Андрей мочил об траву руки и промывал Мише глаза, пока не прошла резь.
— Ну и ночка выдалась. Фу-у-уу!
— Как ты думаешь, Миша, много за ночь уйдет керосина?
— Должно порядочно уйти. Дыра большая, напор сильный. И до смены еще далеко.
Некоторое время сидели молча. Радостно было сознавать, что дело сделано. Отныне они с полным правом могут называться партизанами.
— Теперь нам надо обдумать, как добраться до дому, — озабоченно сказал Миша, — от нас ведь керосином за версту несет. Нас могут с собаками по следу найти.
— Тогда остается одно — сжечь одежду.
— Идея неплохая, но все на нас мокрое и не загорится.
— Давай-ка топать так, как есть, какие там сейчас собаки.
— Тогда ко мне. Живу я у черта на куличках. Да и дверь открываю сам, зайдем незаметно. Дома хорошенько вымоемся, переоденемся, а там видно будет, — предложил Михаил.
Они пошли по лесу. Дождь шумел в густолиственных вершинах деревьев. А тут, внизу, стучали по листьям и траве одинокие грузные капли.
Глава 12
ГОЛАЯ ЗЕМЛЯ
На опытном участке огороднической фермы ждали всходов семян. Агроном и Соня, не зная ни сна, ни покоя, жили напряженной жизнью. Но волнения и тревоги их были разные. Николенко волновался, опасаясь, что семена не взойдут, и тогда пропали все его планы, а вместе с ними и карьера.
С затаенной тревогой следила за посевами и Соня. Но она боялась, что все посаженное взойдет, и тогда задание подпольного комитета не будет выполнено.
— Почему вы волнуетесь, Андрей Игнатьевич? — спросила Соня агронома, сама с трудом сдерживая волнение. — Ведь семена здоровые, протравка проведена по всем правилам.
— Да кто его знает, — промычал Николенко, — все как-то думаешь…
Он не договорил, но Соня поняла, что у агронома есть какие-то причины для волнения, которые он скрывает от помощницы.
Сама она, ползая по грядкам, с замиранием сердца раскапывала верхний слой земли, отыскивала ростки и думала: «Только бы не взошли»! Она не беспокоилась о том, какая беда постигнет ее в случае провала фермы, на которую оккупанты возлагали большие надежды. Она была уверена, что если тогда, при дезинфекции семян все обошлось гладко и без подозрений со стороны агронома, то теперь нельзя было придраться к чему-нибудь. В агрономии есть множество причин, по которым могут погибнуть семена. Но чтобы установить это, нужны специальные исследования. Даже если причина гибели и будет установлена, то в ответе будет агроном, а не она, всего-навсего его помощница.
Соня шла на поле, едва поспевая за агрономом.
Верхний слой пушистой земли успел уже подсохнуть, но был гол. Они прошли по всему участку вдоль, поперек и наискось, присматриваясь, не показываются ли всходы.
Николенко присаживался на корточки, поковыривал пальцем землю и сокрушенно чмокал языком.
— Не видно.
— Может, рано еще? — замечала Соня, ликуя в душе.
— Нет, пора. Восьмой день сегодня. Погода теплая, и земля достаточно прогрета.
— Я надеюсь, — подтверждала помощница.
— Ага, вот он! А ну-ка, иди сюда! — воскликнул агроном.
У Сони закружилась голова. Она подошла поближе. В маленькой разрытой луночке пробивался из арбузного семечка нежный росток.
Агроном копнул рядом, и там лежало проросшее семечко.
— Всходят мои кубанцы! Ай-да краснодарцы! — громко и весело заорал агроном. — Ты довольна?
— Очень, — пробормотала девушка, боясь потерять самообладание. — А как же, конечно, довольна, Андрей Игнатьевич, ведь тут и моя работа есть.
Соня говорила внешне спокойно, но сама чувствовала, как темнело в глазах, дрожали пальцы рук, ноги подкашивались. Ей хотелось сейчас повалиться на землю и разрыдаться от отчаяния.
— Ой, — тихо простонала она и опустилась на землю.
— Ты что? — спросил агроном.
— Нога подвернулась. Это у меня бывает. В детстве вывихнула, и вот до сих пор…
— Полежи, отойдет, — посоветовал агроном и пошел бродить по участку.
— Ну, кажется, все пропало, ничего не вышло. Теперь уже ничего не поправишь, — горевала Соня. Она сидела, обхватив руками голову, и тихо раскачивалась.
«Неужели в справочнике неправильно? Нет, не может быть, чтобы в книге… Это же ведь наука. Может, семена такие стойкие? А может, сулема какая-нибудь старая, негодная попалась?»
Пока Соня сидела, теряясь в догадках, Николенко ходил по грядкам. Он часто присаживался на корточки, ковырял землю, причмокивая языком и бормоча себе под нос.
Все еще поглощенная мыслью о своей неудаче, Соня услышала шаги и подняла голову. Над ней стоял, широко расставив ноги, казавшийся непомерно огромным Николенко. Он был встревожен.
— А ты знаешь, семена-то ни к чёрту…
— Как? — встрепенулась Соня. — А это? — она указала на свежие пятнышки земли.
— Взойдут отдельные. Может, на сто семечек одно.
— Не может быть! — стараясь скрыть радость, воскликнула Соня. Но агроном, видимо занятый своими мыслями, не заметил оживления девушки.
— Подождем еще дня два-три, а там увидим…
Весь следующий день, воскресенье, Соня провела дома. Её подмывало побежать в Крымку на участок, взглянуть, как всходы. С этим желанием она несколько раз выходила из дому, но тут же возвращалась, боясь ненароком встретиться с агрономом и вызвать подозрение.
Бабушка Федора, души не чаявшая во внучке, была встревожена её странным поведением. И, как всегда бывает в таких случаях со старыми людьми, решила, что Соня больна.
— Я тебе мяты заварю.
— Не хочу, бабуся.
От всех целебных бабушкиных средств Соня наотрез отказалась.
— Ну, молока выпей.
— Молоко можно.
В понедельник утром, отказавшись от завтрака, Соня побежала в Крымку.
Агронома она застала в лаборатории. Мрачный, как туча, она сидел над ящиком с землей, из которого торчало несколько стебельков помидорной рассады.
Соня остановилась у двери, не решаясь пошевелиться. Её охватила тревога, что агроном, может быть, подозревает её.
«Чего же он молчит? — думала девушка. — А может, накапливает гнев, чтобы со всей силой обрушиться на неё? Нет, в таких случаях не ждут».
Соня тихонько кашлянула. Агроном обернулся.
— Доброе утро, — поздоровалась Соня.
— Все к чёрту! — вместо приветствия глухо прогудел Николенко. Он безнадежно махнул рукой. — Лопнуло наше дело, как мыльный пузырь.
— Как же теперь? — спросила Соня.
— А вот так же. Придется ответ держать.
Разошлись начальник с помощницей, больше ничего друг другу не сказавши на прощание. Агроном
