Лейла зло засмеялась:
— Но что я найду на берегу, Хусейн? Что я там найду? Пролитый кофе? — Лейла покачала головой: — Нет, я не смогу полюбить, Хусейн! Не смогу!
Она поднялась. Хусейн тоже вскочил на ноги.
— Не теряйте напрасно времени, Хусейн! — тихо сказала Лейла. — Вам нечего от меня ждать!
Лейла медленно направилась к дому. Хусейн сделал несколько шагов за ней.
— Лейла!
Голос его ласково и в то же время твердо велел ей остановиться, и она подчинилась.
— Знаешь, Лейла, что ты найдешь на берегу? — сказал он, поравнявшись с ней. — Не меня и никого другого. А нечто более важное… Именно то, что утратила. Ты найдешь себя. Настоящую Лейлу!
Она сперва не поняла его. Потом кровь прилила к голове Лейлы. До ее сознания впервые вдруг дошло, что она в самом деле потеряла себя, стала похожа на мертвеца. Ускорив шаг, Лейла побежала домой.
За столом Лейла сидела против Хусейна. Они обедали вчетвером — с матерью и Махмудом. Сулейман-эфенди был в Каире.
Лейла боялась поднять глаза, чтобы не видеть отчаяния Хусейна, причиной которого была она. Но случайно встретившись с ним взглядом, она успокоилась. На лице юноши не было ни беспокойства, ни тревоги. Он смотрел на нее нежно, будто гордясь ею… И даже с какой-то радостью!
Хусейн старался запомнить каждую черточку ее лица… Маленькое, трогательное ушко… Четкая линия губ со скрытой улыбкой… Умные карие глаза… Высокий открытый лоб. Черные коротко остриженные волосы… Кожа нежная, как у ребенка, и прозрачный румянец на щеках.
Лейла очень красива. И не только потому, что у нее тонкие и правильные черты лица, что в глазах ее светится ум и она хорошо сложена, а просто потому, что он любит ее!
Когда он смотрит на Лейлу, в нем пробуждаются новые силы, нет ничего невозможного, все становится ясным и доступным, стоит только захотеть — и достигнешь любой цели.
Если бы он мог каждый день видеть это лицо!
Нет, это ему не суждено! Завтра он уедет отсюда, ничего не добившись. Все останется, как было. Но где бы он ни находился, лицо Лейлы всегда будет с ним. Как бы он хотел именно ее увидеть, когда пароход будет отходить от берегов родины!
Она должна проводить его завтра. Он поедет на станцию, в Дамьетту, на пароходе. Хусейн будет стоять на палубе, а она — на берегу. Пусть все будет так, как если бы он уже покидал родину.
Но может ли она отбросить все предрассудки, страх перед ним, перед людьми?
Эта мысль не покидала Хусейна. Если она проводит его, первый шаг будет сделан. И он должен заставить ее сделать этот шаг!
Хусейн пускался на любые хитрости, чтобы хоть на минуту остаться с Лейлой наедине. Но такой случай представился только вечером во время прогулки.
Они шли с Махмудом по берегу моря. Еще издали Хусейн заметил Лейлу и Сану, любовавшихся закатом. Семья Саны тоже приехала сюда, и подруги много времени проводили вместе. У Лейлы был грустный вид, такой, словно она и не надеялась, что завтра снова взойдет солнце. Лицо Саны разрумянилось, будто окрасилось пурпуром заката.
Они продолжали прогулку вчетвером. Махмуд и Сана, увлеченные беседой, ушли немного вперед, Лейла и Хусейн молчали. Лейла ощущала непонятный трепет каждый раз, когда юноша нечаянно касался ее плеча. В горле у нее пересохло, сердце отчаянно колотилось. Краешком глаза она видела напряженное лицо Хусейна.
Перехватив взгляд Лейлы, Хусейн на этот раз намеренно дотронулся до плеча девушки. Мочки ее ушей заалели. Она смотрела прямо перед собой.
Хусейн замедлил шаг, чтобы еще больше отстать от Махмуда и Саны. Он ни за что не упустит эту возможность!
