— Я знаю? Политика — вещь, предсказуемая слабо. Главным образом поэтому Певцы во все века с ней плохо уживались. Ах, извините…
— Улыбаетесь. Мой файл действительно назывался «Предсказатель»?
— Понятия не имею. Я, знаешь ли, без файла обошелся. По старинке. Колдовством.
— Ну, не надо…
— Мне тогда просто требовалось найти с тобой какой-то общий язык, а что ты за человек, я не представлял. Не волшебник же я в самом деле. И между прочим, не такая уж коммуникабельная личность. Ты даже подумал, будто я тебя гипнотизирую, а я просто проверял бредовую мысль — а не причастен ли ты как-то…
— А я, вы совершенно точно убеждены, что я… И… и Женя? Что она с Реки возвратилась… А не так, как у вас. Извините.
— Да. Убежден. И она. И не спрашивай меня больше об этом.
— А о чем можно?
— Не представляю я, например, до сих пор, откуда в Крольчатнике узнали о тебе. Думали, что все прямо узнали. По чьей наводке Красавина тебя провоцировала. Вот она-то психолог профессиональный, за вами всеми в Крольчатнике смотрела. Володенька с Ароном у нее так, на подхвате были, ничего толком не понимая. Их обоих вообще только сам знаешь что интересовало. А вот кто через нее осмеливался подталкивать тебя — не представляю. Уж не Миша Хватов — это точно.
— Может, Богомолов тот же? Не как директор НИИТоВ, а как Присматривающий?
— Присматривающим феномены не требуются. У них собственных сколько угодно, ты видел. И боюсь, еще увидишь. Богомолов жизнь положил на дело Присмотра, ему тоже непредсказуемого не надо. Он, кстати, был на редкость искренним в своих идеях человеком. За то и ценили. Преданные лучше всего служат. По себе знаю.
— Значит, был кто-то еще. Неужели это трудно выяснить?
— Мне ничего не трудно сделать, и тебе это хорошо известно.
— Я помню, чьи это слова.
— Уж и пошутить нельзя с тобой, Певец. А ты не собираешься? В смысле — начать?..
— Разве что-то изменилось? Впрочем, да… Нет, не собираюсь. Теперь — тем более.
— Тебе не повезло, потому что тобой занялись власти. Знаешь, такая изнанка официальных, а не совсем уж тайных, о которых ты теперь имеешь представление, как никто в твоем Мире. А изнанка всегда пахнет… понимаешь чем. При первом знакомстве я сказал тебе, что ты начнешь и что это нетрудно. Смотри, я редко ошибаюсь.
— Я даже думать об этом не могу. Особенно про всех этих тайных, и явных, и сверхтайных, и вообще несущественных, но властвующих. Тошнит и голова кружится, как от сотрясения мозга. Я бы с удовольствием написал про них пародию. Если бы только…
— Вот-вот, если бы только. Ну, не будем забегать вперед. Пародия — это, в общем, довольно плодотворно…
— Ох, пожалуйста, не надо. Как это все-таки выглядело, мое влияние на все и вас в том числе? А на реальные события? И что будет теперь? Я должен что-то…
— Это выглядело и выглядит как ключевой кусочек в головоломке, которую называют вашим Миром. Он бессмыслен и предельно схож с остальными, этот кусочек. Он не имеет никаких особых отличий и достоинств, но он держит равновесие Мира. Его можно найти, только если знаешь общий вид, получающийся в самом конце. Или — и это другой способ и путь Перевозчика — если достаточно долго занимаешься составлением головоломок.
— Лучше знать заранее, что в конце.
— Не уверен. Да и не знаю. Мы же с тобой, наши сущности оказались достаточно тождественны. Я уже говорил, я почуял тебя еще прежде, чем понял, каково твое значение для твоего Мира. И увидел момент, когда ты был сбит со своего пути. По собственной ли опрометчивости, по несчастливым обстоятельствам, — для Мира особой важности не представляет. Но ты утратил равновесие сам, и с тобою, ключевым кусочком головоломки, стал утрачивать равновесие и этот Мир. А он очень важен в Системе Всех Миров. Причины… я вряд ли верно назову их. Этого просто невозможно сделать, уж примирись. Зато, как сумел, я помог тебе обрести равновесие вновь. Надеюсь, что помог, хотя дело даже не в Жене персонально. Прости. Линии Мира неуловимы. Как и само Время.
— «Время — это нечто гораздо более странное, чем мы себе представляем». Так? Теперь я знаю и это.
— Когда я пересел в Седьмое кресло Магистров, и среди многого мне была подарена и эта фраза и пояснено, как с нею оперировать, я, пока не наловчился, попадал невесть куда. И то, что я побывал в прошлом твоего Мира, на него, знаешь ли, совсем не повлияло. Я только смог подобрать Михаилу Гордееву полное имя, чтобы звучало, как звучит. Хотя бы по-русски. Смешно, конечно, все равно как утверждать, что слово одного языка заимствовано из другого, появившегося через сколько-то там веков, на том только основании, что это — новое — тебе слово нравится. Даже не телега впереди лошади, а вообще без.
— Ну, таких курьезов сколько угодно. А металл? Почему — золото? Я все хотел спросить. Это не курьез, надеюсь?
— О, нет. Пожалуйста, скажу. Кстати, пока не забыл. Держи. Сохрани, если хочешь, как память об одном из МАГов.
Я повертел золотую вещицу. Камни-самоцветы заиграли, блеснули в закатных лучах. Но это, конечно, была не подковка. Миниатюрная, с палец, копия-модель моего кораблика с вымпела на столе столовой в Крольчатнике.
не навсегда же возвращаете ВЫ ее вернется она за Реку вновь потому что кратка наша жизнь слышите ВЫ дайте дойти нам дайте снова увидеть ей солнце нашего Мира Вы знающие Миров множество
…нулся, и сразу мне Ежик на руки и упала.
— Гарь…
— Сейчас. Сейчас, сейчас…
Мы находились в квадратном каменном мешке.
Темные неразличимые стены, двери выломанный проем зияет. Сумерки. Там, снаружи.
— Мы где? Ты откуда, Гарь…
— Подожди. Рыцарских замков нам только…
