Эскимо с Хоккайдо

— Вот что я хочу знать, — решился наконец Санта. — Я хочу знать звонил ли тебе Ёси потом в тот вечер?

— Зачем тебе?

— Я тебя спрашиваю спрашиваю спрашиваю звонил тебе Ёси?

— Нет.

— Нет. Ты говоришь «нет». Нет, он точно не звонил тебе точно после того как уехал из клуба?

Ольга закатила глаза.

— Слышь-ты слышь-ты слышь ничего не понимаю нафиг! — забормотал Санта.

— Чего ты не понимать нафиг?

— Послушай. Ты послушай может ты скажешь мне что это значит я не понимаю, что это значит. Смотри в какой гостинице нашли Ёси? В Саня?

— В лав-отель «Челси».

— Точно-точно-точно. Но оставил-то я его не там. Я его отвез в отель «Шарм» а не в лав-отель «Челси» это же другой район совсем не близко вот я и думаю если б он надумал поехать в другой отель в Саня, в Саня на хрен подумать только он бы позвонил тебе и предупредил вот я и спрашиваю еще раз Ёси тебе звонил или нет?

— Я уже сказать.

Санта фыркнул, склонил голову и закрыл глаза.

— Это невозможно! — шептал он. — Невозможно невозможно невозможно.

— Почему невозможно поехать в другой отель?

От этого вопроса Санта просто отмахнулся. Ему и своих хватало. Он описал круг по тесной гримерной, словно заключенный в ожидании звонка губернатора, а уж «Гуми 100» жевал с такой энергией — хватило бы на освещение Токийской телебашни. Това продолжал равнодушно листать журнал. Я прикидывал, сколько еще вытерплю в шкафу. Ноги онемели, от наброшенных сверху в маскировочных целях трусиков, бюстгальтеров и прочей эротической мишуры, не говоря уж о резиновых поясах, исходил такой крепкий аромат пота и дешевых духов, что мне поплохело. Бывало и хуже: помнится, как-то раз мне довелось провести ночь в амбаре, набитом сушеными тигриными пенисами — это когда я писал о черном рынке приворотных зелий в Тайване. Потом от меня еще с месяц воняло, да и распалился я не на шутку. Похоже, действие тигриного прибора — не просто азиатское суеверие.

— В ту ночь, — вновь завел Санта, — в ту ночь когда это случилось он тебе что-нибудь говорил о «Сэппуку Рекордз»? Упоминал что-то странное не знаю говорил как идут дела с новым альбомом вообще что-нибудь про «Сэппуку Рекорда»?

— Про новый альбом.

— Нуда, — настаивал Санта. — Ты знаешь я знаю он только что закончил демо-записи для нового альбома и я хотел знать может быть он говорил что-то как подвигается запись нравится ли ему что получилось какие песни удачнее вышли хиты или там…

— Хиты! — повторила Ольга, и голос ее взмыл на октаву выше.

— Вот именно, — подхватил толстяк, — потому что понимаешь я не понимаю что же стряслось в ту ночь и я хотел спросить, может…

Ему достаточно было взглянуть на Ольгино лицо, чтобы остановиться с разгона.

— Извини! — захлебнулся он. — Ты права сейчас не время и не место иногда я думаю не поговорив то есть говорю не подумав я просто мы все так потрясены совершенно потрясены так что давай забудем этот разговор как будто его не было.

— Ладно, — сказала Ольга. — Теперь уходи. Уходи!

— Хорошо, — сказал Санта. — Я ухожу ты тоже со мной потому что там кто-то пришел пришел кто-то слышь-ты слышь-ты слышь я же забыл совсем пришел человек поговорить с тобой ждет там в машине я совсем забыл про него ну что же это такое?!

Ольга покачала головой.

— Ольга это не тебе решать и не мне, ты уж мне поверь, этот парень хочет поговорить с тобой и ты с ним поговоришь одевайся и пошли не тащить же тебя с криками и воплями но я тебя потащу если придется, можешь мне поверить!

