Самый твёрдый минерал на земле, который состоит из чего?
— Из более мягкого, — ответил Вартанян.
— Который состоит из углерода. А химию в школе надо было учить.
А дальше они мило беседовали до самой Одессы. Оказалось, что мужа у Милы не было. И детей у Милы тоже не было, и все эти сведения увеличивали влюблённость нашего героя. Иногда Мила пристально смотрела в глаза Вартаняну, и ему казалось, что он падает в какую-то яму, и где-то внутри у него что-то сладко обрывалось, но потом самолёт взмывал вверх, и Вартанян понимал, что он действительно падал в яму. А в конце, когда они уже шли на посадку, Мила даже положила свою руку на руку Вартаняна, положила не случайно, а боясь спуска.
И Вартанян был на седьмом небе от счастья. Постепенно седьмое небо сменилось шестым, пятым и так далее, до тех пор, пока не слилось со взлётно-посадочной полосой аэропорта. Приземлились ровно в девять, и Вартанян отметил про себя: «Ещё час. Всё в порядке».
— Куда вам? — спросил он у Милы.
— Сама не знаю, я ведь инкогнито. Куда-нибудь в гостиницу.
— Если вы не возражаете, мы возьмём одно такси. Только заедем на пять минут, нет, на десять, и потом я завезу вас в гостиницу.
Он, Вартанян, уже раздваивался. Его уже разрывало между двумя женщинами — Бонасеевой и Милой. С одной стороны, чувство к Бонасеевой было глубже и длительнее, тем более что к нему ещё примешивалось и чувство долга. С другой стороны, Мила была просто ближе, и поэтому чувство к ней было острее и актуальнее.
Они просидели в самолёте целые полчаса, и Вартаняну стало уже не до чувств. Всё-таки совесть брала своё. В кармане лежали оставшиеся деньги, и необходимо было их отработать. Нервы были на пределе.
— Сколько отсюда ехать до вокзала? — спросил он Милу.
— Минут двадцать.
Десять минут у них ушло на поиски такси. Наконец Вартанян грудью встал перед останавливающейся чёрной «Волгой», сунул червонец шофёру, и они помчались. Вартанян в спешке не заметил, как шофёр переглянулся с Милой: он показал ей на часы, а она в ответ виновато развела руками: мол, что я могла сделать.
Когда они подъезжали к вокзалу, поезд «Москва — Одесса» преодолевал последние метры. Вартанян выскочил из машины и понёсся к вагону номер восемь. Он ворвался в вагон, пролетел мимо всех купе, расталкивая ругающихся пассажиров. Жоры не было.
— Дамочка, — пристал Вартанян к проводнице, — красивый такой мужчина, брюнет, где?
— Брюнет был, как только подъехали — сошёл.
Мила стояла внизу, у вагона.
— Что с вами? — Она увидела несчастное лицо Вартаняна.
— Ушёл.
— Да кто ушёл-то? Что произошло?
— Жора ушёл. Всё пропало.
— Да не расстраивайтесь вы. — Мила вела его к машине.
— Понимаете, я же специально летел, чтобы у него одну вещь забрать, очень дорогую… — начал было Вартанян, но вспомнил, что это тайна, и замялся: — Вещь, дорогую сердцу одной… одного товарища.
— Понимаю, понимаю, — кивала Мила. — Он москвич?
— Кто?
— Ну этот ваш Жора.
— Да, вроде.
— Значит, наверняка в гостинице остановится. Поедем по гостиницам, где-нибудь да обнаружим.
— И вы со мной поедете? — сказал растроганный Вартанян.
— Ну как же я брошу товарища в беде!
Они сели в ту же «Волгу», терпеливо ожидавшую их, и поехали в гостиницу «Спартак» на Дерибасовской. Бэкингемский в ней зарегистрирован не был. Не поселился он и в гостинице «Центральная». Также не знали о нём в гостинице «Красная».
А вот в гостинице «Лондонская» он оказался гостем.
— Ну вот, — сказала Мила, — и нашли вашего красавца. Заодно проверим, нет ли здесь и на меня брони.
Она подошла к администратору и вернулась через минуту к Вартаняну.
— Вы счастливчик, давайте паспорт. Только без удобств. Годится?
— Ещё как годится!
И Вартанян поселился на самой верхотуре, в одиннадцатом номере гостиницы «Лондонская», с окном во двор. В номере как раз оказались и небольшие удобства.
Мила жила тоже в одиночном номере. А Бэкингемский занял, естественно, полулюкс на втором этаже. В этот номер и кинулся тут же Вартанян. Но номер был закрыт, и ключ висел на месте.
— Он как пришёл, так и ушёл, — объяснила Вартаняну дежурная.
Глава 17
Людмила
Вартанян отличался от своих отставших по дороге друзей не только возрастом. В ответ на все удары судьбы он задавал себе вопрос «что делать?», а они — «как бы ничего не делать?». Друзья прощали ему это, объясняя его образ действий молодостью, а свой — опытом жизни.
Итак, не найдя Жору в его номере, Вартанян опять задал вопрос «что делать?». Но получилось так, что этот вопрос был им задан уже в номере у Милы, где, надо отдать должное, он оказался через десять секунд после разговора с дежурной.
— Всё правильно, — успокоила его Мила. — Ведь он же не ждал вас?
— Нет, — ответил Вартанян.
— Он здесь в командировке, значит, пошёл на работу.
Вартанян по молодости лет не понимал ещё, что два слова — «Жора» и «работа» — не могут стоять рядом, и поэтому с радостью успокоился.
— Надо зайти к нему вечером, — продолжала успокаивать Мила, — а сейчас, если вам не улыбается перспектива сидеть и ждать его в своём номере, я предлагаю пойти посмотреть город.
Такая перспектива Вартаняну не улыбалась в отличие от Милы, которая улыбалась, произнося последние слова. И они пошли гулять. Они шли по залитой солнцем Одессе, и у Вартаняна было такое настроение, словно и не было перед этим бессонной ночи и исчезающих друзей. Он где-то в глубине души даже был доволен таким поворотом событий, потому что если Жоры пока нет, то лучше одна Мила, чем четверо его неугомонных друзей. Они бродили целый день, оживлённо болтали, пообедали и вернулись в гостиницу совсем друзьями. Потом весьма вежливо расстались, и Вартанян, верный долгу, опять побежал смотреть, нет ли Жоры в номере.
Ключа от его номера на месте не было, и Вартанян помчался в номер. На стук никто не ответил. Он подёргал дверь — она была заперта. Посмотрел в замочную скважину — ключа изнутри не было. Он снова пошёл к дежурной и спросил, не видела ли она постояльца из этого номера. Оказалось, что Жора пришёл два часа назад, но больше она его не видела. Вартанян стал ходить по этажам гостиницы и весьма скоро — даже скорее, чем он этого хотел, — оказался перед номером Милы: для его большого чувства гостиница была явно мала. Но Милы в номере не оказалось. Тогда, вдвойне озадаченный, Вартанян понуро побрёл в свой номер и начал искать ответ на вопрос «что делать?», который ввиду отсутствия Милы ему пришлось задавать самому себе. В конце концов он поймал себя на мысли, что не может решить, кого же ему искать в первую очередь — Жору или Милу.
В задумчивости Вартанян вышел из номера, а потом из гостиницы. И — о чудо! — ответ на вопрос
