Медицинского Союза и входит в Орден Галактического Контроля, она не может заниматься чем-то разрушительным или противозаконным, она почти у вершины власти!
– «Додеке» немного мешало слово «почти», – Лагин скупо улыбнулся. – В обстановке полной секретности они создали отдел «Арваши». В его задачу входило изучение внезапно возникающих и исчезающих пятен космоса, в которых изменялась многомерность пространства, а так же временные рукава. Это достаточно глубокое вторжение в галактическую структуру, Совет Вселенной запрещает вмешательства намного слабее этого. За последние несколько лет «Арваши» продвинулось так далеко и глубоко, что Маддасс даже из своего полутюремного положения увидал грядущие последствия. Применить собственную силу он не мог, опасался снова проштрафиться и застрять среди людей навечно, вот и рассчитывал уничтожить «Арваши» и подорвать работоспособность самой «Додеки» до того, как «грянет буря». Я подходил ему по многим параметрам, плюс у меня была идеально спаянная команда: ты, Полутра и Аттика… Адимин. Мы с Аттикой разнопрофильные аналитики, ты, Полутра, полу-аналитик, полу-модулятор.
– Полу… кто? Что? – Забыв о клетке, Полутра во все глаза смотрел на Лагина, силясь вспомнить хоть что-нибудь.
– Поймешь по ходу. Дело в том, что фактически защита и работоспособность «Арваши» обеспечивалась группой аналитиков и модуляторов высочайшего класса. Пробиться через них могли только им же подобные, вот только модуляторами легально существующие организации не располагали – эта деятельность под жесточайшим запретом. Потенциальные модуляторы отслеживаются с детства, если проявляются способности, их стараются гасить по мере сил и возможностей, если погасить не удается, индивида уничтожают физически. Встречаются индивиды с отличными способностями аналитиков и с начальными задатками модуляции – такие на вес золота, за них дерутся аналитические группы. Ты именно такой, Полутра. Тебе было семнадцать, когда тебя забрали из селения планеты Герос в нашу группу и прикрепили к нам с Аттикой, мы тогда тренировались и работали в паре. Наша пара превратилась в трио, – Лагин улыбнулся теплой, чуть печальной улыбкой. – Ты демонстрировал отличные физические и умственные возможности, работая подсознанием. На уровне сознания ты никогда не смог бы всего этого проделать, потому что тебя никто никогда ничему не учил, тебе это и не требовалось, ты просто брал и выполнял. Не задумываясь и не сомневаясь.
Лагин ненадолго замолчал, глядя в иллюминатроную панель рассеянным взглядом. Казалось, он видит там что-то незаметное остальным. Затем продолжил:
– Со временем мы стали монолитной группой, выполнявшей задания особой сложности, одним из гарантов нашего успеха была та самая монолитность, стопроцентная уверенность друг в друге. Маддасс выбрал нашу группу именно из-за нашей монолитности. Профессионалов нашего уровня хватало и в других аналитических компаниях, но вот такую спайку в почти единый организм, найти было практически невозможно. Между нами существовала дружба – такая связь между людьми одно время была популярна на Земле, но она не практиковалась на планетах, где мне пришлось работать, а в нашей команде я создал менно такую связь, это и отличало нашу троицу от остальных.
Лагин снова смолк, словно должен был рассмотреть внимательнее именно эти воспоминания. Слушатели терпеливо ждали, не решаясь ему мешать.
– Итак, – вернулся он к рассказу, – я выслушал Маддасса и ответил, что, невзирая на весь трагизм ситуации, ради идеи работать никто не будет. На что Маддасс снова разгрохотался своим неподражаемым ржанием и сказал, что на альтруизм и не намекал, но он может меня заинтересовать, ведь только личная заинтересованность способна заставить меня заняться этим делом. И выложил всё на чистоту. Пока я сидел оглушенный такой неслыханной удачей, он озвучил пару существенных подробностей: в «Арваши» работало двое модуляторов: одного они вырастили сами, второго пригрели и прикрыли от комиссии. Двое полноценных модуляторов. С полнейшей готовностью приступить немедленно, я сказал, что нам понадобится максимально полная информация и время на подготовку. На что он ответил, что максимально полную информацию он уже озвучил, а времени – считанные дни.
– И ты согласился? – недоверчиво смотрел на него Фергана.
