Разыскала адрес вашей колдуньи, ее зовут матушка Агафья! Все дело в том, что интервью у нее я взять не смогу, как бы я не старалась!
– Это почему еще?!
– Потому что она умерла!
– Что, вот так вот взяла и умерла?
– Ну, не знаю, так или не так, – я присела на холодный и мокрый бортик ванной, – лично рядом не присутствовала в момент ее кончины, но я приехала аккурат на ее поминки, понимаете?
– М-да? – Конякин призадумался, никак не ожидая такого поворота событий. – Это плохо, но, делать нечего, умерла, так умерла. Слушай, Сена, следующее задание. Приложение о звездах эстрады и всяких там известных людях делать мы все-таки будем. Название я придумаю сам, от вас все равно ничего толкового не родится. Иловайский набросает макет, а вы с Владом посмотрите, кто там сейчас особо в народе популярен, о тех и будете писать. Намешайте в текущие события побольше мистики, кабалистики и прочей хренистики и приложение с руками оторвут. Все понятно?
– Да… Станислав Станиславович, а когда надо приступать?
– Прямо сейчас, Сена, прямо сейчас!
– Но ведь сейчас праздники, Станислав Станис…
– Зачем тебе, Сена, столько праздников? Чего ты такого особого празднуешь? Вы же меры не знаете, вы же до смерти напразднуетесь! Давай, Сена, берись за дело, что б как на работу вышла, так все было сделано в лучшем виде! Все ясно?
– Да…
И трубка выпала из моей ослабевшей руки. На пороге моментально материализовалась любопытная Тайка.
– Чего там? Чего он опять хотел?
– Много всего и сразу. Будь добра, забери аппарат и очисти ванное помещение.
И я продолжила купание, хотя удовольствие уже было совсем не то. Надо же, еще и эта напасть, а я уж думала, что Конякин поносится со своим приложением и успокоится, мол, не нужна нам такая головная боль, ан нет, не перегорел, значит, наш пламенный герой, вынь да положь ему это звезданутое приложение. Вот горе-то какое, ну прямо одна беда за другой.
Ужинать после поминочных пирожков не хотелось совершенно, поэтому мы напились горячего чаю и улеглись спать-почивать. Из коридора притопал Лаврик, шумно бухнулся рядом с диваном, глубоко вздохнул и мирно засопел.
– Завтра к нам Вовочка приедет, – сказала я в темноту.
– Какой еще Вовочка? – Тайка все ворочалась и возилась, возилась и ворочалась, не в силах устроиться поудобнее.
– Который Владимир с мачехой.
– А чего ему надо?
– Он уже жаждет результатов расследования.
Тайка так удивилась, что даже крутиться перестала.
– Так мы ж… это ж… да как же так же?
– Не жужжи, дорогуша, я как могла объяснила юноше абсурдность его поползновений. Но ему все равно сильно хочется в гущу событий, поэтому договорились о встрече, будем обсуждать стратегию наших совместных боевых действий.
– Не поживешь спокойно, – сердито вздохнула Тая. – А Конякин чего хотел?
– Как всегда ничего хорошего. Взбрело ему в голову, что нашей газете страх как нужно приложение, где будет в подробностях освещаться светская жизнь и могучее творчество наших звезд блистательных, причем все это должно быть щедро приправлено мистикой – и бешеный успех нам гарантирован.
– Да, еще один геморрой вашему несчастному коллективу, – посочувствовала подруга, – прими мои искренние соболезнования. Давай спать, а?
– Давай.
Не скажу, что утром мы проснулись в радостном и бодром расположении духа. Очень сильно не хотелось ничего делать, сочинять и расследовать. Кто бы мог подумать, что еще совсем недавно мы страдали и мучались от безделья и скуки беспросветной. Сейчас бы нам эту скуку, уж нашли бы чем развлечься!
Володенька пожаловал в одиннадцать утра, когда мы только-только завтракать закончили и собирались посвятить часок-другой приведению в порядочный вид себя любимых. Но тут в дверь принялся трезвонить Вова, что нам, конечно же, пришлось весьма не по душе.
– Ты что, не могла ему сказать, чтобы приволокся попозже? – сердито прошептала Тая, глядя в дверной глазок. – Где-нибудь после обеда?
– Я сказала, чтоб приезжал ближе к вечеру, разве я виновата, что он такой нетерпеливый. Ну что, открываем?
– А что еще остается делать!
Тайка отперла все замки-засовы и изобразила на мордахе радость:
– Ой, Володя, здравствуй! Какой приятный сюрприз, а мы тебя только к вечеру ждали!
– Приветствую, – Вова протянул мне уже становящийся привычным пакет с гостинцами, – простите, что приехал раньше, во второй половине дня неожиданные дела появились.
«А позвонить и предупредить, что приползешь с утра пораньше, ты, разумеется, не мог! – сердито подумала я». Так сильно хотелось побрызгать желчью, прямо едва сдержалась, даже и не знаю, что на меня нашло, я ведь человек мягкий, добрый… животных трепетно люблю, в частности собак, особенно свою. И вообще, я за мир во всем мире и гневно осуждаю Бен Ладена.
Разувшись, Вовчик потопал на кухню, не дожидаясь особого приглашения, а я украдкой заглянула в пакет полюбопытствовать, чем будем угощаться на этот раз. Угощаться предстояло все тем же шампанским и апельсинами. М-да, никакой фантазии у человека.
Пока я засовывала бутылки в холодильник (не хлебать же шампанское с утра пораньше в самом-то деле, мы же девушки культурные, приличные, а не черт знает кто), Тайка любезно предложила гостю испить растворимого кофе. Хоть и без энтузиазма, но Вова согласился. И правильно, чего кривляться, раз больше ничего не предлагают. Пока Таиска изображала из себя гостеприимную хозяйку, я переключила мысли на нашу преступно-незаконную-детективную деятельность. Чего-то не хватало для правильного антуража… Ах, да, не мешало бы принести писчебумажные принадлежности и красиво разложить их на столе, вроде как для составления могучего плана расследования этого тухлого дела. Пасынок хочет выжить из дома мачеху, так как уверен, что мачеха хочет выжить его – какая необыкновенная, леденящая душу история… тьфу! Мои многочисленные измятые, растрепанные, растерзанные блокноты вряд ли могли улучшить наш худосочный детективный имидж, пришлось брать купленную где-то по дороге (уж не помню для какой такой срочной надобности) школьную тетрадь с яркой обложкой и угрожающей надписью: «Ночной дозор! Выйти из сумрака!», а ядовито красный карандаш дополнил деловую композицию.
А на кухне жизнь шла своим чередом: Володя болтал ложкой в кружке и пытался выжать из Таисии Михайловны хоть что-то интересное на тему своих страданий, Таисия Михайловна мычала нечто невразумительное и сосредоточенно наводила порядок на подоконнике, складируя разнообразный хлам аккуратными стопками и кучками, всем своим видом показывая, что это важнейшее дело не терпит отлагательства. Чинно положив тетрадку с карандашом на стол, я присела напротив Володи, сурово сдвинула брови к переносице и протокольным тоном произнесла:
– Ну что, Владимир, какие будут соображения?
– На тему? – глотнув кофейку, он уставился на меня с повышенным вниманием.
– А тема у нас, Володя, я тобою одна – твоя мачеха. Для того, чтобы нам получше ее узнать и оценить ситуацию в полном объеме, что надо сделать?
– Что?
– А сам как думаешь?
– Не знаю, а что?
Убила бы…
– Нам нужно познакомиться с твоей мачехой и, если повезет, подружиться, войти, так сказать, в
