советских самолета, густо задымив, пошел на снижение третий. Остался один, последний. Из круговерти яростного воздушного боя вывалился еще один горящий вражеский истребитель, но и за верткой 'чайкой' потянулся дымный след.
'Прыгай! Прыгай скорее!..' — так и хотелось закричать Бердышеву, но он про-молчал и поглядел на стоящего неподалеку под присмотром своих конвоиров Анд-рея. Тот стоял, и широко раскрытыми глазами следил за кипящим в вышине сраже-нием.
Но неизвестный пилот не собирался выходить из боя, и направил горящую машину наперерез очередной немецкой эскадрилье, идущей на город. Преследуе-мый парой 'мессершмиттов' истребитель уже напоминал яркий факел. Еще секун-да, и 'чайка', на полной скорости, врезалась в ведущий 'хейнкель'. В небе расцвел ослепительный огненный шар, и обломки обеих самолетов рухнули вниз. Еще один бомбардировщик, по-видимому, поврежденный обломком, вывалился из строя, и пошел на снижение.
Небо очистилось, а вдали, — там, где находился город, раздались раскаты взрывов и частые хлопки зениток. Лишь несколько дымных столбов, примерно в радиусе километра от стоящих машин, говорили о проходившем несколько минут назад здесь неравном воздушном бое.
— По машинам! — скомандовал Дмитрий Сергеевич, не сводя глаз с Андрея. Лицо юноши словно окаменело, а кулаки были сжаты так, что побелели костяшки пальцев…
'Ему не позавидуешь! — подумал майор, закуривая новую папиросу от окурка предыдущей. — Попасть в чужое время, да еще столкнуться с непонятными поворо-тами в местной истории… Тут любому, пожалуй, станет не по себе!..'
Бердышев сам незаметно для себя улыбнулся. А ведь он очень легко для себя принял все произошедшее с этим парнем за правду! Слишком легко! И, тем не ме-нее, он на сто процентов чувствовал, что его интуиция и на этот раз его не подвела. Слишком уж он долго варился в котле разведки и контрразведки. И лицо Андрея, его глаза, эти сжатые в бессильной ярости кулаки, в тот момент, когда они все на-блюдали за героической гибелью того летчика, окончательно убедили Дмитрия Сергеевича в том, что паренек ни в коей мере не может быть шпионом и предате-лем.
'Надо вытаскивать ребят, но как? ' — эта мысль не давала ему покоя. Вытащить — это еще полдела, но как еще при этом помочь Андрею, и не допустить, чтобы за-гадочный аппарат попал в руки фашистов?..
Кстати, что касается полусферы, то надо честно признать: все исследования, похоже, зашли в полный тупик. За исключением, пожалуй, непонятных скачков температуры, которые, по всей видимости, ни к чему хорошему не приведут, ника-ких видимых изменений в ее состоянии за две недели не произошло…
Бердышев сделал последнюю затяжку и запустил руку в пачку за очередной папиросой, но пачка была пуста. Он чертыхнулся, и полез в свой саквояж за сле-дующей, но вдруг передумал. Голова и без этого гудела от тупой, ноющей боли.
'Спать надо…' — Дмитрий Сергеевич растянулся на койке, набросив на плечи шинель. Ночь была довольно прохладной.
Как же открывается вход? Ведь Андрей каким-то образом смог тогда проник-нуть в аппарат, запустить его, и потом из него выбраться… Может все дело дейст-вительно в грозе?..
Мысли начинали путаться. Майор закрыл глаза и, немного поворочавшись на жестком топчане, попытался посчитать до ста… потом до двухсот… и еще… и еще…
Примерно на 'семистах' он почувствовал, что проваливается в сон, но тут не-подалеку раздался гулкий удар, как будто что-то довольно тяжелое упало на землю. Вслед за ударом сразу раздались тревожные крики. Кричали, похоже, оттуда, где находился аппарат.
Дмитрий Сергеевич подскочил с постели, быстро засунул ноги в сапоги и, прямо как был — в галифе и в нижней рубахе, выскочил наружу.
В серых предрассветных сумерках мелькали людские силуэты. Прямо у входа Бердышев столкнулся с полуодетым Гольдбергом.
— Что случилось? — спросил он у инженера, который в ответ недоуменно пожал плечами.
— Сам не знаю! — сказал Гольдберг. — Бежим к 'Чернышу', это там грохнуло!..
