– Я даже не знаю, как это произошло, – с отчаянием проговорила она, опуская гудящую от усталости голову на руки. – Все время, пока Джастин ухаживал за Эвелиной, я любила его, и даже теперь, когда мне стало известно, что он обвенчался со мной, только чтобы сохранить за собой владения и… и приумножить свое состояние, я все равно люблю его. Эвелина была права, говоря, что сэр Джастин будет в ужасе, если узнает о моих чувствах к нему. Я просто глупа до невозможности.
– О нет, не говори так, – мягко пожурила ее леди Розалин, положив руку на ее плечо и стараясь успокоить. – Ты сейчас устала и расстроена и грустишь потому, что тебя силой увезли из дома. Тебе обидно, что пришлось так быстро обвенчаться, но ты вовсе не глупа. Я не могу объяснить, почему сэр Джастин предпочел поступить именно так, однако, ты можешь мне верить, он ни за что не обвенчался бы с тобой, будь он к тебе совершенно безразличен. Очень может быть, дорогая, что он любит тебя.
Но Изабель не могла в это поверить, хотя Джастин был с ней неизменно обходителен и галантен. И все же Изабель достаточно было бросить лишь один взгляд в зеркало, чтобы понять, что ее лицо, такое простое, не выдерживает никакого сравнения ни с красотой ее кузины, ни с породистостью леди Розалин, ни с хорошенькими личиками других женщин. Разумеется, такое лицо никак не могло внушить мужчине любовь или желание. Что же касается всего прочего… ну, о прочем Изабель старалась не задумываться и лишь полагала: самое лучшее, что могут сказать о ней люди, – что у нее доброе сердце. Конечно же, этого, даже вкупе с ее неукротимым темпераментом, едва ли достаточно, чтобы сделать ее желанной. Нельзя также забывать и о ее проклятой любви к математике и цифрам. Хотя талант Изабель приумножать доходы и подсчитывать прибыли никто не посмел бы оспорить, тем не менее, ни один мужчина не станет обсуждать подобное в светской беседе, особенно с молодой женщиной. Только ростовщики и торговцы, что вели дела с ее дядей, находили беседы с Изабель действительно занимательными и захватывающими, но они относились к такому типу мужчин, которых Изабель меньше всего на свете хотелось прельщать и очаровывать своим разговором. Ее муж – другое дело… Она страстно мечтала хоть чем-то привлечь и заинтересовать своего мужа, чтобы он пожелал ее столь же сильно, как, должно быть, желал Эвелину. Но ют как! – печально размышляла Изабель, отложив в сторону вышивание, за которым прилежно просидела целый час.
Днем, когда полуденная трапеза заканчивалась, и кушанья убирались со стола, в замке воцарялась умиротворенная тишина. В большой зале, где собирались дамы – посплетничать и заняться рукоделием, пока лучи солнца еще заливали залу сквозь высокие стрельчатые окна, – бесшумно сновали слуги, спокойно и без суеты занимаясь своим делом. Впрочем, так делалось все в Сире. Казалось, не только замок, но и весь город живет своей размеренной жизнью с точностью и предсказуемостью хорошо заведенных часов.
Изабель ждала Джастина, поскольку он просил ее об этом, как просил каждый день. В это время он обыкновенно отправлялся с ней на прогулку в один из садов или вдоль реки и объяснял это так:
– Нам следует получше узнать друг друга.
Это было восхитительное время для Изабель – ведь вот уже много лет она проводила свои дни, не выходя из дома дяди, к тому же ее муж был поистине приятным спутником и собеседником. Джастин ни разу не настоял на своих супружеских правах за ту неделю, что они прожили в Сире. Удивительно, но ему нравилось гулять с ней так же, как это делали когда-то ее родители, держась за руки и переплетя пальцы, а не просто предлагая даме свою руку в качестве неодушевленной опоры. В первый раз, когда он взял Изабель за руку, девушка так разволновалась, что ее ладонь стала предательски влажной, а пальцы так застыли, что руку едва не свело судорогой. Впрочем, Джастин, казалось, ничего не заметил, хотя слегка разжал свою ладонь, и спустя несколько минут Изабель привыкла к этому прикосновению и расслабилась. Иногда он слегка обнимал ее за плечи и целовал в щеку, и каждый раз делал это неожиданно, без всякого предупреждения, так что у Изабель не оставалось ни малейшего шанса успеть ответить ему. После поцелуя он как-то особенно тепло смотрел на нее.
