колыбельные… Знаете, Фоллом меня беспокоит. Она учится слишком быстро.
— Не забывайте, что я ей помогаю, — сказала Блисс. — Она очень умна, и за то время, что она с нами, на нее воздействовали очень сильные стимулы. Ее разум затопили новые впечатления, она увидела космос, разные планеты, множество людей, и все впервые.
Марш Фоллом стал более буйным и совершенно варварским.
— Что ж, — сказал со вздохом Тревиц, — она с нами и творит переполненную оптимизмом и восторгом музыку. Я бы признал это голосом в пользу приближения к звезде. Приблизимся осторожно и проверим планетную систему этого солнца.
— Если она есть, — сказала Блисс.
— Есть планетная система, — Тревиц слабо улыбнулся. Назначайте сумму, держу пари.
— Вы проиграли, — рассеянно сказал Тревиц. — Сколько вы решили поставить?
— Нисколько. Я не заключала пари, — сказала Блисс.
Они находились примерно в десяти миллиардах километров от солнца. Оно пока еще выглядело как звезда, но уже имело яркость почти в одну четырехтысячную яркости обычного солнца, если смотреть на него с поверхности обитаемой планеты.
— Пока при увеличении видны две планеты, — сказал Тревиц. Судя по их размерам и спектрам отраженного света, это газовые гиганты.
Корабль находился довольно далеко от эклиптики, и Блисс с Пелоратом, глядя на обзорный экран через плечо Тревица, увидели два крошечных серпа, светящихся зеленоватым светом. Меньший серп был чуть полнее.
— Янов! — сказал Тревиц. — Правда ли, что в планетной системе земного солнца предполагаются четыре газовых гиганта?
— Да, если верить легендам, — ответил Пелорат.
— Ближайший к солнцу самый большой, а второй имеет кольца, так?
— Да, Голан. Очень большие кольца. Хотя, старина, нужно допускать возможность преувеличений при пересказах легенды. Так что если мы не найдем планеты с необыкновенно большой системой колец, это еще не доказательство, что перед нами не солнце Земли.
— Две планеты, которые нам видны, могут оказаться самыми далекими от солнца, а две более близких — по другую сторону солнца, и мы их не видим на фоне звезд. Придется подойти еще ближе… И на другую сторону, за солнце.
— Разве можно совершать Прыжок рядом с массой звезды?
— Я уверен, что компьютер может это сделать с разумной осторожностью. Но если он решит, что это слишком опасно, он откажется нас туда подкинуть, и мы двинемся осторожными маленькими шажками.
Тревиц мысленно приказал компьютеру, и звездное поле на экране изменилось. Звезда сразу вспыхнула ярче, а затем уехала с экрана, когда компьютер, следуя указаниям Тревица, начал обшаривать небо в поисках другого газового гиганта. И преуспел.
Все трое вытаращили глаза, а Тревиц от изумления невнятно велел компьютеру дать большее увеличение.
— Невероятно, — выдохнула Блисс.
Перед ними под углом, при котором большая часть его освещалась солнцем, красовался газовый гигант. Вокруг него изгибалось великолепное широкое кольцо. Оно было ярче самого гиганта, и узкая разделяющая линия разрезала его по всей окружности на два кольца; одно занимало две трети ширины, другое — одну треть.
Тревиц запросил максимальное увеличение, и кольцо стало множеством узких концентрических колечек, сиявших в свете солнца. На обзорном экране уместилась лишь часть кольцевой системы, а сама планета ушла за край экрана. Еще одно указание Тревица — угол экрана отгородился, и в нем возникло целиком изображение планеты с кольцевой системой при меньшем увеличении.
— Такие явления часто встречаются? — с благоговением в голосе произнесла Блисс.
— Нет, — ответил Тревиц. — Кольца из осколков есть почти у всех газовых гигантов, но, как правило, узкие и бледные. Однажды я видел газовый гигант с довольно яркими, но узкими кольцами. Но я никогда не видел ничего подобного этому. И не слышал о таком.
— Это, очевидно, тот окольцованный гигант, о котором говорилось в легенде, — сказал Пелорат. — Если это действительно уникально…
— Действительно уникально, насколько знаем мы с компьютером, — сказал Тревиц.
— Значит, это та планетная система, в которой находится Земля. Конечно, никто не мог выдумать такую планету. Чтобы ее описать, надо было увидеть.
— Теперь, — сказал Тревиц, — я готов поверить во все, о чем рассказывают ваши легенды. Это шестая планета, а Земля должна быть третьей?
— Да, Голан.
— Это значит, что мы находимся менее чем в полутора миллиардах километров от Земли, а нас не остановили. Гея остановила нас, когда мы приблизились к ней…
— Когда вас остановили, вы были ближе к Гее, — сказала Блисс.
— Да, — сказал Тревиц, — но я считал, что Земля могущественнее, чем Гея. Это добрый знак. Раз нас не остановили, значит, возможно, Земля не возражает против нашего приближения.
— Или, возможно, никакой Земли нет, — сказала Блисс.
— На этот раз вы рискнули бы заключить пари? — без улыбки спросил Тревиц.
— По-моему, — вставил Пелорат, — Блисс хочет сказать, что Земля радиоактивна, как все нам говорили, и что нас не останавливают потому, что на Земле нет жизни.
— Нет, — с яростью сказал Тревиц. — Я верю всему, что сказано о Земле, кроме этого. Мы подойдем поближе к Земле и посмотрим. И у меня предчувствие, что нас не остановят.
Газовые гиганты остались позади. Внутри орбиты ближайшего к солнцу газового гиганта лежал пояс астероидов, (этот газовый гигант оказался самым большим и массивным, как и говорилось в легендах).
За поясом астероидов оказались четыре планеты.
Тревиц внимательно изучил их.
— Третья — самая большая, — сказал он. — Размер и расстояние от солнца подходящие. Она могла бы оказаться пригодной для обитания.
Пелорат уловил неуверенность в словах Тревица.
— Есть у нее атмосфера? — спросил он.
