следов западней не обнаруживается, и, примерно через три четверти часа, я выхожу к водопаду.
Здесь все точно так, как объяснил Очил. Уходит вверх почти отвесная скала, а с нее падает вниз бурлящий поток. Не слишком высоко, но подняться невозможно. И главное, очень сыро. В воздухе стоит завеса из водяной пыли. Наверное, в солнечный день здесь очень красиво, мелькает в голове мысль, пока я осматриваюсь в поисках крепкого дерева.
Наконец подходящий могучий представитель местного семейства лиственных найден, и я принимаюсь за осуществление своего плана. Перекидываю через ветку веревку и привязываю один конец за пояс. Все, простейшая страховка готова. Я уже встал одной ногой на край обрыва, а другую занес над пустотой, как получил сообщение мику, что в радиусе действия сканеров появился один из моих бывших соратников.
Неужели кто-то все же решил пойти со мной? Я возвращаюсь к дереву и отвязываю от пояса страховку. Теперь нужно будет вначале спустить компаньона. И вдруг нехорошее подозрение прожигает меня как луч бластера. А с чего это я взял, что парень собирается составить мне компанию? Ведь мои карманы битком набиты бляшками, такими вожделенными для моих спутников. Бывших спутников. Поэтому вполне возможно, что за мной гонятся вовсе не из дружеских намерений. И если так, мне лучше подготовиться заранее.
Спрятавшись за дерево, внимательно слежу за приближением преследователя, мысленно ругая себя, что вчера не удосужился выяснить имена всех соратников. И не приказал сканерам идентифицировать их. Даю распоряжение сделать это сегодня, ведь лучше поздно, чем...
А преследователь все ближе и вскоре я слышу его голос, окликающий меня на все лады. И, наконец, между кустов показывается ладная фигурка.
Облегченно вздыхаю, опознав Генза, однако, выходить навстречу не спешу. Парень идет быстро, но осторожно, внимательно оглядывая каждый кустик и держа наготове нагайку.
— Эй, Ведун, ты где? — Наклоняется над обрывом Генз, пытаясь что-то рассмотреть в водяной завесе.
Неслышно метнувшись к нему, беру парня в мертвый захват и ласково шепчу на ухо:
— Ну, и зачем я тебе понадобился?!
— Вот черт сумасшедший, как напугал! — облегченно выдыхает он, опуская нагайку. — Да отпусти, ну не дурак же я, на тебя нападать! Меня Очил послал, я хожу быстрей всех! Мы решили с тобой идти, только тебя догнать не так просто. Вон остальные идут, не слышишь?
Но я уже и сам отпустил его, получив от сканеров сообщение о приближении моих спутников в полном составе. Да, головной боли мне теперь явно прибавилось, чему же тогда я так радуюсь?!
Однако когда Очил выводит к нам отряд, встречаю соратников с напускным равнодушием. Деловито предлагаю собрать все веревки и немедленно связываю их морскими узлами. Затем, показав парням простые правила страховки, первым спускаюсь с обрыва. Предварительно незаметно прилепив к дереву крошечного жучка.
Разумеется, с прибытием команд Очила и Кани первоначальный план переправы несколько изменился, но не кардинально. По мокрым валунам пробираюсь вплотную к потоку и выбираю самое узкое место. Когда-то, на школьных олимпиадах, я неплохо метал тяжелые предметы и теперь очень надеюсь, что полузабытые навыки мне пригодятся. Достав из рюкзака камень с дыркой, привязываю к нему конец крепкой веревки. А сверху для надежности незаметно сажаю малютку прилипалу. Затем собираю под валуном с десяток камней приблизительно того же веса и делаю несколько пробных бросков. Всё как я и предполагал, камни падают за кучей валунов на том берегу.
И вот настает ответственный момент. Встав поустойчивее, беру приготовленный снаряд и, размахнувшись, пускаю в облюбованную кучу. Короткий свист распрямляющейся веревки и камень приземляется точно в назначенном месте. Не подвела олимпийская закалка!
Специально для зрителей несколько минут тщательно привязываю к поясу петлю, затем связываю концы веревок. И только услышав отчет прилипалы, что камень закреплен намертво, даю Очилу сигнал тянуть веревку.
Парни выбирают слабину и веревка, натягиваясь все сильнее, приподнимает меня в воздух.
