пятно на простынях! Униженная и опозоренная своей же собственной глупостью, Изабель желала сейчас лишь одного – убежать куда-нибудь подальше и спрятаться от всех. Но бежать было некуда, а потому Изабель воспользовалась единственным имевшимся в ее распоряжении убежищем. Она закрыла глаза и уткнулась лицом в крепкое плечо мужа.
Руки Джастина сильнее обхватили ее.
– Милорд, вы получили ответ. Теперь убирайтесь.
– Подумай, Изабель! – в отчаянии требовал сэр Майлз. – Только подумай. С ним тебе будет ничуть не лучше, чем в моем доме. Воображаешь, что он не превратит тебя в невольницу? Мы с Эвелиной предлагаем тебе семейный кров. Клянусь, если ты вернешься, все изменится! Я подарю тебе отдельный дом и слуг. И Сенет будет жить с тобой – если только ты сама этого захочешь. Я найму для парня учителей и оплачу его посвящение в рыцари, когда он подрастет. Изабель, – умолял он, – пожалуйста, вернись со мной в Лондон.
Возможно, он говорит правду, думала Изабель, прижимая кулаки к глазам, чтобы удержать слезы. Она лишь поменяла полновластного хозяина своей жизни, вот и все, и теперь ей предстоит трудиться, не покладая рук в его доме. Но, с другой стороны, сэр Джастин проявил к ней доброту, в которой ему вовсе не было никакой необходимости. Он сделал все, что было в его силах, чтобы не обидеть и лишний раз не расстроить ее. И сам сказал сэру Майлзу, что Сенет переедет к ним в Тальвар; если он солгал, говоря об остальном, в этом, по крайней мере, он сдержал свое слово.
– Я не вернусь, – проговорила она сквозь слезы. – Я поеду с сэром Джастином.
– Изабель!
– Нет! – прервал его сэр Джастин. – Довольно. Не смейте больше мучить ее. Убирайтесь. Я уже не прошу вас об этом. Я требую! Вон!
В комнате повисла тягостная тишина.
– Очень хорошо, – наконец выдавил сэр Майлз. – Я заберу своих людей и уеду. Но берегитесь меня, сэр Джастин Болдвин. Я отберу у вас Изабель. Клянусь вам всем, что есть святого в мире! Вам еще предстоит пожалеть о своем коварстве и обо всем, что произошло этой ночью. Вы горько пожалеете об этом, сэр. Пожалеете!.. Круто повернувшись, он вышел, и Джастин присел на кровать, слегка покачивая притихшую в его объятиях Изабель.
– Опасный человек, – подвел черту отец Хьюго. – Остерегайся его, Джастин, и постарайся не выходить из себя. Как говорит нам Господь, «не спеши в гневе своем, ибо гнев человеческий вызывает праведный гнев Господень».
– Но от сэра Майлза мы все-таки избавились, – устало отозвался Джастин.
– Что будем делать дальше? – поинтересовался Кристиан. – Может быть, разумнее без промедления направиться в Сир?
– Да. – Джастин бросил взгляд на Изабель. Голова ее по-прежнему была крепко прижата к его плечу, а глаза закрыты, хотя он отлично знал, что она не спит. – Жаль, что мы не можем задержаться тут подольше. – Обращаясь к Кристиану, он добавил: – Нам надо одеться, собраться, оседлать лошадей и как можно быстрее отправиться в Сир. Мне еще предстоит многое выложить моему достойному братцу- эрлу.
Глава шестая
Изабель, оказавшись в Сире, была просто ошеломлена. Все там выглядело слишком большим и чересчур пышным. Замок был настоящей громадой, с таким множеством лестниц, полутемных коридоров и комнат, что Изабель боялась заблудиться. Вокруг замка простирались необъятные владения эрла. Местность была преимущественно равнинной, а когда Джастин поднялся вместе с Изабель на самую высокую из крепостных башен и показал ей, где проходят границы владений его брата, потрясенная Изабель так и не смогла определить, где же начинаются земли его соседей. Город Сир удивил ее своими размерами и суетой, и, судя по тому, что эрл и его достойная супруга утопали в роскоши, можно было смело заключить, что местная коммерция процветает.
Изабель умела прекрасно распознать признаки благосостояния и преуспеяния, точно так же, как могла найти общий язык с банкирами, ростовщиками, торговцами и менялами. Чтобы все обитатели города могли мирно заниматься своими делами, требовалась твердая и уверенная рука, и Изабель испытывала истинное восхищение человеком, который сумел добиться процветания подвластного ему города. Сэр Хью, эрл Сирский, только улыбнулся, услышав застенчивые комплименты Изабель, и признался, что вовсе не он, а его жена, леди Розалин, управляет Сиром и принимает все важные решения.
