– Можно подумать, ты не понимаешь!
– Может, хватит орать?! – прикрикнула Тайка. – Это единственный шанс подстраховаться и я намерена этим шансом воспользоваться! Я сама ему позвоню! Уж лучше испортить отдых Горбачеву, чем потом получить Фудзияму неприятностей!
И Ливанова решительно потопала в прихожую за мобильником. М-да, тоска, однако… Зазвонил телефон. Не ожидая ничего хорошего, я взяла трубку и выдохнула:
– Аллё…
– Сенк, привет, – зазвучал бодрый голос Владика. – Как отдыхается?
– Лучше всех, – уныло ответила я, – ты уже вернулся в Москву?
– Да, буквально пару часов назад.
Судя по тому, как жизнерадостно фонтанировал Владик, поездка в пансионат с девицей удалась на славу.
– Сенк, у меня тут на автоответчике сообщение от Конякина, просит срочно перезвонить, ты не знаешь, что стряслось? К чему хоть готовиться?
В нашей газете всегда стоит готовиться только к худшему.
– С.С. все-таки решил делать звездатое приложение, уже нагрузил меня заданиями на эту тему.
– Да-а-а? – в голосе Владика поубавилось бодрости. – Ты серьезно?
– Серьезнее некуда.
– Черт побери, только этой напасти еще не хватало. Как думаешь, он нам зарплату прибавит?
– Держи карман шире.
– Тогда надо что-то предпринять, как-то убедить его отказаться от этой идеи…
– Ха-ха-ха.
– Нет, не напрямую, а как-нибудь хитро, чтобы С.С. подумал, будто сам не хочет этого приложения.
– Я не способна на столь тонкие интеллектуальные комбинации.
– Надо будет с Иловайским поговорить, – задумчиво произнес Влад, не особо меня слушая, – его порой гениальные идеи посещают.
– Ага, особенно после второй бутылки водки.
– Да, ты права, надо купить водки и поехать к Иловайскому домой, уверен, мы что-нибудь придумаем.
– Удачи, держи меня в курсе событий.
Владик распрощался и отключился со связи, а в кухню вплыла важная-важная Таисия Михайловна и сообщила следующее:
– Ну вот, и ничего страшного, и нечего было так истерить. Обрисовала я Горбачеву ситуацию в общих чертах, он поинтересовался, не завалялось ли в этом деле каких-нибудь трупов? Я заверила, что нет и не предвидится, после чего он благословил нас на расследование, сказав, что предупредит остальных сотрудников на всякий случай. Так что, считай, что мы с тобой окопались, обеспечили себе тылы с прикрытиями, можно приступать к расследованию.
– Как громко сказано, – вздохнула я, – что ж тут расследовать-то? Терпеть не могу семейные сплетни, дрязги и прочую ерундистику. Тоска смертная, даже трупов не предвидится.
– Сена, я перестаю тебя понимать! – фыркнула Тайка. – За такие деньги я с удовольствием поковыряю пальцем в любых семейных дрязгах! И разве плохо в кои-то веки обойтись без трупов? Да это просто праздник какой-то, буквально Новый год!
– Ну, да, – занудила я, – тебе хорошо, у тебя, может, и Новый год, а мне его девушку изображать, вот ведь позорище какое...
– Кажется, в ресторане ты с ним танцевала за милую душу, так отплясывала, аж пыль из-под копыт, он тебе ведь даже нравился, а теперь вдруг позорище?
– Тая, мы с тобой столько шампанского тогда выпили, что и Мэрэлин Мэнсон показался бы Марлоном Брандо. Одно дело поплясать разок в ресторане, и совсем другое вести дела, изображать девушку…
– Тебя ж не в постель с ним заставляют ложиться! – рассердилась подруга. – Что ж ты за детектив такой? Сопля, а не детектив! Пей шампанское и обдумывай свой образ, имидж, все тонкости актерской игры!
Я тяжело вздохнула и посмотрела в окно. За стеклом валил нешуточный снегопад, и в голову заползла мыслишка о том, что правильно люди говорят – как Новый год встретишь, так его и проведешь… едрен батон.
Мой суженый-ряженый позвонил на следующий день в семь часов утра. Сквозь негу глубокого сладкого сна, я слушала, как надрывается забытый на кухне телефон, совершенно справедливо полагая, что мне этот противный звук снится. Таисия Михайловна весьма ощутимо врезала мне в бок локтем и недовольно пробухтела:
– Сена, возьми трубку! Оглохла что ли на старости лет?
Я вынырнула из сладкой неги, растопырила глазоньки и распахнула пасть в зевке. Но, как следует назеваться не позволила противная Тайка, она принялась пихать мой бок с удвоенным усердием, побуждая покинуть диван и проследовать к аппарату. Из коридора выплелся сонный Лаврик и недоуменно гавкнул, мол, что за звон-трезвон в нашей богадельне в столь ранний час? Почто людей с собаками изволят беспокоить? Спотыкаясь о собственные ноги, я поплелась на кухню, взяла трубку и зевнула с подвыванием:
– Да-а-а-а?
– Здравствуйте, это Сена?
– Да-а-а-а!
– Ой, Сен, привет, опять не узнал, это Володя.
– Здра-а-а…
– Извиняюсь за ранний звонок, просто убегаю на работу, а потом уже будет неоткуда и некогда позвонить, а мобильник у меня что-то барахлит, не пойму, что с ним такое, надо сдать в ремонт...
Я опустилась на табуретку, прислонилась к холодильнику и закрыла глаза. Минут через пять словесного недержания Вова соизволил перейти к сути дела.
– Сен, я сказал отцу и Вике о своей девушке, то есть, о тебе, они обрадовались и ждут тебя в гости.
– Когда? – я с громадным трудом разлепила веки.
– Сегодня вечером.
– Как сегодня? – я мигом проснулась. – Почему сегодня?
– Сегодня же суббота, Вика дома, отец дома, один я работаю, но я освобождаюсь в районе трех- четырех. Давайте встретимся у метро Марксистская в пять, идет?
– Идет, – машинально ответила я.
– Ну, тогда до встречи.
И в трубке запищали гудки. В смутных чувствах побрела я обратно в спальню.
– Кто звонил? – спросила Тайка, не открывая глаз.
– Володенька, – вздохнула я, забираясь под одеяло.
– Господи, сколько же времени?
– Семь утра.
– Он что, совсем озверел?
– Наверное… – я хотела только одного: срочно, немедленно заснуть.
– А чего он хотел? – не спалось неугомонной Тае.
– Вечером встречаемся с его семьей.
– Сегодня?!
– Да! Отстань, а? Спать хочется ужасно!
Бормоча что-то вроде «вот ведь козел безрогий!», подруга повернулась зубами к стенке и через минуту крепко уснула. В отличии от меня. В голову полезли многочисленные мысли, касательно грядущего визита в Вовину семью, и желание заснуть как-то само собой засохло и отвалилось. Проклиная Вову, его беспардонность и Тайкину жадность, я ворочалась с боку на бок и страдала. Я и так и эдак пыталась представить себя в роли Вовиной девушки: как накраситься, во что одеться… мучалась, как каторжная, но
