и он решил уехать из города. В конце апреля 1533 года он обосновался вместе с Лючией в Галлерате, маленьком городке, расположенном в двадцати четырех милях северо-западнее Милана, где жил его двоюродный брат Джакомо. На Галлерате власть миланской коллегии не распространялась, да к тому же и врачей в городке не было, воздух здесь был чище, чем в зачумленном Милане, а продукты дешевле. Единственное, чего не хватало молодому врачу, – это пациентов и, следовательно, заработков. «.Я перестал быть бедным, ибо у меня в то время уже не осталось ничего», – невесело шутил впоследствии Кардано. И тем не менее он находил в себе силы, чтобы заниматься сочинительством. Он начинает писать трактат «О судьбе», работает над книгой по астрологии. «События происходят часто вопреки человеческим желаниям, и подобные разочарования следует гордо переносить», – учил Джироламо. И разве его собственное поведение не является практическим осуществлением этой стоической теории? Он писал в то время, когда не было надежд не только на издание книги, но и на самое существование ее автора.
В Галлерате Кардано стал отцом. 14 мая 1534 года Лючия родила мальчика, которого назвали Джамбаттистой. С рождением сына у Кардано прибавилось забот. Сам он мог довольствоваться хлебом, зеленью и водой, но жене, кормящей Джамбаттисту, требовалась полноценная еда. Джироламо брался за любую работу: составлял календари и гороскопы, читал публичные лекции, давал платные консультации и частные уроки. Но все это вместе с гонорарами за лечение больных не принесло ему и двадцати пяти дукатов за те девятнадцать месяцев, что он провел в Галлерате. Даже в игре ему не везло. Пришлось продать кое-что из мебели и заложить драгоценности жены: «...Удивительно, как я мог продолжать существование. а еще более удивительно то, что я не побирался, как нищий, и к тому же не совершил и не замыслил ничего позорного ни для памяти предков, ни для своего доброго имени».
Кардано решил снова попытать счастья в Милане. В октябре 1534 года он переехал сюда с семьей и поселился в работном доме для бедняков, убогих и странников, содержавшемся на деньги церковной общины. Неизвестно, почему на этот раз Джироламо не захотел найти приют у матери: может быть, между Кларой и Лючией были какие-то трения. Пребывание в работном доме – низшая точка карьеры миланского врача. Джироламо исполнилось тридцать три года; уже восемь лет он владел дипломом врача, но почти не имел пациентов; в течение десяти лет писал книги, но ни одна из них не увидела свет. И тем не менее он не терял мужества: «будучи одарен железным характером», он «оказался способным преодолевать всякие злосчастные обстоятельства». Первым руку помощи протянул Джироламо знатный и хорошо образованный миланец Филиппо Аркинто, который был лишь на год старше Кардано. Они познакомились за игорным столом, и Филиппо на всю жизнь проникся уважением к учености своего партнера. Он настоял на том, чтобы врачу-неудачнику поручили чтение лекций в школе для бедных детей
С исцелением высокопоставленного монаха начал расти авторитет доктора Кардано. При содействии Аркинто ему удалось заполучить еще нескольких богатых пациентов и среди них – ювелира Джироламо Гуеррини. Кардано очень подружился с ним и почерпнул из его рассказов много любопытных фактов, которые использовал затем в своих книгах.
Следуя своей привычке, Джироламо работал сразу над несколькими рукописями: одна была посвящена семи книгам «Географии» Птолемея, другая – «Трактату о сфере» профессора Парижского университета англичанина Иоанна де Сакробоско, третья – «Элементам» Евклида. В этих сочинениях Кардано мало оригинального; это всего лишь более или менее доступное переложение названных трудов, может быть, выполненное в угоду Аркинто или какому-то другому знатному дилетанту от науки.
Как только дела Кардано немного наладились, он снял дом и поселился в нем со своей семьей, нянькой Джамбаттисты, слугой и мальчиком-учеником. Потом перевез к себе и Клару. Он ждал поворота в своей судьбе, и сны подогревали его надежды.
