выполняют все. Из этого никогда не было ни одного исключения.
— А если я не сделаю выбора? — спросил Тревиц.
— Вы должны, — сказала Нови. — Вы почувствуете, что сделать выбор правильно, и вы его сделаете.
— А если я попытаюсь и не смогу?
— Вы должны.
— Каким временем я располагаю?
— До тех пор, пока вы не будете УВЕРЕНЫ, сколько бы времени на это ни ушло.
Тревиц сидел молча.
Остальные тоже молчали, но ему казалось, что он слышит свой пульс.
Он слышал голос Бранно, твердо сказавший: «Свободная воля!». Голос Спикера Гендибала безапелляционно заявил: «Руководство и мир!»
Голос Нови печально произнес: «Жизнь».
Тревиц обернулся и обнаружил, что Пелорат не отрываясь смотрит на него. Он сказал:
— Янов, вы все слышали.
— Да, Голан, слышал.
— Что вы думаете?
— Решать не мне.
— Я знаю. Но что вы думаете?
— Не знаю. Все три альтернативы меня пугают. И все же мне в голову пришла одна странная мысль…
— Да?
— Когда мы с вами впервые отправились в космос, вы показали мне Галактику, помните?
— Конечно.
— Вы ускорили время, и Галактика заметно вращалась. И я тогда сказал, как будто предвосхищал сегодняшние события: «Галактика похожа на живое существо, ползущее через космос». Вам не кажется, что в каком-то отношении она уже живая?
И Тревиц, вспомнив тот момент, внезапно почувствовал УВЕРЕННОСТЬ. Он неожиданно вспомнил свое предчувствие, что Пелорат тоже сыграет жизненно важную роль. Он поспешно, чтобы не осталось времени на размышления, сомнения и колебания, повернулся к компьютеру, положил руки на контакты и сосредоточился с такой силой, какой раньше не знал.
Он принял решение — решение, от которого зависела судьба Галактики.
20. Итоги
У Мэра Бранно были все основания чувствовать удовлетворение. Государственный визит был недолгим, но чрезвычайно продуктивным. Она сказала с напускной скромностью:
— Полностью мы, конечно не можем им доверять.
Она смотрела на экран. Корабли Флота Сообщества один за другим входили в гиперпространство и возвращались на базы.
Никто не сомневался, что присутствие кораблей произвело впечатление на Сейшелы, но сейшельцы не могли не заметить двух вещей: во-первых, корабли не покидали пространство Сообщества, во-вторых, как только Бранно объявила, что они уйдут, они действительно, без задержки, ушли.
С другой стороны, Сейшелы не забудут, что эти корабли можно вызвать к их границам в течение дня или быстрее. Этот маневр сочетал в себе одновременно демонстрацию силы и доброй воли.
— Совершенно верно, — сказал Коделл, — полностью мы не можем им доверять, но мы никому в Галактике не можем доверять полностью. Но соблюдать условия соглашения в интересах самих же Сейшел. Мы вели себя благородно.
— Теперь, — сказала Бранно, — многое зависит от разработки деталей. Я думаю, на это уйдет несколько месяцев. Общие мазки наносятся мгновенно, но после этого нужно работать над тенями. Как именно мы организуем карантин экспорта и импорта, как определять ценность их зерна и скота по сравнению с нашими и тому подобное.
— Да, но все это постепенно решится, а заслуга будет принадлежать вам, Мэр. Вы действовали смело и, признаюсь, я сначала сомневался в мудрости ваших действий.
— Знаете, Лионо, все дело заключалось только в том, чтобы Сообщество посчиталось с сейшельской гордостью. Они ведь сохраняют независимость со времен Империи, и это действительно достойно восхищения.
— Да, теперь, когда их независимость больше нам не мешает.
— Вот именно. Поэтому пришлось всего лишь чуть-чуть поступиться нашей гордостью и сделать жест в их сторону. Признаю, что я не сразу решилась. Я — Мэр оседлавшей Галактику Федерации, должна снизойти до визита в провинциальное звездное скопление! Но после того, как я решилась, мне не было так уж неловко. Мы поставили на то, что они разрешат визит, увидев наши корабли у своих границ, не все же пришлось держаться скромно и любезно улыбаться.
Коделл кивнул.
— Мы пренебрегли видимостью власти, чтобы сохранить ее суть.
— Совершенно верно… Чье это изречение?
— По-моему, из какой-то пьесы Эридана, я могу спросить у кого-нибудь из наших литераторов, когда мы вернемся домой.
— Если я не забуду об этом. Надо ускорить ответный визит сейшельцев на Терминус и проследить, чтобы их принимали как равных. Боюсь, Лионо, вам придется организовать для них полную безопасность. Несомненно, среди наших горячих голов возникнет раздражение, и неразумно унижать гостей зрелищем демонстраций протеста.
— Безусловно, — ответил Коделл. — Кстати, высылка Тревица — умный ход.
— Моего громоотвода? Честно говоря, он сработал даже лучше, чем я ожидала. Его занесло на Сейшелы, и он привлек к себе удар молнии в виде их протестов так быстро, что я глазам своим не поверила. Космос! Какой прекрасный повод это дало для моего визита — моя озабоченность, как бы член Совета Сообщества не принес им беспокойства, и благодарность за их выдержку.
— Ловко!… He лучше было бы все же увезти Тревица с собой обратно?
— Нет. Я предпочитаю, чтобы он находился где угодно, только не дома. Он был бы на Терминусе возмущающим фактором. Его чушь о Втором Сообществе послужила отличным поводом для высылки, и я, конечно, рассчитывала, что Пелорат завезет его на Сейшелы. Но я. не хочу, чтобы он вернулся и продолжал распространять эту чушь. Неизвестно, к чему это может привести.
Коделл кашлянул.
— Вряд ли можно найти более доверчивое существо, чем ученый интеллектуал. Интересно, сколько еще легенд проглотил бы Пелорат, если бы мы его поощрили?
— Вполне хватило веры в существование мифической сейшельской Геи. Но