– Разумеется. Мне пришлось прервать отпуск, связаться с тобой, Полутра, с Аттикой и приступить к наброску схемы начальной стадии движения. Я отдавал себе отчет, что даже такой командой мы не справимся с группой аналитиков, где работают модуляторы – это нереально. Как бы мы не старались, это выше наших возможностей. До нашей команды мне приходилось работать с параллельными реальностями, но это было слишком давно… Поднятие связей непростое дело, а поднятие мимолетных знакомств и вовсе дело с трудом подъемное. Одним из немногих на мои запросы о помощи отозвался Негора. А я к своему стыду никак не мог его идентифицировать до тех пор, пока он не прислал в мое сознание картинку, где я, находясь в его реальности, подсказал какой камень убрать с дороги, чтобы вода снова текла. Я был удивлен. И озадачен. Объяснил ему смысл и суть нашей грядущей деятельности. Он сказал, что все понимает и окажет посильную помощь, но у него есть свой интерес: переход в нашу реальность. Если мы это обеспечим, то можем располагать его силами и возможностями. Я стал допытываться, какой такой у него может быть интерес в нашей реальности? Он долго отмалчивался, потом признался, что длительное время пытается общаться с человеком, и человек пытается общаться с ним, но их разделяют границы разных мировых реальностей. А ему хочется посидеть с ним рядом в одном пространственно-временном отрезке, просто посмотреть в глаза, улыбками обменяться… Я сказал, что посодействую открытию прохода в мою реальность, но есть один нюанс: он выглядеть будет иначе. Переход через грани реальностей сильно перестраивают организм. Но он ответил, что ему безразлична его внешность и его собеседнику она должна быть тоже безразлична, потому что он разговаривал с его сутью, а не с оболочкой. В общем, мы начали работать. Через пять недель вошли внутрь. Через три подобрались к ядру компании. Первым мы потеряли Аттику, вторым почти потеряли меня, а третий остался жив и завершил намеченное. Вот только до конца довести операцию ты, Полутра не смог. Разработкой стратегии занимался я, но я вышел из строя. Когда ты остался один, тебя забрали в «Арваши» и что там с тобой сделали, я не знаю, потому что был далековато от жизни, пока Маддасс не привел меня в чувство. Я смутно помню, как очнулся. Лица Маддасса я не различал, видел лишь его руки. Сначала он протянул мне ампулы с частицами энергии, могущей поддерживать моё существование, а потом бело-голубого лигренка…
– Я это помню! У тебя на носу тогда были очки, в тоненькой оправе, она еще поблескивала на солнце. Ты улыбнулся и сказал: «Здравствуй, Фергана!». Ты был такой большой, с теплыми ладонями, насмешливым голосом…
– Ты был совсем маленьким, странно что помнишь. Маддасс сказал, что поможет мне продержаться в живых, потому что дело нужно обязательно закончить. Не пройдет и трех лет, как «Арваши» добьется первых результатов, не смотря на то, что мы сделали с компанией. Я не мог в это поверить… Но, тем не менее, это правда, компания оказалась на редкость живучей. Хотя, что удивительного, если один из модуляторов остался жив.
– Можно задать нескромный вопрос? – подал голос спасенный штурман.
– Конечно.
– Модулятор… это то, что я думаю?
– Я не умею читать мысли, – улыбнулся Лагин. – Аналитики могут выстраивать макеты ситуаций и на основании этих макетов просматривать перспективу, а модуляторы способны эти макеты создавать, они могут их делать, понимаете? Физически, в реальности. Я всё потерял: Аттику, тебя, Полутра, самого себя… Но у меня оставался бело-голубой лигренок. Он быстро рос, капризничал, постоянно требовал к себе внимания, заботы, кусался, царапался и фыркал, если был чем-то недоволен. И этим я держался за жизнь и рассудок. Я ждал, когда же все начнется, когда модулятор построит ситуацию, пытался просчитать его действия, подготовиться, но некоторых вещей я не мог спрогнозировать, мешало ощущение пробоины в груди, в которой постоянно свищет ветер. Теперь пришло время завершить операцию, и я сделаю это.
Лагин отвернулся к пульту, бросил взгляд на показания приборов и занялся корректировкой показателей. Экипаж остался сидеть в тишине.
– А… этот шизик как к нам прибился? – Кивнул Фергана на демона. – Он сказал, что разговаривать меня научил. То есть, он пристроился в компанию, когда я маленьким еще был?
– Асмаал – отдельная история.
– И я не хочу, что бы ты ее рассказывал, – демон превратился в здоровенного енота, намереваясь прилечь рядом с Индирой, подражая Кофе, но получил пяткой промеж глаз и вернулся в прежнем виде на
