Пелорат потер руки и сказал со сдержанным энтузиазмом:
— Как хорошо снова оказаться на Гее.
— Гм, — рассеянно отозвался Тревиц.
— Знаете, что мне рассказала Блисс? Мэр отправилась домой на Терминус с торговым договором с Сейшелами. Спикер из Второго Сообщества отправился на Трантор, уверенный, что это устроил он. А эта женщина — Нови — летит с ним, чтобы проследить за началом изменений, которые когда-нибудь приведут к построению Галаксии. И ни одно из Сообществ даже не подозревает о существовании Геи.
Просто изумительно!
— Знаю, — сказал Тревиц. — Мне об этом сообщили. Но мы-то знаем, что Гея существует, и мы можем рассказать.
— Блисс так не считает. Она говорит, что нам никто не поверит, и мы это понимаем.
И потом, что касается меня, то я вообще не намерен покидать Гею.
Тревиц оторвался от своих мыслей и посмотрел на Пелората.
— Что? — спросил он.
— Я собираюсь остаться здесь… Знаете, я сам едва верю этому. Всего несколько недель назад я жил на Терминусе одинокой жизнью. Я десятилетия провел, погрузившись в свои архивы и мысли, не мечтая ни о чем другом, как только дожить до смерти, где бы она ни случилась, погруженным в свои архивы и мысли, живя все той же одинокой монотонной жизнью.
И вот совершенно неожиданно я стал космическим путешественником, меня вовлекли в галактический кризис, и, не смейтесь, Голан, я нашел Блисс.
— Я не смеюсь, Янов, — ответил Тревиц, — но вы уверены, что понимаете, что делаете?
— О да. Проблема Земли для меня больше ничего не значит. Тот факт, что она была уникальной планетой с разнообразной экологией и разумной жизнью, получил адекватное объяснение. Вечные — вы же слышали.
— Да, слышал. И вы решили остаться на Гее?
— Бесповоротно. Земля осталась в прошлом, а мне надоело прошлое. Гея — будущее.
— Но вы не Гея, Янов. Или вы думаете, что сможете стать ее частью?
— Блисс говорит, что в какой-то степени смогу. Если не в биологическом отношении, то в интеллектуальном. Она, конечно, мне поможет.
— Но учитывая, что она-то по-настоящему часть Геи, как вы сможете построить общую жизнь, найти общие точки зрения, общие интересы…
Они сидели на открытом воздухе, и Тревиц мрачно смотрел на тихий цветущий остров, на море вокруг него, на темнеющий вдали на горизонте другой остров — все такое мирное, цивилизованное, живое и единое.
— Янов, Блисс — планета, вы — ничтожный индивидуум. Что, если вы ей наскучите? Она молода…
— Голан, я об этом думал. Я ни о чем другом и не думал в последние дни. Возможно, я ей надоем, не такой уж я романтический идиот. Но сколько бы она ни успела подарить мне до этого, будет достаточно. Она уже подарила мне достаточно. Я уже получил от нее больше, чем рассчитывал получить в жизни. Даже если с этого момента я никогда не увижу ее, я буду считать свою жизнь счастливой.
— Мне не верится, — мягко сказал Тревиц. — Я думаю, что вы действительно романтический идиот, и запомните, я вовсе не хочу, чтобы вы были другим. Янов, мы не так давно знаем друг друга, но мы многое пережили вместе, и — простите, если это звучит глупо — вы мне очень нравитесь.
— Вы мне тоже.
— И я не хочу, чтобы вы страдали. Я должен поговорить с Блисс.
— Нет, нет, пожалуйста не надо. Вы будете читать ей нотации.
— Речь не только о вас, и мне надо поговорить с ней наедине. Пожалуйста, Янов, я не хочу этого делать у вас за спиной, поэтому разрешите мне поговорить с ней и кое-что выяснить. Если разговор меня удовлетворит, я вас от души поздравлю, и я никогда не нарушу мир, что бы ни случилось.
Пелорат покачал головой.
— Вы все разрушите.
— Обещаю, что не разрушу. Ну, прошу вас…
— Эх… Но будьте предельно деликатны, мой дорогой друг. Будете?
— Даю вам слово.
Блисс вошла со словами:
— Пел сказал, что вы хотите со мной поговорить.
— Да, — ответил Тревиц.
Они находились в маленькой квартирке, отведенной Тревицу. Прекрасные карие глаза Блисс сияли, волосы блестели, она грациозно села, положив ногу на ногу, пристально посмотрела на него и сказала:
— Вы меня недолюбливаете, да? Вы невзлюбили меня с первой встречи.
Тревиц остался стоять — Он ответил:
— Вы можете читать мысли, вы знаете, что я о вас думаю и почему.
Блисс медленно покачала головой.
— Ваш разум для Геи вне досягаемости. Вам это известно. Ваши решения должны быть решениями ясного и неискаженного разума. Вначале, когда мы захватили ваш корабль, я поместила вас и Пела в успокаивающее поле, но это было необходимо, иначе паника или гнев повредили бы вам и сделали бы вас бесполезным в критическую минуту. И это все. Дальше этого я не могла пойти и не пошла.
— Решение, которое я должен был принять, я принял, — сказал Тревиц. — Я решил в пользу Геи и Галаксии, что теперь говорить о моем неискаженном разуме? Вы получили то, что вам нужно, и теперь вольны поступать со мной, как захотите.
— Вовсе нет, Трев. В будущем могут понадобиться другие решения. Вы остались прежним, и пока вы живы, вы являетесь редким природным ресурсом Галактики. Безусловно, в Галактике есть еще подобные вам и другие такие же появятся в будущем, но сейчас мы знаем только вас. Мы не можем изменять вас.
— Вы — Гея, — после некоторого размышления сказал Тревиц, — а я хочу разговаривать с вами как с индивидуумом, а не с Геей, если в этом есть какой-нибудь смысл.
— Да. Мы существуем вовсе не в виде общего сплава. Я могу на время отключиться от Геи.
— Да. Я думаю, вы можете. Вы отключились?
— Отключилась.
— Тогда позвольте сказать вам, что вы меня обманывали. Вы не вторгались в мой разум, чтобы повлиять на мой разум, но вы безусловно вторглись с этой целью в разум Янова.
— Вы так думаете?
— Думаю. В критический момент Янов напомнил мне о своем видении Галактики как живого существа, и эта мысль подтолкнула меня к решению. Эта мысль, может быть,