– А я гожусь лишь на то, чтобы произносить речи, – заявил эрл, – да возиться с ребятишками, когда их мамочке захочется немного передохнуть. А в другие дни я всего лишь мужчина, официально делящий ложе с хозяйкой Сира.
Он сопроводил эти слова столь многозначительной улыбкой, что щеки Изабель вспыхнули пунцовым румянцем. Разумеется, эрл лукавил. Может, леди Розалин и впрямь управляла Сиром, и, надо признаться, делала это весьма и весьма успешно, однако владел им все-таки сэр Хью. Именно он был почитаемым хозяином, которому все было ясно без лишних слов и объяснений, который мог уладить недоразумения прежде, чем вспыхивали споры и ссоры, и именно эрл умел сказать нужные слова в нужный момент. Изабель прожила в Сире всего лишь неделю, однако за это время стала свидетельницей того, как сэр Хью разрешил несколько споров между своими вассалами, проявив мудрость и остроту ума, достойные самого царя Соломона. Ни один из приходивших к нему в отчаянии или гневе не покидал замок, пока в душе его не воцарялись спокойствие и мир.
У эрла был редкостный дар располагать к себе людей, и Изабель довелось испытать волшебное действие этого дара сразу же, как только Джастин привез ее в замок брата и представил сэру Хью и его супруге. Изабель изнемогала от долгой поездки и чувствовала себя смертельно усталой от быстрой смены впечатлений и событий прошедшей ночи. Как-никак она была похищена, тут же стала женой человека, о котором не смела и мечтать, – а потому нашла в себе силы лишь молча взирать на эрла Сирского, когда он с приветливой улыбкой направился к ней. Прошло несколько бесконечно долгих мгновений, прежде чем Изабель сумела пробормотать что-то в ответ, а эрл взял ее холодные пальцы в свою необъятную ладонь, весело ухмыльнулся и заговорил, обращаясь к Джастину:
– Похоже, ты еще не успел объяснить жене, что мы с Хьюго – близнецы. Бедная девочка, верно, думает, что рассудок стал изменять ей. – Именно об этом в ту минуту и думала Изабель и лишь благодаря словам эрла Сирского сообразила, почему сэр Хью выглядит точной копией священника, за несколько часов до того обвенчавшего ее с Джастином.
Похоже, сэр Хью достаточно спокойно отнесся к известию, что Джастин прибыл в Сир, обвенчавшись вовсе не с той девицей, что предназначала ему воля герцога и родни. Эрл ничем не выдал своего удивления, лишь приподнял бровь, и все же Изабель было не по себе. Всю неделю, прожитую ими в Сире, эрл был с ней добр и обходителен, хотя временами она ловила на себе его пристальный, оценивающе- вопросительный взгляд. Судя по всему, ничего нельзя было утаить от его пронзительных зеленых глаз. Между эрлом и Джастином возникло едва заметное молчаливое напряжение, но, если эрл и задавался вопросом, почему это его брат со своей молодой женой предпочитают спать в разных комнатах, вслух он не сказал ни слова. По крайней мере, Изабель ничего не слышала.
К счастью, в присутствии леди Розалин девушка чувствовала себя намного свободнее. Красивая, прямодушная и добрая хозяйка Сира сразу же отнеслась к Изабель как к родной сестре и постаралась сделать все возможное, чтобы девушка не испытывала ни смущения, ни волнения.
– Не позволяй Хью заговорить себя, милая, – посоветовала она, провожая Изабель в ее спальню. – Болдвины все довольно настойчивы, а Хью к тому же не может пропустить ни одной передряги. Если только есть возможность ввязаться в какую-нибудь переделку, он сделает это первым. Он вовсе не так серьезен и рассудителен, как сэр Александр и Джастин, впрочем, может, оно и к лучшему. Хотя, конечно, – быстро добавила она, с улыбкой взглянув на Изабель, – в серьезности и рассудительности нет ничего плохого. Джастин – превосходный человек, за исключением одного: он неисправимый трезвенник. Но не мне рассказывать тебе об этом, правда, дорогая? Скажи, ты очень его любишь?
Изабель и в самом деле все сильнее и сильнее любила Джастина, а потому, сидя перед весело потрескивающим камином, призналась обходительной леди Розалин и в своих чувствах к Джастину, и во всем остальном.