Пора. Пошел. Придерживая разматывающийся моток страховки, осторожно начинаю перебираться на другой берег. К концу переправы приходится поднять ноги на веревку, чтобы не вымокнуть в бурунах ледяного потока. Перебирая ногами и руками, споро добираюсь до первых камней. И хотя несколько особенно буйных струй все-таки успели плеснуть мне за шиворот, это не особенно расстроило меня, трансформ надежно защищает не только от ледяной воды.
Взобравшись на гору обточенных рекой камней, первым делом прячу прилипалу, свою задачу он выполнил. Затем намертво закрепляю веревки за верхний валун и машу Очилу рукой. Первым, как мы и договорились, перебирается Генз. Обмотав руки курткой и зацепившись по моему примеру ногами, парень довольно быстро оказывается на берегу.
— Сейчас Кани пойдет, — едва успев встать на ноги, сообщает он, — она боится, что потом ее некому будет держать!
Приготовившись к сложному спуску довольно крепкотелой воительницы, оказываюсь приятно удивлен ее бесстрашием и ловкостью. Кани прибывает к нам едва ли не быстрее чем Генз, с чем я и не преминул ее поздравить.
— Да ничего особенного, — отмахивается от похвалы неожиданно покрасневшая девушка, — Вот Дитон действительно умеет через пропасти перебираться, он в четвертом уровне сумел из мельницы выбраться!
Так, и сколько ж еще всяких переправ, ловушек и мельниц мне предстоит преодолеть, чтобы добраться до Тези?! Стиснув зубы, чтоб не ляпнуть вслух рвущиеся из души проклятья, делаю глубокий вдох и считаю до трех. Похоже, мне пора начинать придумывать кару для изобретателя этой игры.
— Ты там с ним была? — с показным равнодушием спрашиваю Кани.
— Нет, конечно! — с сожалением вздыхает она, — В четвертом ходят по одному!
Опять загадки. А куда ж деваются остальные? И почему бывалые игроки сразу замолкают, когда я спрашиваю про четвертый уровень?!
Мои размышления прерывает вскрик Танса, зачерпнувшего сапогом воды. Мы втроем едва успеваем втащить на чем свет ругающегося игрока на берег, как буквально ему на голову сваливается Дитон. Он действительно асс скоростного спуска. Затем довольно быстро прибывают остальные члены команды, и нам остается только переправить главаря.
Я могу лишь гадать, почему Очил решил переправляться последним, по традиции капитанов, или он не особо доверяет своим соратникам. Но в этот раз обычная предосторожность едва не сослужила ему плохую службу. То ли от незажившей раны, то ли от природной боязни высоты, Очил внезапно перестает перебирать руками. Завис на привязанной к поясу петле, не подавая никаких признаков жизни, над самой стремниной.
— Я к нему! — метнулся к веревкам Генз, но я успел поймать парня за рукав.
— Стой! Пусть лучше Дитон!
Вопросительно глянув на резко побледневшую, закусившую губы Кани, Дитон ловко полез по веревке к главарю. Затаив дыханье, слежу, как ловкий парнишка обматывает Очила веревкой и зацепив за петлю начинает подвигать главаря к берегу. Хуже всего, что Очил намертво вцепился руками в веревку и их приходится расцеплять, отгибая по одному пальцу. Последние метры особенно трудны, веревка под тяжестью двух тел провисла почти до воды. Рявкнув на растерявшихся парней, чтоб подтянули веревки повыше, прыгаю по валунам к воде.
— Вылазь! — Ору Дитону, стараясь перекричать шум водопада.
Но упрямый парнишка волочит Очила до тех пор, пока я, шагнув одной ногой в воду, не смог дотянуться до висящего без сознания главаря. И пока я тащу обмякшего командира к камню, мику делает полный анализ его крови. Ведь не может же быть, чтобы здоровый мужик падал в обморок от одного вида холодной воды.
Устроив главаря на сухом песке за грудой камней, под присмотром бросившейся навстречу Кани, ухожу к воде и развязываю свои узлы. Поручив Гензу проследить за тем, чтобы все веревки были вытянуты и смотаны, возвращаюсь к Очилу. И первым делом прогоняю всхлипывающую соратницу. Вот потому мне так
