— Например?
— В отношения с мужчиной или, может, в ситуацию на работе?
— Один из врачей «скорой помощи» любил хватать медсестер за мягкое место, — сказал Морган. — Лиза спрашивала меня, что с этим делать. Это было примерно год-полтора назад. Я объяснил этому человеку, что такое судебное преследование за сексуальные домогательства и чем оно обернется для его карьеры, не говоря уж о последствиях для его брака.
— И он прекратил? — спросил Мендес, делая записи.
— Он уволился. Стал работать на Восточном побережье.
— Хорошо вы, наверное, поговорили, — сказал Винс.
— Я зарабатываю себе на жизнь, убеждая людей принимать мою точку зрения.
— Вам, должно быть, неплохо это удается.
— В общем, получается.
— Мисс Уорвик ничего не говорила о каких-нибудь недавних неприятностях?
Юрист покачал головой.
— Мы долго не виделись.
— Она не звонила? Вы не встречались даже случайно? — спросил Винс. — В кафе, например?
— Я счастлив в браке, — ответил Морган. — Лиза была просто моей знакомой. Мне очень жаль, что она умерла, и у меня разрывается сердце, когда я представляю, через что ей пришлось пройти. Это был чуткий, душевный человек.
— Но у вас не было романтических отношений? — спросил Винс, проявив любопытство. Морган сам ничего не говорил на эту тему.
— Нет.
— Вы же понимаете, мы обязаны спрашивать, — извиняющимся тоном произнес Винс.
— Конечно, понимаю, да.
— Вы не могли бы сказать нам, где вы были с ночи понедельника до полудня вторника? — спросил Мендес.
— Ночью в понедельник я был дома. Уехал рано утром во вторник, около пяти, и отправился в Сакраменто.
— Мы, конечно, поговорим с вашей женой, — сказал Винс.
— Мне нечего скрывать.
— И вы не возвращались до прошлой ночи? — спросил Мендес.
— Именно.
— Вы знали, что ваша дочь обнаружила труп?
— Да. Сара — моя жена — позвонила и оставила сообщение в гостинице для меня. Я поговорил с ней тем же вечером, чуть позже.
— Но вы решили не возвращаться домой.
— У меня были очень важные дела, касающиеся финансирования для предоставления убежища женщинам, — объяснил Морган. — С Вэнди вроде бы все было в порядке. Сара нервничала, но тем не менее держала ситуацию под контролем. Не было смысла бросать все и мчаться домой.
— Вы преданы центру, — заметил Винс.
— Он играет очень важную роль — спасает жизнь женщинам и помогает им сделать ее лучше.
— Но вы-то мужчина.
Морган вскинул брови.
— И поэтому меня не должны волновать искореженные женские судьбы? Странная точка зрения.
— Я только хотел сказать, что мужчины нечасто проявляют интерес к женским проблемам, — объяснил Винс.
— Насилие — это не женская проблема, детектив. Насилие разрушает семьи. А семья не имеет пола.
— А вашу жену не огорчает, что вы уделяете столько времени центру? — спросил Мендес.
— Сара все понимает, — ответил Морган, глядя на часы. — Ко мне через пять минут придет клиент. Что-нибудь еще, джентльмены?
— Вы знакомы с Карли Викерс? — спросил Мендес.
— Мы разговаривали с ней. Она собиралась работать у нас секретарем и делопроизводителем. В понедельник мы были закрыты. У Дона Квина умерла мать.
Морган поднялся, давая понять, что разговор окончен.
— Если мне вдруг что-то придет в голову об убийстве Лизы, о Карли Викерс, я обязательно сообщу.
— Если что-нибудь вспомните, — сказал Мендес, вручая ему визитку, — позвоните.
— Что думаешь? — спросил Мендес, когда они вернулись к машине.
— Я думаю, он выпроводил нас слишком быстро, — ответил Винс. — По-моему, тебе надо переговорить с миссис Морган.
Глава двадцать девятая
Мистер Альварес, который когда-то играл в низшей лиге, решил, что для занятий физкультурой лучше выбрать бейсбол. Мистеру Альваресу очень нравилось так делать. Играть в бейсбол во время плейоффа по бейсболу. Играть в футбол во время плейоффа по футболу.
Томми, который был большим поклонником бейсбола, не нравилось играть в бейсбол на занятиях, потому что это была не настоящая игра. Мистер Альварес уделял время всем отбивающим мяч, чтобы закрепить навыки учеников, а это была трудная задача для всех девчонок, кроме Вэнди, которая отлично ловила и подавала, потому что ее учил отец. Томми скучал. Большую часть времени все просто сидели.
Он сел на скамейку рядом с Вэнди, глядя, как мистер Альварес самозабвенно учит нерасторопную худощавую Ким Карлофф правильно держать биту. Со стороны казалось, что девочка сейчас упадет под тяжестью ее веса.
— Это никуда не годится, — буркнул он.
Вэнди не стала ничего говорить. Она вела себя тихо все утро. Томми вытянул шею и уставился на нее, желая убедиться, что с ней все в порядке.
— Что с тобой? — спросил Томми.
— Отец вчера вернулся ночью.
— Обычно ты радуешься, когда он возвращается домой.
— Он очень поздно пришел, — сказала она, — но я услышала. Я встала с постели, а когда подошла к лестнице, они с мамой ругались.
— Ого! — Все, что Томми мог придумать в ответ. Его мать постоянно задевала отца.
— Она кричала на него, что он не приехал домой, когда мы нашли мертвую женщину. А он ответил, что не мог. А она: «И где же ты шлялся, черт возьми?» Она звонила ему в гостиницу, а ей сказали, что он даже не зарегистрирован там. Тогда он сказал: «Ты же знаешь, что ошиблась отелем. Я тебе перезвонил». А потом она сказала, что это он ошибся и что должен лучше заметать следы.
— Что это значит?
— По-моему, мама думает, что у папы роман, — сказала Вэнди. — Ну, знаешь, роман с другой женщиной, как в «Далласе» или «Династии». Люди постоянно заводят романы.
Томми не знал. Ему не разрешали много смотреть телевизор, и он никогда не смотрел шоу, о которых постоянно говорила Вэнди. Иногда он смотрел «Макгвайра», но Макгвайр не интересовался женщинами. Он был слишком занят спасением людей.
— Зачем ему это?
— Откуда я знаю! — возмущенно воскликнула она. — Зачем люди что-то делают? Зачем кто-то убил ту женщину?
— Папа говорит, никто не понимает, почему люди становятся серийными убийцами.
