. – Что-нибудь будут символизировать.
– Так. – сказал Нафан. – Бог-то конечно может жить, где захочет.
– Спасибо, что разрешил… – проворчал Соломон.
– Но люди-то к нему будут приходить в Храм… – продолжил Нафан.
– Печально, правда? – сказал Соломон. – Вместо того, чтобы искать в сердце своём…
– Вот! – Нафан ткнул Соломона пальцем в грудь. – Как искать в сердце? Сердце есть мускулистый орган. Видишь. Ты уже сам используешь символы. Хоть ты разбейся, а символы нужны.
– Я сказал, идолов не будет!… – воскликнул Соломон.
– Ну что идолы-то. – сказал Нафан. – Идолы и не нужны. Но нужно как-нибудь объяснить, что тут Дом. Что это храм всех народов мира…
– Можно написать. – сказал Соломон. – Большими такими буквами. Или человека поставить, чтобы растолковывал.
– Боже, какой же ты скучный! – воскликнул Нафан. – Вот, смотри!…
Он показал царю на высокую менору у стены.
– Вот, видишь светильник? Знаешь, что символизирует?…
– Он что-то символизирует?! – поразился Соломон.
– Это Мировое Древо. – сказал Нафан.
– А у нас есть какая-нибудь мебель, которая ничего не символизирует?… – спросил Соломон.
– Нет. – сказал Нафан твёрдо. – У нас всё что-нибудь символизирует. Предлагаю сделать вот тут бассейн…
– Бассейн тоже что-нибудь будет символизировать?… Дай угадаю – глубину символизма остальных символов?…
– Бассейн будет символизировать воды мира.
– Очень сложный символ. – покивал головой Соломон. – Действительно, воды мира – это достояние народов мира. И очень практичный символ, из него можно брать воду для символической поливки…
– А почему тут все окна заделаны?… – спросил Нафан, упирая палец в Святая Святых.
– Господь сказал, что благоволит обитать во мраке… – ответил Соломон.
– Ты же говорил, что Господь не собирается там жить…
Соломон подумал.
– Ну, может Он там будет останавливаться проездом… – протянул он. – Ну я думаю, Ему же решать, правда?… Он говорит, мы делаем. Он говорит, мы делаем. Так мы всего и добились.
– Интересная концепция, – проворчал Нафан. – В наше время считали, что Он говорит, мы думаем… Молодёжь…
Соломон скатал план.
– Бассейны, светильники!… – воскликнул он. – Символ на символе. И символом погоняет. Ты гляди! Сам запутаешься и будешь гадать – что есть что и зачем нужна какая-нибудь скамейка!
CXVI
Сатана наклонился и поднял надкушенное яблоко.
– Привет! – сказал он дружелюбно.
– Только не делай вид, что рад меня видеть. – пробурчало недовольно яблоко.
– Только не делай вид, что ты всем недовольно. – сказал Сатана, протирая яблоко о рукав. – Это делают все. Так утомительно…
– Не говори мне о всех! – воскликнуло яблоко. – Все это все, а я – это я.
– Ты-то это ты, – сказал Сатана, – но ты – яблоко. Чем тебе быть недовольным?…
– Ау! Ты слепой или что? Ты не видишь, что меня надкусили?… И, заметь, не доели.
– Тебя это возмущает?
– Разумеется. Это же вопрос сущности бытия. Я росло для того, чтобы валяться надкушенным?
Натаниэль задумался.
– Я думаю, да. Что-то всех так интересует сущность бытия, я прямо…
Яблоко угрожающе зарычало.
– Вот то что ты сказал – это фатализм. – заявило оно. – Проклятый фатализм. Я знаю, что яблоки предназначены для падения и не предназначены для взлётов – но разве яблоки должны быть с этим согласны?…
– Только не говори, что ты рождено для полёта. – сказал Натаниэль, поморщившись.
– Я ничего не говорю про полёт, – возразило яблоко, – но это ведь Вселенная? Так? Все-ленная. Она слишком однобокая для этого своего «Все».