Повороты должны выполняться легко, живо и стремительно, разумеется, в классических стойках из богатого арсенала ушу или будо.
Потренировавшись всласть подобным образом, измените фокусировку зрения, перенеся ее центр на окружающий мир, видя притом острие несколько размытым и нечетким. Сделайте взгляд максимально бесстрастным и всеохватным. Во время поворотов замечайте в мелькании предметов их детали и частности, но абсолютно отрешенно, не позволяя разуму «прилипать» к чему бы то ни было.
Вы — центр сферы и единственно устойчивая точка отсчета, поэтому все остальное преходяще, эфемерно и полностью подвластно лично вам;
— последняя методика также направлена на овладение искусством фиксации внимания по глубине — теперь уже с пустыми руками. В полной мере эта работа проделывается в тайцзи-цюань, но с успехом и пользой практиковать ее могут представители иных направлений. Вам просто требуется медленно и свободно, будто плавая в густом масле, выполнять фрагменты известных вам комплексов — таолу или ката. Китайские техники предпочтительнее в силу своей естественной пластичности и текучей взаимосвязанности. На фоне такого движения отрабатываются три режима взгляда и внимания, причем переход на следующий, более глубокий, уровень допустим исключительно после овладения предыдущим.
А. Первый режим знаком всем, практикующим какие угодно формальные комплексы. Обычно мы тренируемся в спортивных залах и волей-неволей привыкаем ощущать себя словно бы в сетке координат. Ведь никто не становится наискосок по отношению к стенам и окнам, но непременно лицом вдоль или поперек помещения. Более того, абсолютное большинство комплексов (если не все) предполагают перемещения и повороты исключительно вдоль взаимно перпендикулярных осей, и редко когда встречается движение, делящее прямой угол пополам, по 45°. При этом мы, скользя взглядом по окружающим конструкциям, словно привязываемся к ним незримыми нитями, которые поддерживают наше равновесие и позволяют вовремя замечать и исправлять отклонения.
Чтобы увидеть силу такой зависимости воочию, попросите своего товарища, искушенного в ката, выполнить свою самую отработанную форму в чистом поле, на стадионе или круглой полянке, окруженной хаотично растущими деревьями и кустами. Можно биться об заклад, что если он и не запутается совсем безнадежно, то уж точно не явит былую чистоту исполнения. Впрочем, трибуны стадиона послужат, скорее всего, неплохим ориентиром, а вот в голой степи в пасмурный день ему придется туго.
Будет еще лучше, если подобный опыт вы произведете над самим собой, ибо тут станут заметны внутренняя пустота и потерянность без привычных точек привязки формы к местности. Нехитрый эксперимент выявляет иллюзии о собственном мастерстве, показывая полную зависимость от окружающей обстановки и запустение там, где следует находиться «внутреннему компасу». Понятно, что при таком унылом положении вещей нечего и мечтать о действенности вроде бы отточенных техник в мало-мальски реальной ситуации.
Б. Чтобы избавиться от пресса окружающей обстановки, надо освоить работу зрения и сознания во втором режиме. Как и раньше, основой будут неторопливые плавные движения — шаги, повороты и какие-либо технические действия. При этом требуется сместить центр восприятия, обратив внимание на кисти рук. Не следует фокусировать взгляд и пытаться увидеть их четко и ясно, наоборот — совершенно необходимо видеть руки словно бы полупрозрачными, продолжая следить сквозь них за общим планом. Но в то же время нельзя ни на миг терять их из виду, забывая об их существовании. Если в режиме «А» наше внимание целиком и полностью отдано окружающим декорациям, то теперь следует поделить его пополам, слегка углубившись во внутренний мир с помощью ненавязчивой слежки за собственными руками. Этим удается немного ослабить путы, ставившие нас в зависимость от местности и загромождающих ее предметов. Вполне возможно, что теперь мы сумеем исполнить хитроумную форму «среди долины ровныя».
В. Последний, еще более трудный режим состоит в полной фокусировке зрения и внимания на собственных руках. При этом суета окружающего мира сдвигается на тридесятый план, а все его атрибуты в виде стен, деревьев, агрессивных молодцев и бешеных собак размываются, теряют четкость очертаний и в дальнейшем присутствуют лишь в виде туманных нематериальных объектов. Мы их прекрасно видим, но нам они неинтересны, поскольку никак не могут повлиять ни на движения, ни на внутреннее состояние. Разум центрован на даньтянь, тело висит на идеально вертикальной оси позвоночника, более того — на центре тяжести, именуемом в японской терминологии сэй-ка-но-ит-эн («одна точка»). Заметьте — внимательное отслеживание рук есть ни в коем случае не самоцель, а только средство, прием, с помощью которого мы загоняем лукавый, прыгучий разум в упомянутую точку, как в дом родной. До тех пор, пока он пребывает в сих уютных пенатах, мятежный внешний мир мало что в состоянии сотворить с нашим бренным телом, так как реальные, спонтанные ресурсы даже нетренированного человека огромны, а уж свободный от цепей командир всегда сумеет вовремя задействовать достаточную их часть.
Теперь для безупречного исполнения самой заковыристой формы нам не нужно ничего, кроме самих себя. Не требуется даже ровной площадки, поскольку неукоснительно отрабатываемый чертеж заложен глубоко внутри и его реализации не помешают ни восторженный рев или хохот зрителей, ни дождь со снегом, ни пролетевший над головой дракон.
Послушаем, что говорят об этом классики.
Когда сознание деятельно, оно может принять тень от лука за змею, а камень в траве — за лежащего тигра. * * *
Для покоя и сосредоточенности не нужны горы и воды. Когда сознание умерло, даже огонь приносит прохладу. * * *
Пусть тело будет подобно отпущенной с привязи лодке, которая то плывет по течению, то застревает в затонах. Пусть сердце будет подобно засохшему дереву, которому не грозит, что его будут резать или крыть лаком. * * *
Если хочешь быть 
