– Адреса я не знаю, но могу показать дом, подъезд и даже квартиру.
Ну, хоть за это спасибо!
– Значит, поступим следующим образом, – принял решение наш Главнокомандующий Таюс. – Завтра мы навестим твою тетю и попробуем поговорить с нею по душам, а после завтра ты поедешь с нами на ВДНХ и покажешь место обитания Батона. План ясен?
Олеся согласно закивала.
– Если вдруг внезапно тебе вспомнятся еще какие-нибудь друзья-знакомые-родственники или захватывающие подробности из жизни Алексея, немедленно звонишь нам и докладываешь. Ясно?
– Да, да, я все поняла.
Вот и чудненько.
– Ладно, детки-конфетки, – Тая деловито поднялась с табуретки, – вы как знаете, а у меня еще дел по работе навалом, я побежала.
– Мы, пожалуй, тоже пойдем, – засобирался Влад. – Спасибо, Сенчик, за чай и гостеприимство.
– Не за что, – отмахнулась я, – приходите еще, гости дорогие.
Глава десятая
Понедельник, как говориться, день тяжелый и, конечно, не веселый, а если уж начальство решает с самого утра устроить профилактическую пропесочку всему коллективу, то радости вообще никакой не остается. Печальные и понурые стояли мы кривеньким полукругом и покорно внимали гневным речам нашего предводителя. Как обычно выступление С. С. Конякина сводилось к знакомым до боли тезисам: все мы бездари, бестолочи и лентяи, такого разгильдяйского коллектива свет не видывал, статьи мы выдаем скучные, глупые, нудные… и не понятно, за что мы вообще зарплаты получаем?!
– И еще чуть не забыл! Петр!
– Я! – по-армейски гаркнул наш секретарь-кроссвордист Петюня.
– Ты почему ведешь с рабочего компьютера переписку с каким-то своим душевнобольным другом?! Интернет в редакции предназначается исключительно для нужд газеты!
– Это не мой друг, – принялся оправдываться Петр, – это один из наших читателей, он хочет, чтобы мы опубликовали его письмо в нашей газете.
– Что за письмо? – слегка сбавил обороты Конякин. – На какую тему?
– Требование к Роману Абрамовичу дать ему денег на открытие собственного бизнеса и покупку слухового аппарата. Сегодня он прислал нам шестнадцатый емейл.
– А мы-то тут причем? – не понял Станислав Станиславович. – Мы же не публикуем читательскую почту и брачные объявления!
– Кстати, – пискнула Тина Олеговна, – а, может, стоит начать публиковать объявления о знакомствах? Это расширило бы нашу аудиторию…
– Ни за что! – отрезал Конякин.
– А если за деньги? – кашлянул художник Лёвик Иловайский. – Сделать их платными, как рекламу? Все лишняя копейка в бюджет.
Конякин призадумался, по-птичьи склонив голову на бок. Воцарилась приятная тишина.
– Ладно, – произнес С. С., – это стоит обдумать. Так! Чего стоим и не работаем?! И коллектив с огромной радостью бросился работать.
Включив компьютер, я открыла документ с недобитой статьей и добросовестно уставилась в экран. На этот раз я бредила о тайных раскопках, которые в настоящее время ведутся в секретных, неизвестных общественности правительственных ветках метрополитена, где неожиданно наткнулись на странные захоронения непонятных существ, подозрительно похожих на инопланетных захватчиков… там даже лазерный пистолет нашли! Честное слово!
На развитие честной и правдоподобной статьи я потратила без малого час и только собралась сделать заслуженный перерыв на кофе, как к моему столу пришвартовался Влад. Друг и соратник по желтому перу выглядел озабоченным.
– Чего такое? – поинтересовалась я. – Что еще стряслось?
– Пока еще ничего, – печально вздохнул он. – Не выходит у меня из головы Олесина история. Неужели этот Алексей и впрямь мог оказаться таким негодяем? Бросить попавшую в беду девушку, сбежать с деньгами…
– Мы же не знаем, с какой конкретно суммой он сбежал, – я потянулась, разминая затекшее тельце.
– По-моему, без разницы, какая там была сумма.
– А вот и нет, разница есть. Мало ли, какая создалась ситуация и что побудила Алексея рвануть с деньгами куда подальше, наплевав на Лёлю, это не такой уж и редкий случай. Сплошь и рядом любовь заканчивается сразу, как только на передний план вылезают деньги. Ладно, оставим все на совести покойного, ситуацию он уже все равно никак исправить не сможет, в первую очередь нас интересует: куда подевалась Лёля? И все ли с ней в порядке?
– Да уж… – Владик снова печально вздохнул. – Хорошо, что он не с Олесей решил затеять какой-то там бизнес, а то знает, чем бы все это для нее кончилось.
– Слушай, Олеся тебе и впрямь так серьезно нравится? – не удержалась я от вопроса.
– Мне хочется ей помочь… А вообще она милая девушка.
Понятно, джентльмен и спаситель всех униженных и оскорбленных блондинок не дремлет в нашем расчудесном Владике.
– Ясно все с тобой. Пойдем кофейку бабахнем?
– Пойдем. Нет, ну все-таки как можно так поступать? Украсть деньги, бросить девушку… В голове не укладывается!
Прибыв домой с ощущением не напрасно прожитого трудового дня, прогуляла Лавра и только приступила к кормлению любимой псинки, как в дверь позвонили. Явилась готовая рваться в детективный бой Таисия Михална.
– Сенчик, страшно жрать хочу, – заявила она прямо с порога. – У тебя есть что-нибудь перекусить?
– Погляди в холодильнике, что найдешь – все твое. Как думаешь, Олеся позвонила тете? Предупредила о нашем грядущем визите?
– Можно позвонить Олесе и спросить, – донеслось из раскрытого холодильника. – А еще лучше звякнуть непосредственно тете и поинтересоваться, предупредили ее на наш счет или нет?
– А Олеся записала ее телефон?
– Должна была черкнуть вместе с адресом, – Таиска наложила на тарелку остатки вчерашнего банкета и уселась за стол. – Где эта бумажка?
Бумажка лежала на подоконнике, там, где собирались все самые важные бумажки. Какое-то время они тщательно хранились, а когда начинали сыпаться с подоконника на пол, собирались в аккуратную стопку и относились в мусорное ведро. Телефон тетушки Валентины был записан крупными каллиграфическими цифрами.
– Есть? – спросила Тая с набитым ртом.
– Ага.
– Давай, звони.
– Почему я?
– Видишь, я ем? Черт, похоже, морковка прокисла! Сена, понюхай морковку, прокисла или нет?
– А вот дудки тебе! Раз ты не хочешь звонить, а не стану нюхать морковку!
И гордо проследовала в комнату к телефонному аппарату. По времени Валентина уже должна была придти домой, хотя кто их, бизнесменов знает, может у них рабочий день ненормированный. Трубку сняли после пятого гудка, и хрипловатый женский голос отрывисто произнес:
– Я слушаю!
– Здравствуйте, – деловито откашлялась я, на всякий случай сверяясь с исписанным Олесиным подчерком листом, – могу ли я поговорить с Валентиной Гутенко?
– Это я, а кто спрашивает?
– Вечер добрый, меня зовут Сена…
– Как-как? – бесцеремонно перебила меня тетя Валя. Что ж поделать, далеко не все адекватно
