Катя опустила чемодан.
– А почему? – удивилась она.
– Потому! Мадемуазель благодарит вас, – улыбнулась Ада Петровна, – но она не может принять столь дорогой подарок.
– О, это делает честь мадемуазель, такая скромность! Но наша фирма будет счастлива, если она все же примет его. Это совсем скромный подарок. Наша фирма заинтересована в контактах с советскими строительными фирмами. Наш «Питон» уже работает, и очень успешно, на Аляске и в Гренландии. Мы были бы рады, если бы он появился и в Сибири…
– У нас не принято принимать подарок, если ты не можешь сделать ответный, – сказала Ада Петровна.
– О, это очень хороший обычай. Но пусть мадемуазель пришлет нам отчет, и мы будем в расчете.
– Нет, нет, спасибо, – настаивала Ада Петровна.
– Что он говорит? – спросила Катя.
– Глупости говорит. Спровоцировать нас хочет.
– Чем?
– Не знаю чем. Рекламный трюк. А ты разбежалась.
– У мадемуазель какие-то проблемы? – спросил вице-президент.
– Нет, все в порядке. Просто мадемуазель здесь на отдыхе, и таскать с собой чемодан… Она благодарит вас. Может быть, На обратном пути… Мы тогда известим вас.
– Я был счастлив познакомиться, – он протянул визитную карточку. – Моя фирма к вашим услугам.
– Спасибо, – сказала Ада Петровна, – мы тоже счастливы. – И добавила по-русски: – Особенно я. – Она взглянула на часы и всплеснула руками. – Черт, мы опаздываем! Связалась с тобой… – И она потянула Катю.
Катя и Ада Петровна шли по выставке. Когда они проходили мимо советского стенда, к Кате неожиданно рванулся один из стендистов.
– Мадемуазель! – крикнул он. – Миссис! Синьорина! Девушка, наконец!…
Катя обернулась – к ней, раскинув руки и улыбаясь, шел
Евдокимов.
– Не узнаете? – он отогнул борт пиджака, показав потайную грелку.
– Дядя Миша?! – изумилась Катя. – Вы здесь?
– Мы – везде, – сказал Евдокимов многозначительно. – Слушайте, – наклонился он к ней заговорщически, – если меня не обманывают глаза, вы вышли от французов?
– Ну… – сказала Катя.
– И если меня не обманывают уши, вы разговаривали с представителем фирмы, выпускающей «Питоны»?
– Ну… – Катя все не понимала, к чему он клонит.
– И если мне не изменяет память, вы пили шампанское на приеме у Орлова с господином Фашоном? Простите, с месье Фашоном? Следовательно… – Евдокимов поднял указательный палец, – вы с ним виделись и здесь. Если мне не изменяет чутье. Не изменяет?
– Ну и что?
– Вы должны меня с ним познакомить.
– Но…
– Никаких «но». Вам дороги идеи международного сотрудничества?
– Конечно, но…
– От вас требуется минимум: мсье Евдокимов – мсье Фашон. Бонжур, мерси, «алон занфан де ля патрие…», – запел он неожиданно «Марсельезу». – А я вам за это…
– Мне ничего не нужно, – быстро сказала Катя и посмотрела на Аду Петровну.
– Конечно, – сказала Ада Петровна. – Не считая прибора за полмиллиона. Но это так, пустяки, кто говорит о таких мелочах? Ладно, пошли – опоздаем… – И она потянула Катю за руку.
– Минутку! – закричал Евдокимов. – А я?! Товарища – в беде? Отца двух детей? – он жестом фокусника снова вытащил фотокарточку.
– Ладно, – сказала Катя и протянула ему только что полученную визитную карточку. – Вот. Скажете, что от меня.
Евдокимов с недоверием посмотрел на карточку, с изумлением на Катю:
– Так вы что, действительно с ним знакомы?
– Если вам не изменяет сообразительность, – лукаво улыбнулась Катя и пошла.
– Гран мерси! Данке шен! Сенк ю! Кёсенем! Спасибо, наконец! – крикнул ей вслед Евдокимов.
На другой день утром в гостинице группа спускалась к завтраку. К Аде Петровне подошел портье.
