— Нет, я постою, устал лежать. — Сопротивляется полковник.
— А может вам нужно... так это вон в том углу, за занавеской.
— Учту. — Кивает он. — Так что вы скажете насчет плана спасения?
— А вы сможете... их вдвоем... побороть? Они ведь вон какие бугаи кормленые! — Сомневается Сана. — Ведь... если вы с ними не справитесь... они отыграются на нас!
— О чем ты говоришь, Сана! Нам так и так конец! Но если я хоть одной гадине смогу завтра оторвать ... мне не так обидно будет подыхать! — яростно рявкает женщина с почти налысо клочковато остриженной головой.
— Это правда. У нас ни одного шанса выбраться отсюда. А жить здесь... я давно думала... что бы такое с собой сделать... А то, что они предлагают... если хоть одна останется в живых и то радость! — почти шепчет девушка со страшным рваным шрамом через всю щеку.
— А вот про это и думать не смейте! Выжить должны все! Это мое правило. И если вы решите, что надо идти наверх, я сделаю все, чтобы от него не отступить! — Непреклонно заявляю пленницам, потому что твердо уверен, настроение в таком деле — половина успеха.
— Тогда что еще думать? — Решительно заявила коротковолосая. — Давайте отдыхать, завтра нам понадобятся все силы.
Видимо, ее слова имеют здесь решающее значение, девушки начинают подниматься и разбредаются по нишам, волоча за собой тряпье.
Разворачивать свою белоснежную палатку при них мне кажется кощунственным, потому пробираюсь в нишу к больным и устраиваюсь недалеко от Лоны. Когда ей станет получше, нужно переставить медроба на Сида. К рассвету он должен быть в полной форме.
Мику будит меня, когда начинает печь лепешки дежурная пленница. Проверяю состояние своих подопечных и пытаюсь подавить вздох. По хорошему, им еще пару дней с медробом полежать нужно. У Лоны спала температура, резко пошли на убыль воспалительные процессы. Но застарелая болезнь отступает очень неохотно из-за общей изможденности организма. Ей бы сейчас на теплый пляж, да хорошее питание, да фруктов побольше. Но все это для рабынь существует где-то в другом мире. Очень далеком. Почти недостижимом. Скрипнув зубами от ненависти к рабовладельцам, проверяю Кинти. Она почти в норме, но будить ее мне очень не хочется. С какими надломами психики она проснется, практически невозможно предугадать.
— Что, очень плохо? — Беркут, оказывается, следил за мной.
— Физически — ничего. Но будить ее опасаюсь. Как она себя поведет... боюсь даже думать.
— А если ей что-нибудь... дать... у тебя же есть?
— Так и хочу сделать. Но реакция у нее будет... немного замедленной.
— Ничего. Предупредим девушек, они последят.
Другого варианта у меня все равно нет, поэтому соглашаюсь с ним. И приказываю медробу, снятому с Сида, сделать латиянке инъекцию. После чего убираю прибор в сумку. Не стоит прятать его далеко, когда предстоит битва. Несколько минут обсуждаем с беркутом план захвата, потом я отправляюсь к дежурной поварихе. Ею оказывается та женщина, что приняла вчера решение за своих подруг.
— Марта. — Протягиваю ей руку.
— Сулия. Или просто Сули. — Кивает она. — Что нам нужно делать?
— Ведите себя как обычно. Они не должны догадаться раньше времени.
— Тогда ты не показывайся на глаза, пока он кого-нибудь не поймает. Сегодня постараюсь попасться я.
— А может лучше я?
— У тебя одежда чистая. Может насторожиться.
— Поменяемся. Пошли.
— Так можно и здесь.
— Да... это... — Начинаю постигать, что эти женщины давно отвыкли стесняться друг друга.
— Новенькие все так. — Понимающе хмыкнула Сули, и потянула с себя драную кофту.
Полуотвернувшись, спешно снимаю с себя верхний костюм и натягиваю грязное тряпье.
— Еще волосы. — Внимательно рассматривает меня рабыня и, наконец, принимает решение.
Набрав в руку немного теста, разводит его водой и мажет по волосам трансформа, скручивая их в грязные сосульки. Под конец проводит ладонью по моему лицу и довольно кивает.
— Теперь ты похожа на нас. Правда, слишком толстая, но это он не сразу разберется. А ты уверена... что справишься?! Он очень сильный!
— Ну во-первых, я не толстая, а фигуристая! — специально шучу, чтобы успокоить Сули, — а во-вторых, не волнуйся, я справлюсь!
И отправляюсь к Сиду. Он только хмуро прищурился, увидев мои «обновки».
— Может, лучше я пойду?!
— Сиди здесь. Вот тебе станнер. Миниробот просверлил пол и установил мощного жучка с камерой, информация идет на мику. Подключись. Пока в доме всего шесть человек, из них двое — женщины. Но, возможно, попозже прибудут еще. Во всяком случае, упускать такую вероятность не стоит. Связь со мной тоже по мику.
Да кого я учу?! — Смолкаю, заметив ироничный взгляд беркута.
Это для меня непривычно работать в команде, я одиночка. Лишь для некоторых заданий мне подбирали напарников, и всегда в этих случаях я чувствовал себя неуютно. Намного проще отвечать только за себя и рисковать лишь собой. После любой операции, в которой приходилось волноваться за напарников, я чувствовал себя выжатым.
Тогда как Сид, наоборот, привык работать в группе. Беркуты обычно формируются в команды по четверо. И у каждого члена группы какая-нибудь дополнительная необычная специализация. А то и не одна. Поэтому такие команды и бывают чрезвычайно эффективными в деле. Кстати, не забыть узнать у полковника, что умеет он.
— Сид, — Не откладывая на будущее, спрашиваю я, — А какая у тебя дополнительная специализация?
— А... ты откуда... ну, да, понятно.- Кивает он. — У меня две. Механик-ремонтник и охотник. А у тебя?
— Я одиночка. Специальный агент. Делаю все сама. Поэтому не очень... люблю... работать в паре. И запомни, здесь командую я.
— Марта, лепешки испеклись! Пойдем пить чай! — зовет меня Сулия.
— Спасибо, я пока не хочу. Кушайте, девочки! И вот вам еще по таблетке. Это набор витаминов. — Выдаю Сули пакетик пилюль аварийного питания.
— А как наши... больные?
— Благодарю, неплохо! — Поднявшийся с подстилки полковник и правда, выглядит довольно бодро.
Если не обращать внимания на ярко розовеющую кожицу едва затянувшихся ран и сплошной сине- зеленый синяк в пол-лица. Но это уже прогресс, вчера утром синяк был черно-багровый.
Девушки тоже выглядят терпимо. Кинти пока еще спит, а Лона уже проснулась. Села и оглядывается с недоумением.
— Где я?
— Лоночка, это я, Сули! Как ты себя чувствуешь?! — Спешно протискивается к ней подруга и я тороплюсь покинуть тесную нишу.
Мое присутствие тут больше не нужно, девушке теперь поможет хорошее питание и немного внимания. И если с первым у нас пока напряженка, то вторым, я надеюсь, ее не обделят.
Аборигены сегодня немного задержались. Их количество в доме увеличилось до восьми человек, откуда-то прибыло еще двое. Девушки уже позавтракали и собрали нехитрые пожитки. Несмотря на ужасающую нищету их быта, у каждой нашлось что-то ценное, какое-то напоминание о прошлой жизни, с которым они пока не готовы расстаться. Пузырек из-под духов, случайно оставшийся в кармане или просто