Но в ожидании бессмертной славы или по крайней мере заработков Джироламо полагался не на фортуну, а на труд. Он работал напряженно, исписывая сотни листов, а отдых находил в музыкальных занятиях, играх в кости и шахматы. Ему довелось встретиться за шахматной доской даже с миланским герцогом Франческо II Сфорца, который в 1529 году выкупил свое герцогство у Карла V и мирно правил Миланом. Летом 1535 года сорокатрехлетний бездетный герцог умер, завещав свои наследственные владения императору. Для передачи этого наследства миланский сенат отправил к Карлу V делегацию, в которую вошел и Филиппо Аркинто. Зная, что его покровитель встретится не только с императором, но и с папой Павлом III, большим любителем наук и астрологии, Кардано поспешно сочинил два небольших астрологических трактата. Он снабдил их льстивым посвящением и вручил Аркинто для передачи папе. Однако должного впечатления эти сочинения не произвели, и вознаграждения за них Джироламо не получил.
6 июня 1535 года Кардано вновь решил попытать счастья со вступлением в миланскую коллегию врачей. Историк Ч. Бьянки в 1912 году установил, что биографы Кардано неправы, утверждая, будто врачебное сообщество по-прежнему было настроено против него. На самом деле к июню 1535 года коллегия не только не возражала, чтобы Кардано стал ее членом, но даже хотела всячески помочь ему в этом. Мешал ее устав, и обойти его не было никакой возможности. Из добрых побуждений было принято поистине соломоново решение: коллегия разрешила Джироламо лечить больных, но только после консультации у ее полноправных членов. Кардано не оценил такого шага навстречу и, посчитав себя оскорбленным, отомстил довольно оригинальным способом – за пятнадцать дней он сочинил книгу «О дурных обыкновениях во врачевании болезней».
Чтобы опубликовать ее, нужны были деньги и издатель. Кардано обратился за помощью к своему сокурснику и приятелю по Падуанскому университету Оттавиано Ското, владельцу большой печатни в Венеции. «То, о чем ты просишь, выполнить совсем нетрудно, – ответил он Джироламо. – Даже если я понесу на этом убытки, ради тебя я все равно издам рукопись. Думаю, однако, что я рискую немногим.» Вероятно, Ското высоко ценил ученость своего друга.
Первые книги и первые успехи
Так в 1536 году в Венеции увидела свет первая книга Джироламо Кастильоне Кардано, Миланца. Она была посвящена Аркинто и содержала описание семидесяти двух ошибок, распространенных, по мнению Кардано, в тогдашней врачебной практике. К ней было приложено небольшое сочинение о вредных ингредиентах в некоторых лекарствах. Книга разошлась довольно быстро, поэтому Ското в накладе не остался. А вот на долю автора выпали одни неприятности: книгу критиковали за ошибки в стиле, грамматике и излагаемых предметах.
К огорчению Кардано, большинство претензий критиков оказались справедливыми. Это было тем более обидно, что далеко не все ошибки лежали на его совести. В те времена расстояние между Миланом и Венецией было весьма серьезной преградой, и автор не смог сам выправить книгу перед выпуском в свет. За него это сделал Ското, но крайне небрежно. Много лет спустя, когда Джироламо решил переиздать свою первую книгу, он обнаружил на ее ста десяти страницах около трехсот ошибок; ему пришлось потратить почти месяц, редактируя текст, написанный всего за пятнадцать дней.
Но подлинная причина резких выступлений против книги заключалась, разумеется, не в стилистических и грамматических ошибках. Миланских врачей возмутил ее тон, наглость автора, уличавшего их, по сути дела, в невежестве. «В наше время, – утверждал Кардано, – репутацию врачу создают его манеры, слуги, карета, одежды, ловкость, притворство и жеманность, знания же и опыт в счет не принимаются».
Итак, первая попытка возвестить о себе со страниц книги окончилась провалом. «Там, где я искал чести, я познал лишь стыд», – вынужден был признать Джироламо. Пытаясь завоевать коллегию, он лишь углубил пропасть между собой и ею. Ничего не вышло у него и со службой у вице-короля Италии маршала Шарля Бриссака; не удалось также «прийти к соглашению относительно поступления на папскую службу», хотя за