Судя по тому, как здорово Ольга ему врезала, скорее уж она потащит его с криками и воплями, прикинул я, но на всякий случай приготовился действовать, пока события не зашли чересчур далеко. Ольга взглядом приказала мне не вмешиваться. Санта проследил за ее взглядом, и безразмерное лицо беспокойно задергалось.

— На что это ты смотришь? — спросил он, кивком указывая на шкаф. — Ты смотришь на что-то там там что-то есть там?

— А что, по-твоему? — возразила Ольга, с трудом скрывая тревогу. — Одежда там. Это шкаф на хрен для одежда!

Санта снова принялся зализывать волосы. Потом решился и в два шага пересек комнату. Я примерился врезать ему снизу промеж ног, но тут он сорвал с вешалки шубу и бросил ее Ольге. Пустая вешалка закачалась, застучала у меня над головой.

— Надевай и пошли-пошли, — заторопил он. — Тот парень в машине не любит ждать ох не любит есть у него такой недостаток нетерпелив он можно сказать.

— Что это за человек снаружи?

— Скоро узнаешь, поверь мне, так что давай пошли покончим с этим может быть я смогу подумать в тишине хоть минутку я конечно слишком многого хочу да?

Ольга набросила шубу на плечи. Санта снова покосился на шкаф, потом развернулся и подал сигнал своему застывшему в кататонии напарнику. Това швырнул журнал обратно на столик. В этот момент Ольга, опустив руку и прижав ее к боку, сложила пальцы кружочком и с легким намеком на улыбку показала мне: все о'кей.

Все трое вышли за дверь. Я выждал, пока их шаги не затихли, и тогда выбрался из шкафа и стряхнул с себя чьи-то подштанники. Хотел уже выскочить в коридор, но тут случайно поймал свое отражение в зеркале: так бы и вышел в черных колготках на голове, лица не распознать, смятое, сизое, точно после побоев. Сорвав с себя колготы, я прихватил обошедшийся в сто долларов номер «Мощного аккорда Японии» и ринулся к двери.

Когда я выбежал на улицу, они уже скрылись. Я мог бы подождать, но понятия не имел, когда они вернутся и вернутся ли вообще. Пока я стоял в нерешительности перед «Краденым котенком», считая проходившие мимо пьяные компании и гадая, что же теперь делать, ко мне подошел какой-то придурок-«бутерброд» и заорал в самое ухо рекламу клуба «Сёдзё Дэнся», розового клуба с интерьером, напоминающим купе: посетители «ехали» в поезде и, не опасаясь нарушить закон, лапали женщин, одетых в школьную форму. Я готов был расхохотаться или сбить придурка с ног, так что от греха подальше решил вернуться в отель «Рояль» и ничего не предпринимать.

Вернувшись в отель, я снова полез в шкаф и вывернул все карманы в куртке, брюках и рубашках. Наконец я отыскал визитку в нагрудном кармане. Вытаскивая ее, я припомнил, как Ночной Портье оседал, привалившись к стенке, в таком же вот гостиничном номере.

Я выложил визитку на прикроватную тумбочку рядом с «Мощным аккордом Японии». Последние сомнения рассеялись: татуировка на плече угасшей рок-звезды — в точности такая же, как логотип на визитке умершего портье. Я снял трубку и набрал номер, обозначенный на карточке, тот самый, по которому я звонил с Хоккайдо всего сутки тому назад.

Занято.

С полчаса я просидел, нажимая на кнопку повторного звонка. Поняв, что мелодия сигнала «занято» врезалась мне в память до гробовой доски, я позвонил оператору и попросил список токийских телефонов на фамилию «Сольшаер». Пусто — ни одного номера, зарегистрированного на это имя. Разумеется, и на имя «Санта» — никого. Я повесил трубку, выключил свет и попытался уснуть.

Но мозг продолжал работать. Я все гадал, насколько близко знали друг друга Ёси и Ольга. Достаточно близко, раз Санта назвал Ёси ее «дружком», а Ольга назвала Ёси «ублюдком». И насчет Санты мне многое хотелось понять — в частности, как человек, сидящий на спидах, умудрился так разжиреть. Молчаливый