Возле таинственного аппарата в мелькающих лучах переносных фонарей уже толпились несколько сотрудников и красноармейцев из охраны.
— В чем дело? — Бердышев схватил за плечо подвернувшегося ему под руку мо-лоденького сержанта, который в эту ночь был старшим поста.
— Да вот, товарищ майор госбезопасности, смотрите! Чудеса, да и только! — от-ветил тот, и крикнул, обращаясь к одному из своих подчиненных: — Никонов, по-свети!
Сильный пучок света уперся в гладкую черную поверхность, и тут Дмитрий Сергеевич понял — в чем дело. Действие непонятных сил, удерживающих таинст-венную полусферу в воздухе, закончилось, и она всей своей массой рухнула на землю…
12
Листратов в мрачном раздумье ходил взад-вперед по своему кабинету, распо-ложенному на третьем этаже управления. Не далее чем к завтрашнему утру, в Мо-гилев должен был прибыть капитан госбезопасности Аксенов, который, согласно поступившей рано утром информации, уже находился в Смоленске, и роль Виктора Николаевича — как начальника управления, пусть хоть и временная, на этом закан-чивалась.
С одной стороны — это вроде бы было и хорошо: меньше хлопот, которые на-валились на него в связи с началом войны. Теперь можно будет полностью пере-ключиться на свои конкретные задачи — ловлю вражеских шпионов, диверсантов и прочих врагов советского народа, а не отвечать за всю многообразную деятель-ность территориального управления, начиная с охраны общественного порядка, и кончая решением хозяйственных вопросов и организацией деятельности местной противовоздушной обороны.
С другой стороны — отличиться по делу 'черной полусферы' в полной мере не удалось. И тут не радовала даже неожиданно полученная вторая 'шпала'. Интелли-гент-Бердышев его все-таки переиграл на полхода. Воспользовался его занятостью — и переиграл. Мальчишку ему пришлось отдать. Полномочия майора, к сожалению, пока никто не отменял. Обидно будет, конечно, если Бердышеву удастся достигнуть успеха…
Виктор Николаевич открыл сейф, и после некоторого раздумья — что выбрать, достал оттуда запечатанную бутылку водки и початую банку шпротов. Зубами со-рвал пробку и налил себе примерно треть стакана. Выпил не закусывая. Немного посидел в кресле, собираясь с мыслями… Снова налил и выпил. Закусил консерва-ми. По телу прошла приятная теплота, в голове слегка зашумело.
Зря он, по-видимому, сразу так обошелся с этим парнем! Поторопился — осел, доверил работу этому идиоту Юшкову. Конечно — надо было самому… И похитрее, не переть напролом! Бердышеву вот удалось втереться к тому в доверие, добиться того, что мальчишка согласился дать показания. Хотя — какие к черту показания! Ведь достоверно известно, что Полуянов и Бердышеву нес эту самую околесицу, что и на первом допросе, а тот делал вид, что ему верит… Ну Бердышева, впрочем, многие считали чудаком, абсолютно не приемлющим силового воздействия на под-следственного с целью выяснения истины, ну да Бог с ним!.. Во всяком случае, все то, что будет происходить там, у этой чертовой штуки, ему будет сообщаться на- дежными людьми. Не зря ж он — Листратов, направил для сопровождения Полуяно-ва целых четырех человек, в том числе своего личного осведомителя. Спешнин — он, конечно, парень с головой, не зря старший опер, но и за ним есть кому пригля-деть!..
Был, правда, еще один интересный вопрос: почему Бердышев так вдруг начал печься об тех двоих? Особенно об этой девчонке — Берестовой? Создал им очень даже приемлемые условия, режим, питание… Мало того — даже хотел забрать их с собой!.. Тут, правда — просчитался. Раз он принял версию мальчишки, и Берестова с Масленниковым случайные в этом деле люди, то и делать им на месте проведения секретных работ нечего! Ну не потакать же, право, блажи этого Андрея! Вот поче-му и получил майор вполне правомерный и корректный отказ, и вынужден был проглотить эту пилюлю…
Листратов в третий раз плеснул водки в стакан, но рука его замерла на полпу-ти.
'Нет, Бердышев все-таки не зря хотел забрать этих молокососов с собой, — по-думал Виктор Николаевич. — Они ему для чего-то нужны, но вот для чего именно?.. Может стоит попытаться с ними
