милиция, которой ни до чего нет дела, кроме отъема денег у населения.
Это расположило вдову ко мне еще больше.
– Могли бы вы рассказать о своем муже? Какие-то мелочи, которые вы не рассказали следователю по какой-нибудь причине? Ему кто-нибудь угрожал? Проблемы в бизнесе?
– Когда мы познакомились, Паша не скрывал, что связан с криминалом и состоит в крупной структуре.
– А что за структура? – затаила я дыхание. – Чем занималась?
– Что-то связанное со строительным бизнесом.
От радости у меня волосы на затылке зашевелились.
– Но когда мы поженились, собрались заводить ребенка, Паша решил перейти на легальный заработок, не желая подвергать меня и будущего малыша постоянной опасности. Он тщательно готовился к тому, чтобы выйти, нервничал, говоря, что владеет слишком большой информацией о группировке, переживал, что его просто так не отпустят, но все, вроде продвигалось благополучно. Он вложил сбережения в поставку мясо-молочных продуктов в супермаркеты, дело пошло, как вдруг… он внезапно умирает. Ему все-таки не позволили выйти.
– Припомните, пожалуйста, где он бывал, с кем встречался, что делал в последний месяц перед смертью?
– Да ничего особенного, он был спокоен, ничто не предвещало беды… Разве что к дантисту он ходил.
– К зубному врачу? – в голове у меня замигала красная лампочка.
– Да. Он с детства ужасно боялся зубных врачей, а тут кто-то из старых дружков чуть ли не силком потащил Пашу к врачу, за компанию. Зуб разболелся, а один идти не хотел, тоже ему страшно было. Ну, заодно и Паше осмотрели зубы.
– Спасибо, – медленно произнесла я. – Я могу еще раз вам позвонить, если возникнут вопросы?
– Конечно, в любое время.
– На всякий случай запишите и мой номер, если вдруг вспомните что-то важное.
Повесив трубку, бросилась к плите спасать забытый ужин. Возвращение Таи и пупсика аккуратно совпало со звонком Горбачева.
– Да, Михал Сергейч, здравствуйте.
– Приветствую, Сеночка. Вот, что удалось выяснить. Внезапно умер за рулем своего автомобиля Ильинский Геннадий Валентинович, профессор, доктор медицинских наук, он направлялся в академию, где преподает на кафедре. То, что смерть вызвана отравлением цианидом – сомнений не вызывает.
– Есть координаты родных? Хотя бы телефон?
– Есть телефон вдовы, но не думаю, что сейчас подходящее время…
– Да я коротенько, Михал Сергеич, буквально пару вопросиков задам.
– Ну, хорошо, – и он продиктовал номер.
Расстались добрыми друзьями.
– Какие новости? – Хорошо отработанными движениями Тая сменила в одной миске воду и насыпала во вторую сухого корма.
– Новости превосходные, – с довольной миной я выключила газ. – Считай, что мы уже в затылок дышим нашему убийце!
– Да-а-а? – радостно оживилась подруга. – Немедленно выкладывай!
– Погоди, выкладки у меня еще не совсем сформировались, надо сделать еще два звонка, но для начала давай поедим, а то я от голода уже ничего не соображаю.
Сказано-сделано.
– Чуть не забыла, – Тая деловито потрясла бутылку кетчупа, – видели мы с Лавриком принца твоего ненаглядного.
– Да? – затаила я дыхание. – Надеюсь, он остался жив?
– И даже здоров. Я пригласила его в гости.
– В гости? – опешила я. – Когда?
– Завтра вечерком.
– Зачем?
– Как это – зачем? Не мешало бы получше его узнать и хотя бы раз разглядеть при нормальном освещении. Разве ты не мечтаешь увидеть его без шапки? Я сказала, что у нас намечается небольшая вечеринка, скромные такие посиделки под баян, и он с энтузиазмом принял приглашение. Так что завтра, к восьми часам, выходи на крыльцо, высматривай карету.
Признаться, я немного растерялась, хотя с другой стороны… почему бы и нет? Ведь и вправду очень интересно, что у него там под шапкой.
Пока Тая мыла посуду, я позвонила вдове издателя, но трубку никто не взял. Пришлось набраться храбрости с наглостью и позвонить вдове профессора. Ответил мужской голос.
– Слушаю! – весьма резко произнес он.
– Здравствуйте, могу я поговорить с кем-нибудь из родственников Ильинского Геннадия Валентиновича?
– А кто вы такая? Что вам надо?
– Я из детективного агентства «Фа…»
– Какое детективное агентство, девушка?! – мужчина впал в раздражение. – Вы что, бредите? Не смейте сюда больше звонить!
И гудки-гудки-гудки.
– Вам же хуже, – сказала я, опуская трубку на рычаг.
– Может, ты мне все-таки расскажешь? – Тая уперла руки в боки, что означало твердую решимость добыть информацию любой ценой, пускай даже путем вскрытия моей черепной коробки.
– Видишь ли, Тая, – я присела на табуретку, ощущая себя без пяти минут Эркюлем Пуаро, – у всех покойников… ну почти у всех, кроме хорошего материального положения было еще кое-что общее.
– Ух, ты, – подруга приземлилась напротив, – и что же?
– Незадолго до смерти они посещали зубных врачей! – я победоносно созерцала подругу, ожидая восхищения.
– И что? – даже не подумала она восхищаться. – Что в этом такого экстраординарного? Если бы у нас было побольше денег и поменьше панического страха перед дантистами, мы бы тоже их посещали, возможно, даже чаще одного раза в десять лет.
– А если они ходили в одну и ту же клинику, к одному и тому же доктору? – прищурила я хитрый глаз.
– Если это хорошая, дорогая клиника и известный на всю Москву врач, то почему бы и нет.
– Нет, Тая, ты не права, я уверена, что это зацепка, причем очень серьезная.
– Думаешь, убийца – дантист? – рассмеялась глупая подруга. – Кровожадный маньяк коновал? Доктор Пыткин? Бу-га-га-га!
– Дура ты, Тая! Когда выяснится, что я права, тебе придется извиняться!
– Извиняться? Бу-га-га-га!
Чтобы не ввязаться в драку, покинула кухню и направилась в зал. К чему напрасно тратить время и силы на выслушивание всяких там «бу-га-га»? Уж лучше тщательно, с пристрастием изучить визитку стоматологической клиники из визитницы г-на Одинцова.
Глава пятнадцатая
С утра я с Тайкой не разговаривала и передвигалась по квартире молчаливо и величественно, как памятник Дзержинскому. Да и какие могли быть темы для разговора у меня, у Великого Детектива, с этой легкомысленной особой? Ровным счетом никаких. Накрыв крышкой сковородень с Вечной Яичницей, я взялась звонить Владу.
– Да? – сонно ответил его голос где-то после двадцатого сигнала. Я бросила взгляд на кухонные часы – половина одиннадцатого, пора бы уже и вставать, ибо – не фиг долго дрыхнуть, когда я уже вовсю бодрствую.
– Привет, это Сена, – бодро доложила я. – Владик, опять нужна твоя помощь!
