— Добро. Все равно простаивает. Все поменять его собирался, у сирдара западного. На табун моннельских лошадей.
Присвистнув, внутренний голос пояснил: — Редкая и дорогая порода. Выносливая. Чуть ли не по несколько золотых за лошадь.
— Так бы не продал. Но, видимо, знак мне свыше… — тем временем продолжил Осман. — Дочку чуть не погубил замок проклятый. Чудо спасло. И это чудо передо мной сидит. Цену ломить не буду — за три сотни золотых отдам.
— Самая интересная часть пошла. — захихикал голос. — Торги!
— Денег у нас вроде бы должно хватить. — неуверенно произнес Сен, которого я проинструктировал соглашаться, даже если цена будет заоблачной.
Сирдар заулыбался, радуясь, что избежал споров.
— Но, может быть, почтенный Осман согласится на компенсацию чем-то более ценным, чем валюта? Мы бы хотели оставить золото на обустройство и прочие нужды. — вкрадчиво вступил в беседу я.
Усач заинтересованно уставился на меня.
— Сейчас принесу.
Принеся небольшую невзрачную коробку, я положил ее на стол перед хозяином замка.
— Один из редчайших магических артефактов. Хронограф, или, по-простецки — часы. Можете достать, он безопасен.
Правитель опасливо открыл коробку. Макс свою задачу выполнил — простые часы с большим циферблатом, правда, механические, хотя я просил электронные. Ну да бог с ними, дольше прослужат. Для нашего мира крикливо смотрелись бы — тут тебе и блестящая позолота, и кристаллы Сваровски, и украшение серебряными узорами. Обычная пафосная китайская подделка, однако для этого мира — самое то. Выглядят дорого — благо здесь еще не знают слова 'дешевая позолота'.
— Позвольте, покажу… — я надел часы на руку. Усач заинтригованно придвинулся.
— Артефакт не зависит от местоположения солнца. Безопасен для носителя и окружающих. Не засекается, как магический предмет. Предназначение хронографа — позволять узнать хозяину точное время в любое время суток. — скаламбурил я. — Секрет изготовления утерян вместе со смертью семьи моего хозяина. Во всем мире сейчас всего три таких вещи, и все у нас. Подарок, достойный императора. Прошу. — я снял часы и протянул их сирдару.
— Ценно смотрятся. И чудно. — ворчливо заключил Осман, рассматривая их на своей руке. Впрочем, было видно, что хронограф ему понравился. Кому не захочется обладать уникальной вещью, которой ни у кого нет?
— Кичиться на своих сирдарских тусовках будет. — хихикнул голос.
— Это еще не все. — я выложил на стол коробку 'с банановым вкусом', по которой так едко прошелся Макс.
Все, включая компаньона, завороженно уставились на голую красотку на упаковке, призывно манящую пальчиком. Кто-то из воинов громко сглотнул слюну. Сен, вспыхнув как мак, стыдливо отвел взгляд.
— Магическое средство от беременности. Любая молодуха, увидев это, к вашим ногам упадет. — я поманил сирдара пальцем и начал нашептывать ему на ухо. Все настороженно притихли, прислушиваясь и пытаясь разобрать слова.
— Шу-шу-шу… толщиной, как человеческий волос…шу-шу-шу…не стесняет ощущений…безопасная любовь…внутрь прямо…есть прозрачные, а есть цветные…и фруктовые…срок годности пять лет…
Я выпрямился, отстраняясь от правителя.
— Слабо верится… — сомнительно протянул хозяин замка.
Пришлось надорвать пачку и продемонстрировать использование изделия, потушив свечу и одев на нее контрацептив. Упс, желтенький попался. Повеяло ароматом банана.
— И впрямь толщиной в волос… — принюхиваясь, обалдело открыл рот Осман и на его лице появилась идиотская улыбка.
Сен, уже не красный — пунцовый со стыда, посмотрел на свечу в презервативе, которая пошла по рукам, и отвернулся.
— Одним словом, у нас, у эльфов, такими штуками королевы пользуются, чтобы от любовников не залететь. Срабатывает стопроцентно, если их острым не колоть ничем, да ногтями не царапать. — закончил я.
Глаза сирдара загорелись.
— А еще есть? — жадно спросил он.
— А замок продашь? — не менее жадно спросил я.
— Если хронограф не брать — за какие-то жалкие одиннадцать штук? — торгуясь, в запале ахнул Осман.
— Одна штука стоит подороже моннельской лошади вашей, больше золотого! Сказано же: ко-ро-ле-вы эльфийские пользуются. Первые лица государства! — отрезал я, но, видя раскрасневшееся лицо правителя, сжалился — Ладно, все четыре коробки отдам, что с собой взял.
Сирдар выдохнул и радостно выматерился, не веря своему счастью.
— Но с обустройством замка поможешь! — пригрозил я.
Осман истово закивал, что-то бормоча себе под нос.
— Ужо она у меня попляшет…И так к ней, и сяк… — усач запыхтел. — И цветы тебе — на! И украшения тебе — на! И песни под луной — на! Всю ж*пу ободрал, сквозь кусты пробираясь… — витая в своих мыслях, хозяин замка все больше распалялся.
— И прогулки по озеру — тоже на! Весь двор потешался, как я мокрым на берег выполз, когда ты лодку перевернула. А как в постель — так сразу голова болит! Стесняешься, говоришь? Романтики тебе подавай, да? Будет тебе романтика! — схватив коробку со стола, Осман торжествующе потряс ей в воздухе и жадно прижал к груди. — Цветная, да фруктовая! Не денешься теперь никуда.
Внутренний голос зашелся в истерике, а воины старательно стали прятать ухмылки. Видимо эта тема уже давно стала общественным достоянием.
Сен, вроде бы успокоившись, опять запунцовел. Святоша, что с него взять. О духовном мыслит…
— Вот так туземцев и подкупили. За красивые бусики и огненную воду. — заржал внутренний голос.
— Это все равно на триста золотых не тянет. — успокоившись, сказал Осман.
— Это тянет много больше, чем на табун моннельских. Сколько голов в нем было?
— Почти пятьдесят. — не стал скрывать хозяин замка, и, запнувшись, продолжил — Это, конечно, дешевле, чем озвученная сумма, но у нас с тем сирдаром давняя дружба…
— А мы твою дочь спасли, жлоб! И романтических изделий — как лошадей, тоже почти пятьдесят! Друзьям своим перепродашь подороже, отобьешь свои три сотни. Плюс уникальный магический артефакт, которого ни у кого нет. Не согласишься — другой замок найдем. Имей совесть, в конце концов!
Переведя взгляд на красотку на обложке прижимаемой к груди коробки, Осман вздохнул, и, крякнув, сломался.
— Добро. Дочь, она важнее. Купчую давай писать.
Я ухмыльнулся.
Замок теперь — НАШ! Часть первая плана — выполнена. Плацдарм захвачен.
Глава 7. Плацдарм
— Хорошо идут дела, когда в руках бензопила! — хмыкнул я, наблюдая из надвратной башни за двумя оборотнями, кромсающими двуручной пилой дерево неподалеку у ворот.
Полоса отчуждения вокруг замка медленно, но верно росла. Мой дом — моя крепость. Местность потихоньку становилась безопаснее. Теперь подкрасться вплотную к стенам незаметно — было практически невозможно. Также этому способствовало и откапывание рва, который при прежнем владельце