Откинув голову на высокую спинку стула, Изабель принялась внимательно разглядывать потолок большой залы. Может пройти целый час, прежде чем Джастин вернется из деревни, куда он отправился вместе с сэром Кристианом и эрлом, но Изабель устала от рукоделия. Она, как ни странно, искренне скучала по своим тетрадям с подсчетами. Нет-нет, ей было отлично известно, что тетради и книги принадлежат ее дяде, однако за четыре долгих года, что она провела, склонившись над ними, они стали ей родными. Она знала почти все записи наизусть, от первой до последней, знала каждую кляксу, каждую вмятинку в кожаных переплетах. Она заполняла страницы столь старательно, подсчитывала колонки цифр как минимум по два раза, и… Господи, помилуй! Изабель резко выпрямилась, приложив ладонь ко лбу. Она просто спятила, да и только! Если бы Эвелина могла влезть сейчас в ее мысли, вот, наверное, хохотала бы! И была бы совершенно права. Очень может быть, что не пройдет и года, как она до смерти наскучит своему красивому мужу, утомит его своим занудством. Господи, помоги ей!
– Что-нибудь не так, миледи?
Изабель вздрогнула. Перед ней стояла леди Розалин со своим младшим сыном, лордом Фэрроном, на руках.
– О, нет… – пробормотала Изабель. – Я просто…„просто задумалась, вот и все.
– Ага… – протянула леди Розалин, усаживаясь рядом с ней. – Должно быть, я выглядела точно так же, когда грезила о Хью перед тем, как мы обвенчались. У нас очень утомительно протекало жениховство. Но, судя по всему, так оно происходит со всеми мужчинами из рода Болдвинов. Сэр Александр держал свою будущую жену пленницей несколько недель, прежде чем она согласилась выйти за него, вместе со всеми своими вдовьими владениями. Хью заставил меня три месяца пробыть в служанках у себя в поместье, пока мы не поженились, а Джастин похитил тебя. – Леди Розалин рассмеялась. – Бедняге Виллему одному удавалось быть настоящим джентльменом, но и он, в конце концов, женился на леди, которая решила, что ей нужен именно такой муж, благодарение Господу! Не то он так и остался бы холостяком.
Изабель тоже рассмеялась.
– Джастин рассказывал мне кое-что из этих историй. Пожалуй, мне еще повезло – по сравнению со всем, что пришлось выстрадать и тебе, и леди Лиллис.
– Да, это так, – согласилась леди Розалин. – Джастин всегда был самым рассудительным и обходительным всех братьев, особенно когда дело касалось женщин.
– Отец Хьюго тоже, кажется, очень добр, – заметила Изабель.
Услышав ее слова, Розалин покачала головой.
– Хьюго, как и его брат-близнец, любит женщин. Всех женщин, независимо от их возраста и внешности. Я не раз видела, как эти два негодника в мгновение ока очаровывали и молоденьких невинных девушек, и седых бабушек – и всего лишь при помощи обаятельной улыбки. Я никогда не сумею понять, как это Хьюго удается все эти годы соблюдать данные Церкви обеты. Временами он бывает еще несноснее, чем Хью.
Вспомнив внимательно-оценивающий взгляд отца Хьюго в монастыре, Изабель вынуждена была согласиться.
– А тебя все еще беспокоит, дорогая, почему Джастин женился на тебе? – поинтересовалась леди Розалин.
Улыбка исчезла с лица Изабель, и девушка потупилась.
– Да, – прошептала она. – Я знаю, что мне не следует так волноваться, ведь я могу дать ему все, что он потребует от меня. Просто я довольно часто вспоминаю о работе над счетами моего дяди. Будет приятно снова заняться полезным делом.
– Ты знакома с Джастином совсем недолго, не то, что я, – мягко молвила леди Розалин. – Однако если бы ты знала его так же давно, то поняла бы, что нужна ему не только для приумножения его состояния. Я еще ни разу не видела, чтобы он смотрел на какую-либо из женщин с такой нежностью и любовью, как смотрит на тебя. И мне еще не доводилось видеть его таким довольным и умиротворенным, хотя он и пытается умерить гнев на своего брата – моего мужа. Изабель вскинула голову.
– Пожалуй, он действительно сердится на сэра Хью. Они поссорились из-за меня?
– Нет-нет, не из-за тебя, но из-за некоторых дел, которые могли иметь отношение к тебе. Ведь ни одному мужчине не понравится, если его силой гонят под венец, не так ли?
Изабель ответила, нахмурившись:
– Кажется, он не возражал против венчания с Эвелиной – по крайней мере, до тех пор, пока она и мой дядя не сглупили и не оскорбили его. Если бы они повели себя умнее, он стал бы мужем Эвелины.
– Да неужели? – переспросила леди Розалин. – Не уверена, смогу ли я согласиться с тобой. Но давай
