– Здравствуйте, скажите, пожалуйста, вы имеете какое-нибудь отношение к Сергаванцеву Анатолию Дмитриевичу?
– Имею, – тихо произнесла девушка, растерянно разглядывая нас. – Но папа умер…
Ах, это дочка. Дочка директора строительной компании. Не очень-то похоже.
– Мы знаем, что он умер, как по этому поводу нам и нужно с вами поговорить. Мы из детективного агентства.
– Откуда?
Я повторила. Девушка моргнула пару раз и вялым жестом пригласила нас входить. Квартира оказалась большой, трех, быть может и четырехкомнатной, но захламленной, неопрятной до ужаса! Одни окна чего стоили, сквозь стекла кроме грязи на этих самых стеклах в принципе ничего рассмотреть не получалось. А воздух какой! Спертая, вонючая атмосфера годами не проветриваемого помещения! Эх, нам бы с Тайкой такую квартиру, можно даже одну на двоих, мы бы из нее конфетку сделали! Трюфель шоколадный получился бы, а не квартирка! Эх-хе-хе, судьба-злодейка… Девушка, представившись Женей, предложила присаживаться и сама тяжело опустилась на диван, прямо на кучу каких-то валявшихся на нем тряпок. Ни мне, ни Тае присаживать не хотелось, создавалось стойкое впечатление, что вся эта старая страшная мебель перекочевала в квартиру с окрестных свалок, но стоять столбами над душой хозяйки тоже не вариант, поэтому пришлось примоститься на краешки заваленных всякой дрянью кресел.
– Женя, мы хотели бы поговорить о смерти твоего отца, – сказала я, стараясь не слишком уж жалостливо разглядывать девушку. Мало того, что страшненькая, так еще и Женя… Не знаю почему, но с детства не люблю имена среднего пола. – Ты помнишь, как все произошло?
– Конечно, – она посмотрела на меня спокойным, даже безразличным взглядом, – его убили.
Прекрасно, превосходно, замеча…
– И ты знаешь, кто и почему это сделал? – заметно оживилась Тая.
– Конечно, это моя мачеха. Папа хотел с нею развестись и выставить аферистку из дома в чем была, вот она его и убила.
Как все просто.
– Ты уверена, что именно твоя мачеха это сделала?
– Да.
– Где она сейчас?
– Живет припеваючи на папины деньги.
– В Москве?
– Где же еще ей жить.
– Адрес знаешь?
– Телефон только, если она его опять не поменяла.
И она на память назвала цифры.
– Скажи, Женя, а как ты думаешь, каким именно образом мачеха убила твоего отца? Она сама это сделала? Собственными руками?
– Да нет, наверное, наняла кого-нибудь.
Глядя на нее, нельзя было не обратить внимание на то, что ее движения и речь несколько заторможены, хотя это вполне могло быть связано с беременностью – посиди в таком бардаке, да духоте, еще не так затормозишься.
– А следователю ты говорила об этом? – Не смотря на заинтересованность информацией, у Тайки на морде было написано горячее желание поскорее оказаться на свежем воздухе.
– Говорила, – Женя стала смотреть в окно, – но ничего не доказали, она тварь хитрая, все сделала наверняка.
– А мама твоя где?
– Умерла давным-давно.
– Долго отец с мачехой прожил?
– Три года, пока не понял, что она из себя представляет, провинциалка чертова.
– Понятно, спасибо тебе большое, ты нам очень помогла, – я поднялась, следом с облегчением вскочила на ноги Тая. – Дай номер своего телефона, если еще вопросы возникнут, мы тебе позвоним.
Уже в дверях, Женя произнесла человеколюбивую фразу:
– Надеюсь, ее посадят и в тюрьме она сдохнет.
Причем, сказано это было без злости и ненависти, вообще без каких-либо эмоций, от чего эффект получился слегка жутковатым. Находясь под впечатлением, мы молчали до самого метро.
– Странная какая-то девушка, да? – сказала Тая, выходя из автобуса. – И малоприятная.
– Дай уж, – я посмотрела на часы, время еще было детским. – Давай-ка зайдем.
И я устремилась в продуктовый магазинчик у метро. Обрадовавшись перспективе разжиться очередной банкой коктейля, Тая понеслась к магазину впереди меня. Но я преследовала несколько иные цели. Не успела подружка пристроиться в очередь, как я затребовала ее мобильник.
– Зачем это? – она с подозрением уставилась на меня. – Учти, у меня на счету один последний вонючий доллар остался!
Ага, как всегда, вечный и неизменный Последний Вонючий Доллар.
– Давай сюда телефон!
Отчаянно жабясь, подруга полезла в сумку и нехотя протянула аппаратик. Отойдя в сторонку, я набрала номер мачехи Жени, сожалея, что не догадались спросить у любезной падчерицы, как же звать-величать злую мачеху. Ответивший голос можно было бы назвать приятным грудным контральто.
– Добрый вечер, – деловито произнесла я, – вас беспокоят из детективного агентства «Фараон». Могу я поговорить с мачехой Евгении, простите, не знаю имени отчества.
– Наталья Васильевна. Здравствуйте. Это я, – разволновалось грудное контральто. – Что случилось? Что-то с Женей?
– Нет, нет, с ней все в порядке. Мы хотели бы задать вам пару вопросов касательно смерти вашего мужа, это возможно?
Воцарилась долгая пауза. Я так и видела, как стремительно теряет финансовые силы Последний Вонючий Доллар.
– Это не телефонный разговор, – ответила, наконец, Наталья Васильевна, – вы могли бы подъехать ко мне домой?
– Могли бы, а где вы территориально находитесь?
– Метро Кузьминки, дом стоит совсем недалеко от станции.
Неслыханная удача! Практически рядом с моим Выхино!
– Да, да, мы выезжаем! Я позвоню, как из метро выйду и вы скажете адрес.
– Договорились, жду.
Нажав на отбой, я обернулась и прямо перед собой увидала хмурую физиономию любимой подруги.
– И с кем же ты изволила щебетать? – она отобрала телефон и запрятала поглубже в сумку.
– С Жениной мачехой. Поехали, она нас ждет.
– Да ты что! – замахала на меня банками Тайка. – Столько расследований за один день?! Я умучилась и есть хочу!
– Перетерпишь, – я схватила ее за рукав и потащила к выходу. – Она живет через станцию от нас. Давай скорее!
Всю дорогу Михайловна распивала коктейли сразу из двух банок поочередно, видите ли, они оказались разными и ей незамедлительно потребовалось устроить дегустацию обоих. И через каждые три минуты предлагала отхлебнуть мне. Но, как бы не хотелось сделать глоточек для легкой расслабленности организма, я мужественно крепилась, потому что первое правило нашего детективного тандема гласило: выезжая к клиенту, хотя бы один из двух детективов обязан быть трезвым. Иначе это ведь не расследование получится, а карнавал в Буэнос-Айрес, правильно я говорю?
Глава четырнадцатая
Дверь нам открыла невысокая полноватая женщина лет сорока пяти. С пышными подколотыми темными волосами и высоким открытым лбом – она напоминала учительницу литературы или математики. Она спокойно, приветливо поздоровалась с нами, однако ее глаза смотрели тревожно. Квартира хоть и