— Не спеши за ними, останься! — шепотом сказал он.
Лейлу удивила такая неожиданная смелость. Она хотела вырвать руку, но Хусейн поднес ее пальцы к губам.
— Вы сумасшедший, я скажу Махмуду…
— Говорите, — перебил ее Хусейн. — Я люблю вас, и Махмуд знает это. Весь мир знает, что я люблю и горжусь вами!
На лицо Хусейна набежала тень тревоги.
— Только ждите меня! — Тихо произнес он. — Слышите, Лейла? Ждите! — И срывающимся голосом, переходя на ты, добавил: — Я уверен, что ты полюбишь меня… Ты предназначена мне самой судьбой. А я — тебе!
У Лейлы застрял комок в горле. Хусейн говорил, говорил, он высказал все, о чем думал, что перечувствовал за последнее время. Лейла не должна бояться. Они встретятся на берегу Нила. Он разыщет ее.
Лейла слушала с таким страхом, словно он подговаривал ее убить человека…
— Так вы приедете? — спросил Хусейн.
Она не ответила, лишь дотронулась до его руки.
Хусейн не сводил с нее глаз.
Такой человек, такой замечательный человек хочет на ней жениться… И он знает все, что у нее было с Ассамом! Лейла вытянулась в постели. Ею овладело такое чувство, какое бывает, если выдернут больной зуб или приложат бальзам к пылающей ране. Но нет… Она не сможет выйти замуж за Хусейна. Ему нужна любовь, а она, Лейла, мертвец… Она не способна любить, боится этого. В ее сердце нет ничего, кроме отвращения… Ко всему миру и к Ассаму… К Ассаму, который…
Лейла попыталась вызвать ставшие привычными мысли, восстановить все те картины, которые столько раз заставляли ее проникаться чувством жалости к себе. Но ничего не получилось. Раньше одно имя Ассама вызывало в ней прилив злобы, желание все бить, ломать, крушить… А теперь почему-то злоба исчезла, будто все это было очень давно, а может, и вовсе не было. Она не испытывала больше ненависти к Ассаму.
Лейле стало легко, никакой боли и тяжести в теле она не чувствовала, словно вышла из целебной бани…
Впервые за долгое время Лейла спала спокойным, здоровым сном. Никакие тревоги ее больше не беспокоили… Единственное, чего Лейла хотела, засыпая, это проснуться пораньше и успеть проводить Хусейна.
Лейла сняла халат и, оставшись в ночной рубашке, стала перед зеркалом расчесывать волосы. Обнаружив, что кожа от загара шелушится, девушка открыла коробочку, к которой еще ни разу не притрагивалась, и принялась натирать лицо кремом. Внезапно рука ее замерла. Она придвинулась к зеркалу и стала внимательно разглядывать себя. Блестящие, как у кошки, глаза, яркие губы…
Лейла отвернулась от зеркала… Куда ее влечет? Какой судьбе навстречу стремится она с этими дико сверкающими глазами, с этим бешеным волнением в груди? Навстречу своей гибели, как говорит отец. Навстречу гибели…
Лейла вытерла капельки пота со лба и присела на край кровати.
Будто она не имела горького опыта, не было печального урока. Ведь ей уже пришлось однажды расплачиваться за свою опрометчивость!
Потихоньку выйти, так, чтобы никто не видел, и встретиться с Хусейном, конечно, она может. Но куда повлечет ее такой легкомысленный шаг? Навстречу новым страданиям, новым унижениям, новым горьким разочарованиям?
Вчера с Ассамом, сегодня с Хусейном, а с кем завтра? С любым, кто станет нашептывать ей сладкие слова? Будто собачонка, которая бежит за каждым, кто ее поманит!
Но ведь Хусейн совсем не такой, как другие. Он любит ее. А разве Ассам не любил? И все-таки она летит, как мотылек на огонь, будто ничему не научилась в прошлом, будто мало ей одного урока…
В соседней комнате послышались шаги. Наверно, уже проснулся Махмуд. А может быть, Хусейн
